и внутри неё всё затрепетало, когда она узнала Дамиана. Её драгоценный волшебник вернулся, а значит, теперь ничто не помешает ей начать восстанавливать то, что было утеряно! Обрадованная, она совсем не обратила внимания на его спутниц, и, вновь вернув себе облик озорной девчушки, остановилась напротив Дамиана.
— Она жива, — сообщила она, заметив его интерес к Жрице.
Он с облегчением вздохнул и только затем перевёл на неё свой обеспокоенный взгляд.
— Я слышал, вы искали меня, — осторожно заметил он. — И даже чуть не спалили Скёйдарн…
Кихинис помрачнела, вспоминая свою необдуманную выходку и особенно её последствия. Внутри всё до сих пор сжималось от жуткого осознания, что она стала причиной гибели Императора эльфов.
— Простите, я была не осторожна, — виновато ответила Кихинис. Между ними повисла неловкая напряжённая пауза, которая была самым бесцеремонным образом нарушена появлением одной из его спутниц.
— Вы и есть та самая богиня демонов Фацуки? — бойкая девчушка смело подошла к ней почти вплотную и принялась разглядывать, словно диковинного зверька.
Подобная откровенная фривольность вызвала у Кихинис смех и интерес к маленькой нахалке. В своей непосредственности они были очень похожи.
— Как зовут эту малышку? — спросила она у Дамиана, чем вызвала бурю негодования у девочки.
— Я не малышка! Я принцесса Ю — Марианна! — выпалила та раньше, чем юный король успел промолвить хоть слово.
— Рада знакомству, Ваше Высочество! — Кихинис весело улыбнулась девочке.
— Хотела бы я сказать то же, — хмыкнула Марианна. — Но, признаться, я не сильно доверяю богам!
— Отчего же? — Девочка забавляла её всё больше.
— Они несправедливы! — выпалила сходу юная принцесса. — Вечно выбирают себе в любимчики каких-то слабаков и нытиков, и постоянно их поддерживают!
— Правда? — удивилась в свою очередь Кихинис и покосилась на Рену. — Глядя на то, что произошло сегодня, я бы сказала, что любовь богов крайне обременительна. Неужели тебе не хочется тихой и спокойной жизни, а суровых испытаний и страданий?
— Тихая и спокойная жизнь? Так что же в ней хорошего?! Со скуки помереть можно! — брякнула Марианна. — Уж лучше иметь трудности, но зато стать кем-то, чем прозябать в безызвестности! Скажите честно, вы можете наградить меня каким-нибудь даром?
Кихинис со всё возрастающим интересом уставилась на юную принцессу, но в их общение вмешался Дамиан, решив взять на себя роль серьёзного взрослого.
— Ваше Высочество, разве можно столь непочтительно обращаться к богине? — упрекнул её. — Думаете, высшие силы, как ваши родители, будут исполнять любой ваш каприз лишь по вашему требованию?
— А кто сказал, что иметь дар это каприз? — тут же вспыхнула Марианна. — Для меня это необходимость!
— Вы способны привлечь внимание и без какого-то дара, — возразил Дамиан. — Чтобы прославиться, нужно обладать волей и талантом, а вовсе не какой-то особой силой! Напротив, некоторые способности могут доставить вам проблем…
— Чепуха! — отмахнулась от него Марианна и воззрилась на Кихинис. — Ну так что? Вы можете мне помочь?
— Почему бы и нет? — Кихинис провела по принцессе оценивающим взглядом, прикидывая, в чём та могла бы проявить себя.
— Простите, богиня! Она не понимает, что говорит! — вновь попытался вмешаться Дамиан.
— Я всё прекрасно понимаю! — зарычала Марианна, и Кихинис поспешила её поддержать.
— Не стоит спорить и ссориться, — примирительно заметила она. — У Её Высочества прекрасные задатки и, возможно, при должном их применении, они могли бы привнести в мир много хорошего. Но принцесса капризна, потому ей нужен строгий наставник. Вы бы взялись за её обучение, Ваше Величество?
— Что? — опешил Дамиан.
— Мне чрезвычайно грустно не видеть в этом мире волшебников, и, признаться, я планировала возродить их, но древние знания практически утеряны, а людей, в чьих жилах ещё течет кровь прежних династий, почти не осталось. Даже если взять тех страдальцев, что выжили на «Эмальгионе», вас всё ещё слишком мало, чтобы именоваться народом. У юной принцессы пытливый ум и страсть к приключениям — на мой взгляд, идеальные качества для той, что станет во главе подобной миссии. Что думаете, Ваше Высочество? Вы хотели бы стать волшебницей?
У Марианны загорелись глаза, она тут же подскочила к Кихинис.
— Я готова! — выставив грудь вперёд, гордо заявила она.
Кихинис не сдержала улыбки, а затем, сделав на миг суровое лицо, поднесла к лицу принцессы палец. Несколько искр слетели с его кончика и, закружились, превратились в маленькую звёздочку, которая, тихо шипя, отпечаталась на лбу. Крохотная татуировка сначала вспыхнула, а затем пропала, будто впитавшись в кожу. Удовлетворённая своей работой, Кихинис отступила от принцессы. Марианна нахмурилась и принялась растирать ставшую невидимой метку.
— И как я пойму, что у меня теперь есть дар? — с вызовом спросила она.
— Очень просто, — Кихинис ловко подняла лежавший на дне котлована небольшой булыжник и тут же бросила его в принцессу. Та инстинктивно выставила вперёд руку, и стоило ей только её поднять, как камень замер в воздухе, а затем шлёпнулся вниз.
— С ума сойти! — радостно заверещала Марианна.
— Позаботьтесь о ней, Ваше Величество, — попросила Кихинис, после чего повернулась к Жрице. — Пусть «Эмальгион» доставит её к Тёмному царству. Ей надо закончить свой Танец.
— И что же она исполнила в этот раз? — не сдержался от вопроса Дамиан.
— Пока это был Танец Прощания, но у него будет продолжение.
* * *
Немного покружив над полуостровом и проводив взглядом отходящий от бухты «Эмальгион», Кихинис вернулась в Огненный чертог. Поднявшись к жерлу вулкана, она вновь оглядела знакомые места в поисках агни или демонов, и её взгляд упёрся в незнакомца. Демона с длинными белоснежными волосами и удивительными льдистыми глазами, который стоял в двух шагах от неё.
— Это ты… — Она узнала его, и внутри будто всё перевернулось с ног на голову. Обрывки воспоминаний и смутных видений, наконец, сложились в единую картину. Теперь ей в полной мере стало ясно не только, кто сейчас появился перед ней, но кем являлась она сама. Тот самый озорной мальчишка, а точнее, спрятанный в его теле Творец.
— Я подвёл тебя! — Демон упал перед ней колени и опустил голову.
— Нет-нет! Встань! — забеспокоилась Кихинис, но приближаться не стала. Не хотела спугнуть и опасалась, что не сможет контролировать ту невероятную мощь, что пробуждалась в её хлипком теле. Стремительно разгорающееся пламя вновь бурлило по её жилам.
— Мне нет и не может быть прощения! — произнёс Ийридиари с таким неистовством, что земля под ногами Кихинис вновь стала замерзать.
— Ты не прав! — возразила Кихинис, и возле неё заплясали искры, совсем как тогда, в пещере, когда они начали рождаться не только от костра, но и сами собой. — Ты дважды спас мне жизнь, и неоднократно помогал этому миру. Как