class="p1">Запах костра уже давно щекотал нос, а также запах свежеприготовленного мяса заставлял желудок совершать немыслимые кульбиты. После этой прогулки и купания есть хотелось неумолимо. Особо не церемонясь, болтая о всякой всячине, под общий одобрительный «звон» пластиковой посуды и приборов, мы приступили к еде. А после, извинившись, мы с Артёмом уехали. Стасик тоже умолял его взять с собой, но его мольбы утонули в разгорячённой напутственной речи Максима, плавно перешедшей в речь папы.
Мы, наконец-то, уехали, оставив за собой одно счастливое лицо и два горестных.
37
Сеня тоже был среди них, глядя нам в след через объектив. Перед самым отъездом его подловил мой супруг и что-то втолковывал минут десять, потом они спорили, потом пришли к консенсусу. Мне было жутко интересно, о чём они говорят, но ни один не раскололся. Я поспешила об этом забыть. У меня было много других забот, например, покупка платья.
— О Боже, у тебя даже платья нет?! — округлил глаза Шер, когда я ему сообщила «радостную» весть.
— Конечно, есть. Лёгкий летний сарафанчик, строгое серое платье для конференций… — начала перечислять я свой скудный запас тех вещей из гардероба, которые делают меня женственной. Может и не в глазах других, но в моих собственных.
— Для чего? — резко перебил он.
— Для конференций. Ну, знаешь, один человек делает доклад, другие его слушают, потом следующий…
— Я понял это. Я не понял, ты-то там чего забыла? — он мерзко хохотнул.
— Как что? Принимала активное участие, — мой подбородок гордо взвеял вверх.
— Уверена?
— Уверена.
— Ни за что не поверю, что ты способна хоть пару слов связать на публике. Тем более твой голос страдает от недостатка децибелов, — авторитетно заявил он, выруливая на асфальтированную дорогу. Мы ехали уже час, а он успел меня так достать, как никто и никогда до него не мог. — Малышка, у кого ты учишься врать?
— Врать? Я теперь лгунья? И почему? С чего вдруг ты так решил?.. — взорвалась я, но неожиданно его правая рука оказалась на моём рту, надёжно перекрывая издаваемые мной звуки. Я пыхтела, но снять руку не удавалось. Сильный, зараза.
— Эй, успокойся. Ненавижу, когда пищат. Ауч! — героически извернувшись, я умудрилась укусить его ладонь.
Следующим моим действием было вжаться как можно глубже в сидение и притвориться невидимой мышкой. Машина резко остановилась, а водитель начал исходить пятнами. Багровыми. Меня начало колотить от мелкой дрожи от предстоящей казни.
Я попыталась подёргать дверцу машины, но Артём каким-то суперменовским движением незаметно нажал на кнопку на приборной панели и все двери заблокировались.
А потом очень медленно повернул ко мне своё лицо…
— Зубки прорезались? — растягивая слоги, поинтересовался он с желчью в голосе тоном заправского Дьявола, появившегося секунду назад из развергнутого под сидением адского пламени.
Я кивнула, потом помотала головой.
— Н-нет.
— Голодная?
— Н-нет.
— Плоти моей вкусить захотелось?
— Нет…
— Тогда я тебя убью.
Его клешни потянулись к моей голове в попытке оторвать её и запульнуть в сердце Китая. Моё тельце дёрнулось и приросло к двери, почувствовав себя мелкой букашкой. Я подтянула ноги к себе и прикрывала лицо руками, а также верещала, как резанный свин, создавая звуковой эффект.
— Ты больная? — кое-как донеслось до меня его недоуменное замечание, заставив заткнуться. — Головка бо-бо?
Сквозь щёлочки между пальцами я попыталась посмотреть на своего мужа, внезапно сменившего тактику убийцы на тактику психотерапевта со стажем.
— А? — единственное, до чего смог додуматься мой мозг, пребывающий на данный момент в офлайн режиме.
— Я спрашиваю, твой мозг взял отпуск бессрочный, да? Наверное, он отправился кочевать по пустыне, прячась от такой непутёвой хозяйки, как ты.
— Ты о чём?
— Неправильно поставлен вопрос. Стоит спросить, чем ты, мась, думаешь?
— Головой, — мои руки сползли с лица, а глаза пытались сосредоточиться на выражении его физиономии. Секунду назад злость, а сейчас будто разочарование. Либо я полный бамбук в чтении настроений. Второй вариант вероятней.
— Незаметно. А может у тебя в детстве серое вещество откачали?
— Ты грубиян! — осмелела я. — Почему ты постоянно меня отчитываешь?
— Могу отпеть, — легко отозвался он с лёгкой полуулыбкой.
— Спасибо, обойдусь, — недовольно буркнула я.
— Пожалуйста. Зря тупишь и отказываешься, я бы с тебя, как недалёкой, много не взял…
— Нахал! И хам! Прекрати меня обзывать. «Тупишь», «недалёкой», — передразнила я его, — это нагло.
— Запрещаешь? — переспросил он, взметнув брови, а затем наигранно скуксился: — Ну вот, совсем свободы воли лишаешь…
— Чурбан.
— Что ещё скажешь? — продолжал он ехидничать.
— Ты пи…пиписька, — буркнула я.
— Кто я? — захохотал Шер. — Пи…пи…писька? А! Так только… ты могла… сказать. Чудо… Детский сад номер девять… у вас ребёнок… сбе…жал!..
Он ещё минут пять на все лады повторял новое для него слово, извиваясь на сидении и уползая под руль. Я даже начала себя ругать и наставлять, чтобы впредь ограничивалась нормальными выражениями и ругательствами. А это понятия не имею, как только в голову пришло.
— Слушай, а ещё чего-нибудь отмочишь? — наконец-то, оторжавшись поинтересовался он.
— Нет.
— Ну, пожалуйста, — он молитвенно сложил руки и состроил глазки, как у голодного щеночка.
— Отстань, гад.
— Знаешь, малыш, — задумчиво произнёс Артём, — ты ругаться не умеешь, хотя смотреть на то, как ты пыжишься, довольно интересно, — он растянул своё лицо в улыбке.
— Думаю, после общения с таким… как ты, я научусь.
— Мечтай-мечтай, — ухмыльнулся он, — тебе до меня, как до…
— И правильно, — перебила его я. — Мы с тобой никогда на одной ступеньке стоять не будем. Тебе ещё эволюционировать и эволюционировать. Чтобы хоть капельку интеллигентности заработать. А я тебе так скажу: время над тобой не властно.
— Это ты так изощрённо завуалировала «как был дураком, так им и останешься»?
Я подавилась. Какой умный, понял.
А я ведь даже думать начала, что этот типчик не так уж и плох. Нет, ему веры нет. Любые хорошие контакты испоганит и ещё поржёт, что так слаженно всё развалил. Как я вообще могла подумать, что он может быть хорошим? Он специально добрячком прикидывался, чтобы моим родителям понравиться. Расчётливый. Теперь он у них в фаворе, а я в отстое.
Я отвернулась к окну и замолчала. Он тоже попыток к разговору не предпринимал. Лишь завёл машину и включил Луиса Армстронга. Неожиданно. Думала, у него совсем вкуса нет. Тогда я не знала, что у него есть специальный плейлист для девочек, которым он частенько устраивал свидания прямо в машине, ленясь ходить на нормальные свидания, покупать цветы и подарки. Если бы знала, то могла подумать, что он пытается меня соблазнить, песни соответствовали подобному настрою. Но этого исполнителя