набирая силу и дикой дрелью ввинчиваясь вглубь её существа, достигая самой души, которая мгновенно ожила, восстала и засияла, отзываясь радостным звоном:
ПЕРВЫЙ! ПЕРВЫЙ! Первый! Первый…
ПЕРВЫЙ! ПЕРВЫЙ! Первый! Первый…
ПЕРВЫЙ! ПЕРВЫЙ! Первый! Первый…
Казалось, даже кожа её засияла от пробудившегося духа, который теперь поднимал из бездны забвения и наполнял каждую её клеточку, возрождая и обновляя.
А ведь ОН и правда был в той нескончаемой бездне. Когда-то давно, кажется, сотни веков назад. ОН лежал на дне той пропасти забвения, слыша нетерпеливые призывы своего верного меча и предчувствуя свою скорую гибель. Слишком долго ОН там находился, уже и сигналы ЕГО становились всё слабее, ибо ОН начинал забывать, кем он был и как там оказался. Но упорно, уже почти автоматически продолжал звать на помощь, решив не сдаваться до своего последнего вздоха. Никаких сил не осталось у него, и сознание уже погружалось в вечность, когда внезапно его брат, Третий Страж, чьё имя, как и его собственное, было выгравировано под каменными стопами, спас его, выдернув из страшной бездны. ОН не думал о том, что будет происходить на Щите после его возвращения. Его подняла общая сила Великих Стражей, призванных защищать, и команда Старшего, который когда-то и отбросил его в бездну, предохраняя от воплощения. Первый уже и сам не помнил, что сподвигло его сойти со Щита. Защитный механизм сработал автоматически: в тот момент воплощаться ни один из них не имел права. Но как только Первый оказался на своем месте, как только утихомирилась буря, вызванная Старшим для призыва их общей защитной воли, мгновенно перед ним оказались трое Старейшин, пришедших для исполнения наказания. Он нарушил строгое правило и будет нести кару за это. Первый знал: не стоять ему более на Щите со своими братьями и весёлыми мечами, чьи звонкие клинки задорно приветствовали друг друга и своих Стражей. Вместо него этой чести удостоился другой, более достойный…
Дана так стремительно вынырнула из видения, что не успела это осознать, продолжая всматриваться в зеркало, и видя теперь только свое лицо, по которому градом катились слёзы. Чуть заострённый подбородок, округлые скулы и бледные щёки, темнеющие от страха болотные глаза, дрожащие губы… Она всегда завидовала губам брата. У него они были такие красивые, округлые, чуть полноватые, но в меру. А её губам всегда не хватало красок и очерченности. Да и полноты бы добавить…
Но уже из зеркала смотрела не она. Это был кто-то другой. Другая девушка. И, приглядевшись получше, Дана заметила, что волосы той стали длиннее и светлее, даже вроде бы порыжели. Глаза смотрели бойко и заинтересованно, хотя и были серьёзны…
Кто ты?
А Кто ты? – ответили ей вопросом на вопрос.
Я – Дана, – неуверенно ответила она, готовясь услышать, что она вовсе не Дана. Однако услышала совсем иное.
А я – Арина.
Почему я вижу тебя?
Потому что ты заняла моё тело. Ты видишь мой прежний облик.
А ты где?
Я там, где была ты, – улыбнулась Арина, и её изображение стало расплываться.
Подожди! – в отчаянии крикнула Дана, понимая, что только от неё сможет получить ответы.
Арина снова материализовалась и глядела из зеркала ровно, ожидая вопрос.
Пожалуйста, помоги мне понять, – Дана умоляюще вглядывалась в такие знакомые черты лица.
Почему я в твоём теле?
Я – твоя кара.
Видя, что её слова не нашли понимания, Арина махнула рукой, словно приглашая Дану следовать за ней. И сразу на экране замелькали кадры из фильма, который показался Дане знакомым. Он был словно снят на желтоватую киноплёнку, затёртую частыми просмотрами. Но вскоре она поняла, что в зеркале идет не фильм, а кадры реальных событий.
Сначала она увидела парочку. Высокий статный юноша держал за плечи стоявшую перед ним худенькую девушку примерно одного с ним возраста.
Вглядевшись в его фигуру, Дана вспомнила и лицо. В ту же секунду, не меняя своего положения, оба стали перекидываться назад, словно оборачиваясь вокруг невидимой оси. Описав круг, они вернулись в прежнее положение и стали перед ней уже не двумя человеческими фигурами, а одной: громадным каменным истуканом, который держал перед собой здоровенный сверкающий меч. Это было в совершенно ином месте, а всё пространство вокруг переливалось серебристо-белым светом. Дана поняла, что Апис стал Стражем.
Третий, – сообщила Арина, появившись в зеркале так неожиданно, что застывшая от невероятного зрелища Дана содрогнулась. Или же это было впечатление от увиденного? Арина сразу стала отдаляться и оказалась на одном из затёртых кадров, сидящей в кабинете за рабочим столом. Увлеченно вглядываясь в экран компьютера и шевеля губами, она быстро набирала на клавиатуре текст. Прямо перед её столом находилось большое окно, в которое с улицы заглядывали деревья и виднелось ясное летнее небо. Внезапно девушка вздрогнула и, застыв, подобно сидящему изваянию, уставилась в окно. Дана видела, как от её тела со стороны спины в пустоту одна за другой протянулись золотистые переливающиеся нити, таявшие в пустоте. Девушка схватилась за грудь и согнулась в приступе боли. Тотчас же из её тела вышло блистающее нечто, видное, по всему, только Дане, и опустевшее человеческое тело обмякло. Её душа, по-прежнему связанная с чем-то невидимым в ином мире и влекомая всё теми же прозрачными нитями, стала удаляться от тела и очень быстро растворилась в воздухе. Несмотря на это практически сразу девушка пришла в себя. Лицо её, однако, имело выражение растерянного замешательства. К ней подоспели на помощь, отпаивали лекарствами, вызвали скорую. Но подоспевшие врачеватели материальной оболочки, не могли ничего знать о том, что произошло на самом деле.
Зеркало перед Даной покрылось тёмной рябью и на некоторое время исчезло даже её собственное изображение, словно давая ей время всё осознать.
Как же так? без конца вопрошала она, глядя на нейтральную поверхность, как же так?
Если брать во внимание сказанное и показанное ей, то по всему выходило, что она действительно заняла свободное тело Арины после ухода той. Я там, где была ты, произнесла та на вопрос о том, где она находится. И это означает….
Но это же невозможно, в последней отчаянной попытке сопротивления неизбежному мысленно воскликнула она, своими эмоциями вынуждая Арину снова появиться в волшебном зеркале, ведь все хранители утверждают, что пустую оболочку ушедшего может занять только отверженная бесхозная душа….
Арина ничего не ответила на это, спокойно улыбаясь. Её силуэт словно покачивался в невесомости. И в абсолютной, болезненной тишине Дана услышала свой собственный внутренний голос, спокойно возвестивший: