раз он потом жалел! И говорил, что сделал бы в тысячу раз лучше. В это я верю легко, но и то, что получилось у другого дизайнера, не могло не нравиться.
Основной задачей было поставлено возвращение замку, стоящему на данной территории более сотни лет, его первозданного вида. Изначально здание замком не было, насколько я знаю. Сначала это был просто каменный сарай, который впоследствии оброс дополнительными комнатами, этажами, балкончиками, затем у него появился литой фасад — каменная стена. В результате того, что комплекс строился годами несуразно, вышло так, что в некоторых местах фасад находился далековато от стены, пришлось сделать толстую стену (местами толщина её доходила до метра, минимальной же была около сорока сантиметров). Остальные стены имели идентичный вид.
Трёхэтажный особняк был увит вьюнками и разными неизвестными мне голубыми и белыми цветочками, крыша его была не ровной, как это присуще прямоугольным зданиям, а с невысокой башенкой посреди нескольких десятков шпилей, к которым были приделаны флаги разных стран, с представителями которых наш мэр, Валентин Светлов, поддерживал дружеские отношения и успешно вёл дела. Вокруг самого замка воображение сразу же рисовало ров, как это и бывало в далёкие средние века, но в наше время ограничились зелёной лужайкой и маленькими фонтанчиками для полива травы. Ко входу от резных стальных ворот вела асфальтированная ровная дорога, кружащая вокруг разбитой посреди переднего двора клумбы, в центре которой в хороводе диковинных цветов сиротливо торчала высокая голубая ель, терпеливо ожидающая снега, морозов и вьюг, а также перемигивающихся всеми цветами радуги фонариков и снежинок.
— Красиво? — изумился моему замечанию Шер. — Как-то не замечал…
— Ну да, — решила я согласиться с ним, но только по причине сарказма, — ничего особенного. Не то, что твой особняк…
Ирония не осталась не замеченной, ответ последовал незамедлительно:
— Так вот почему ты опоила меня и женила на себе. Ты захотела себе мой дом.
— Ничего подобного!
— Опять отрицаешь, — повёл он плечами и направился ко входу, где гостей встречал дворецкий, блистая фальшивой голливудской улыбкой.
— Ты, да ты… — я чуть не задохнулась от вопиющего хамства Артёма, но успокоила себя тем, что кричать ему вслед гадости — это лепет малого ребёнка, а не взрослого самодостаточного человека.
От группы молодых людей я краем уха отхватила: «Угарные такие, особенно его леди, на японскую школьницу из аниме похожа, когда бесится…»
«Леди» порадовала, зато «японская школьница» расстроила. Поэтому пришлось выдохнуть, разжать сжимающиеся кулачки, попыхтеть немного для проформы и досчитать до десяти, чтобы перестали принимать меня за аниме персонажа.
— Эй, ты идёшь, нет? — обернулся Артём, перебив меня на счёте «пять». Если бы он сбил меня на «десятке», я бы за себя не отвечала, а так вполне себе успокоилась уже.
— Иду-иду, — скрипнула я зубами и последовала за его сверкающими белизной кедами.
В голове тут же возник образ его брата. До меня только что дошло, что Шерчик оделся в лучших традициях Оливера. И рубашка в его стиле, и кеды. О чём я не преминула сообщить Шеру. А что? Гнусности ему говорить у меня язык не поворачивается, а вот намекнуть, что он копирует кого-то — это всегда пожалуйста и с особым удовольствием.
После того, как его указательный палец покрутился у виска, а губы сложившись трубочкой громко просвистели «ну и не дура ли ты, детка?», Артём решил всё же спуститься с небес и объяснить мне то, что я якобы по его предвзятому мнению не поняла:
— Вот скажи, на кой черт я буду покупать одежду как у своего брата, когда имею свободный доступ к его комнате и даже к шкафу? Правильно мыслишь, мась, никакого! Так что остальное, надеюсь, ты сама как-нибудь докумекаешь? Кстати, — указательный палец взметнулся поучительно вверх, — заметила, я специально говорю с тобой на твоём языке.
Он мерзко хохотнул, поддел мою руку к своему предплечью и потащил вперёд.
«Докумекаешь» — это на моём языке что ли? По-деревенски это. Я разве деревенщина?
Я пыхтела, бухтела, висела беспомощно на его мощной руке, а он старательно делал вид, что не замечает меня. Укусить может? Хотя в прошлый раз он мне совсем даже непрозрачно намекнул, что подобные действия не приветствуются. Но я опасалась, что он меня потом убьёт.
Интересно, что у него за болезнь, раз так резко меняются настроения? Ведь не давеча, чем (божечки, я действительно болтаю, как бабулька, или как самая настоящая деревенская доярка), в общем всего несколько часиков назад он был мил и любезен, даже поделился со мной секретом, правда, затребовал за него желание, но — факт — он разговаривал, был мил, а не грубил, хамил и огрызался, как сейчас. Я его совсем не понимала. Но если бы знала, чем лечить, то подсовывала бы таблетки в еду.
Пытавшуюся всем своим видом выразить недовольство меня Артём протащил через прохладный длинный коридор, залу, ещё один коридор на задний дворик, где были накрыты столы под лёгкими брезентовыми навесами, которые были призваны защищать от слепящего солнца. Людей здесь была тьма, поменьше чем на балу-маскараде, да и одеты все были официально, со вкусом присущим интеллигенции, люди собирались в кучки и потягивая искрящееся в лучах закатного солнца шампанское что-то обсуждали, то закатывая глаза, то морщась, то кивая головой (но в основном их лица ничего не выражали и были скучны), и задействована была только мимика, а всё тело оставалось недвижимым, лишь рука с бокалом время от времени поднималась к губам. Никогда не думала, что светский раут — это скука и тоска смертная. А может и думала, но никогда раньше лично не убеждалась. Всё бывает в первый раз.
Шер разбавлял атмосферу высшего света своим костюмом. Как и парочка парней, которые в беседах участия не принимали, а скрывались, сидя за столом, и совсем не по-светски уминая канапе, бутерброды с икрой, курицу и остальные яства. Ели они презабавно — будто еды, как минимум, год не видели. И сами выглядели тоже интересно — один в красной кепке и футболке, а другой в жёлтой кепке и футболке. Как конфеты «MM`s» из рекламы. Заприметив моего красавца-мужа, они стали усердно махать в нашу сторону, он тоже им помахал. Красный ткнул в мою сторону пальцем, затем поднял большой палец вверх. Я расплылась в улыбке и помахала ему на манер девушек на конкурсе «Мисс мира». Жёлтый повторил жест друга обеими руками. Шер хмуро посмотрел на меня и задвинул за спину. Красный пихнул жёлтого, тот набычился и, видимо, заметив, что руки красного были не