Через мгновение Фэррелл освободил девушку и стал пытаться усадить ее на спину лошади. После безуспешных попыток он остановился, влез в седло сам и, освободив одно стремя для девушки, опустил вниз свою немощную руку.
— Моя рука беспомощна. Возьмитесь за нее, и я втащу вас. Поставьте ногу в стремя.
Девушка подчинилась и тут же оказалась на лошади у него за спиной. Необходимости говорить ей о том, чтобы она заняла безопасное положение, не было, и она крепко обняла Фэррелла за талию.
Фэррелл пришпорил коня, и тот рванулся вперед. Как только он поскакал, из леса донесся выстрел, но пуля просвистела мимо. Фэррелл натянул поводья, добравшись до склона, где оставил Эриенн, и позвал ее. За ним последовал ночной всадник, который резко, отрывисто прокричал тоном, не допускающим возражений:
— Скачите! Скачите прочь!
Эриенн к тому времени уже отошла на несколько шагов в лес и, оттолкнувшись слабеющими ногами, забралась на лошадь. Она погнала свою кобылку так, что та неслась в тени деревьев, чуть касаясь земли. Ночной всадник, пришпорив жеребца, держался позади ее стремительно движущегося силуэта, однако оставаясь на освещенной луною дороге. Когда Эриенн бросила взгляд через плечо, он был еще там. Как только она исчезла за холмом, он остановился и повернул коня в сторону, чтобы избежать нападения возможных преследователей. Дожидаясь их, он неторопливо перезаряжал пистолет и осматривал расчищенный под пашню участок, откуда он только что уехал.
В тишине из кустов донеслись негромкие звуки осторожно пробирающихся разбойников. В кругу света появилась одна фигура, затем другая. Ночной всадник смотрел за тем, как его жертвы собираются, будто стая птиц, кем-то вспугнутая и слетающаяся назад к кормушке.
— Н-да, — пробормотал он про себя. — Придется их снова вспугнуть.
Он высоко поднял саблю и ударил коня каблуками в бока, издав пронзительный вопль, который был его боевым кличем. Чтобы растерять свой пыл, грабителям хватило одного вида привидения, которое, словно ястреб на добычу, неслось на них с мрачно сверкающей в ночи саблей, да зловещего грохота гигантских копыт. Уже бросившись бежать, один из бандитов прокричал об опасности. Остальные ринулись прочь, расталкивая друг друга и вновь ища спасения в подлеске, — все, кроме одного.
Неустрашимый разбойник выхватил пистолет левой рукой, шпагу правой и, широко, расставив руки, ждал приближавшегося к нему призрака. Было видно, что это бывалый боец, не теряющийся в неблагоприятной ситуации.
— Глупцы! — проревел он. — Он ведь один! Если вы не будете драться, то я сам займусь им!
— Он твой, атаман! — прокричали ему в ответ.
Когда дистанция совсем сократилась, вороной конь резко остановился, присев на задние ноги. Бандит перевел взгляд с сабли противника и увидел угрожающе наставленное на него дуло кавалерийского пистолета, который всадник держал в другой руке.
— Что ж, мистер Фантом, — вызывающе крикнул бесстрашный человек, — испытаем свинец? — Он слегка приподнял пистолет. — Или сталь? — Он отдал салют противнику быстрым взмахом клинка.
Несмотря на то что одежда разбойника скрывала его лицо, ночная тень по коротким фразам и легкому акценту определила, кто стоит напротив.
— Милорд шериф, наконец-то мы встретились.
— Ах вот как! Вы знаете меня, мой друг. — Сардонический тон сменился ехидным смехом. — Это знание будет стоить вам жизни. Так что вы выбираете? Вашу саблю?
— Нет, у меня есть другое, подходящее для вас оружие, — ответил негромкий голос.
Сначала сабля, а за ней и пистолет отправились в ножны и в кобуру. Повернув коня боком, чтобы закрыться от возможного выстрела, ночной призрак спешился. Дождавшись, пока Аллан Паркер спрячет пистолет, он хлопнул по крупу жеребца, отсылая его в сторону расположенной неподалеку вырубки. Призрак вытащил тонкую рапиру, обнаженная сталь которой сверкнула голубым светом в лунном сиянии, затем небрежно отсалютовал в ответ.
Паркер слегка наклонился, чтобы достать кинжал из-за голенища. Стало ясно, что он хотел драться как бургундские кавалеристы — напористая атака для сближения и введения в бой обоих клинков с целью поймать в ловушку единственное оружие противника или же всадить ему между ребер короткое лезвие.
Черный ястреб отвел ладонь за спину и, поймав полу плаща, плотно намотал ее на руку, создав подобие щита, в котором мог легко запутаться кинжал противника. Паркер знал эту уловку и сообразил, что перед ним стоит не обычный дуэлянт, а человек, хорошо сведущий в искусстве сражения. Он обратил также внимание на скобы для небольших пистолетов, которые противник носил на ремне. Предстояла действительно борьба насмерть.
Клинки сошлись легко, но после нескольких начальных выпадов шериф стал более осторожен. Его первые простые атаки были отбиты с легкостью, а ответный удар был столь стремительным и уверенным, что ему пришлось попотеть, чтобы защититься самому. Никаких сомнений в мастерстве человека, стоящего напротив, у Паркера не осталось.
Негромкий смех, донесшийся из-под капюшона, не давал и малейшего намека на то, чтобы сообразить, кому принадлежит этот хриплый шепот.
— Вы еще не забеспокоились, милорд шериф?
Аллан расхохотался, встретив длинным клинком внезапную атаку противника, однако ночной всадник в свою очередь легко ушел от опасности, и короткий клинок Паркера резанул по пустому темному пространству.
— Я вас не знаю, мой друг, но уже скоро посмотрю вам в лицо.
Вторым приемом он начал собственную атаку, однако ему пришлось быстро ретироваться, так как она была эффектно отбита, и рапира противника угрожающе прошла возле его паха.
— Не так просто, как с Тимми Сиэрсом, а? — с ехидным смешком осведомился ночной ястреб.
Паркер чуть не споткнулся, однако вовремя поправился:
— Откуда…
— К кому еще мог отправиться Тимми после того, как я посетил его тем вечером? Вы — атаман разбойников, и естественно, именно вас он пошел искать, чтобы выложить свои признания. Он совершил глупость, сообщив вам о том, что проболтался. Это стоило ему жизни.
Голубая сталь замелькала быстрее, и, несмотря на отчаянные усилия шерифа, ее голодный язык лакал воздух все ближе к его телу. Острая боль обожгла его левое предплечье, а затем резкий рывок послал кинжал далеко в бурьян.
Изо всех сил защищаясь, Паркер внезапно понял, что эта неодолимая тень способна убить его, как только пожелает того. На лице Паркера заблестели мелкие капельки пота, и от этой догадки задрожала верхняя губа.
— А потом еще был Бен, — продолжал ночной всадник. — Хиляк, не чета вашему мастерству.