бесшумно прошмыгнула к дворцовой площади. На миг она остановилась возле аллеи с трепещущими красными клёнами. Её задумчивый взгляд переметнулся от мрачного дворца к необычному зданию, выбивающегося из общего ансамбля грузных помпезных построек. Лёгкое и воздушное, будто сотканное из тончайших кружев и хрупкого стекла, оно венчалось алым вытянутым куполом. Уголки губ Рены дрогнули, а в сердцах защемило. Дарк был действительно безутешен, раз воздвиг ради неё нечто подобное. Рена настороженно покосилась в сторону гор, надеясь разглядеть очертания Тёмного Храма, но обнаружила всё тот же чернеющий остов. Оставалось только недоумевать, как Килара допустила такое пренебрежение к своей святыне.
Воспоминания о старшей жене навевали печаль, и Рена решительно отвернулась от дворца и разрушенного Храма. Пробежав по аллее, она остановилась напротив выстроенного мавзолея. Было довольно странно взирать на собственную гробницу и уж тем более в неё входить. Рена осторожно приоткрыла створку двери и пробралась внутрь. В просторном зале было светло. Сотни свечей, источая пленительный аромат можжевельника, горели в ажурных позолоченных подсвечниках, расставленных по всему периметру. На полу была исполнена замысловатая мозаика, окна украшали витражи, а стены затейливая роспись и тонкие звенящие пластинки храмовых колокольчиков. Но всё это великолепие меркло перед главным сооружением. На невысоком постаменте сплетенные в узор змеи держали на своих головах хрустальное ложе, в котором покоилось сильно обгоревшее ритуальное платье. Его цвет совсем потускнел, камни закоптились, а их изящная оправа расплавилась, превратившись в бесформенные комки металла.
Дарк сидел на коленях возле ложа. Его голова упала на руки, устроившиеся на прозрачном бортике. Похоже, Дарка сморил беспокойный сон: ресницы нервно трепетали, а на лбу то и дело собирались морщины. Впрочем, муж и без того имел измождённый вид. Уголки упрямых надменных губ опустились, не в силах скрывать затаившуюся в сердцах скорбь. Под глазами залегли тяжёлые густые тени, благородная кожа истончилась, став почти пепельно-серой, а в волосах заблестели серебряные нити.
Приблизившись, Рена склонилась над мужем и осторожно убрала упавшие на лицо пряди. Но даже этого легкого касания оказалось достаточно, чтобы Дарк проснулся. Распахнув глаза, он вперил в неё рассерженный взор, который тут же сменился на восторженно удивлённый.
— Это ты?! — с изумлением произнёс он и потянулся навстречу. — Это действительно ты!
Губы Рены тронула мягкая улыбка, а глаза наполнились теплотой.
— Это сон. Прекрасный сон! Ты снизошла ко мне, чтобы о чём-то предупредить? — сбивчиво зашептал Дарк, приподнимаясь.
Рена покачала головой и протянула ему руку. Он схватился за неё, будто утопающий за соломинку, и, лишь ощутив её реальность, ещё сильнее заволновался.
— Настоящая! Ты настоящая, живая! О, Великая Тьма, неужели тебе и в самом деле удалось воскреснуть? — Дарк вскочил на ноги и порывисто заключил Рену в крепкие объятья. — Я верил, что это возможно! И так оно и оказалось! Невероятно!
— Едва ли это заслуга Тьмы, — тихо произнесла она. — Но это уже не столь важно. Я вернулась с добрыми вестями.
— Если не Тьма, то как?.. — В глазах Дарка заплясало недоумение. — Я думал, гибель драконов стала достойной жертвой!
— Ты всё ещё готов утопить этот мир в крови, ради меня? — Рена не смогла скрыть своей печали.
— Всегда!
— Но что, если я скажу, что мне нужно другое. Ты готов это исполнить? — со всей серьёзностью заявила она и посмотрела прямо ему в глаза.
Он не отвёл взгляда, устояв перед её решимостью.
— Только скажи. Я сделаю, что угодно!
— Прекрати кормить Тьму невинными жертвами и отныне добивайся желаемого сам! Ты готов пойти на это?
Дарк без колебаний кивнул, продолжая во все глаза взирать на неё, словно на божество. Ещё никогда в его взгляде не было столько обожания и преклонения. Сердца Рены наполнились ответным чувством, сильным, страстным и решительным. Она запустила руку в его шевелюру, а затем вытащила серебряный волосок. Натянув его наподобие струны, Рена провела по нему пальцем, вызывая тонкий мелодичный звук. Глаза Дарка округлились от ещё большего ошеломления.
Свечи вспыхнули ярче и затрещали, наполняя пустующий зал причудливым ритмом. Ветер пробрался в оставленную дверную щель и взвился под купол. Встревоженные его появлением в мавзолее задрожали колокольчики, издавая нежные, волнительные переливы. Им в такт игриво зазвенели браслеты на руках и ногах Рены. Она скинула с себя плащ и, оставшись в почти невесомом полупрозрачном платье, похожем на туманную дымку, выпорхнула в центр зала, подобно бабочке. Её движения были легкими и трепетными, но в них таилась глубокая чувственность и скрытая страсть.
— Ты же не могла… — Слова сами сорвались с губ Дарка. Он не мог не узнать Танца Любви, хотя никто прежде не исполнял тот ему. Его старшие жёны исповедовали иные культы, в которых не было места для подобных чувств.
Воздух наполнился пьянящей сладостью, а в теле появилось волнительное томление. Рена продолжала кружиться и будоражить сознание совсем размякшего Дарка. Перед его глазами всё сливалось воедино: колыхание ткани, призывные изгибы просвечивающегося через неё тела, и звенящий шелест колокольчиков. Она же, погрузившись в водоворот плавных, исполненных пылкостью и лаской движений, видела финал. Смутные образы будущего, смешиваясь с прошлым, врезались в настоящее.
— Зачем тебе моя душа? — Полоз тщетно попытался отпрянуть от неё, но Рена удержала его голову, не давая тому сбежать. — Не лучше ли мне упокоиться с миром?
— Я не смогу станцевать то, чего от меня ждут, — призналась она. — Но я попробую исполнить кое-что другое. Твоё тело уже не спасти, однако ты всё ещё можешь получить другое.
— Хочешь, что я уподобился той твари, что захватила тебя?
— Нет, есть иной способ. Ты готов рискнуть?
— А как же он… Что ты собираешься делать с ним? — В голосе Полоза зазвучало беспокойство. — Он ни за что тебя отпустит!
— Посмотрим, возможно, его привлечёт то же, что я предложила тебе…
— Он слишком гордый для этого… — посетовал Полоз, закрывая глаза. Жизнь стремительно угасала в его теле.
— Гордый, но не глупый, — втягивая его душу, заметила Рена, и её затуманенный взгляд устремился вдаль, туда, где в расписной ало-золотой комнате стояли две колыбели. Она склонилась над одной из них, и ей навстречу потянул крохотные ручки новорожденный малыш. Его глаза были светлыми и чистыми, похожими на драгоценные изумруды, а волосы золотисто-рыжими, словно пламя костра. Малыш без конца улыбался и отличался завидным спокойствием.
— Ты уже придумала им имена? — Дарк подошёл к колыбели и приобнял Рену.
— Да, — Она встретилась с малышом взглядом. — Его будут звать Дэйрен.
— Интересное имя, — кивнул Дарк. — А второго?
Рена перевела взгляд на другого младенца. Он отличался от своего брата, как небо от земли. У него были