Английское правительство, желая распространить хлебное дерево в своих вест-индских владениях, отправило в сентябре 1787 г. в Южное море под начальством лейтенанта Бляя [Блая] транспорт «Баунти», на котором находилось 46 человек экипажа. Блай во время путешествия капитана Кука вокруг света служил штурманом. Ему было предписано нагрузить судно на островах Общества молодыми хлебными деревьями и перевезти их в Западную Индию.
Плавание транспорта «Баунти» было весьма затруднительно: Блай ровно тридцать дней тщетно старался обойти мыс Горн и, наконец, решил идти вокруг мыса Доброй Надежды и в октябре 1788 г. счастливо прибыл на о. Отагейти. Погрузка на судно, производимая с помощью услужливых и усердных островитян, продолжалась пять месяцев, вероятно потому, что пребывание на острове нравилось лейтенанту Блаю и его экипажу. В продолжение этого времени команда жила в совершенном согласии с добрыми островитянами, особенно с островитянками. Это обстоятельство было одной из причин несчастья, которое впоследствии постигло лейтенанта Блая. 4 апреля 1789 г. он оставил Отагейти, пошел к Дружественным островам [Тонга] и, остановясь у одного из них, заменил испортившиеся хлебные деревья новыми, а 24-го числа того же месяца направил путь в Западную Индию.
Непомерная строгость Блая в обращении с подчиненными, часто доходившая до жестокости, простиралась до того, что он даже своего штурмана, Флетчера Крисчена, подвергал телесным наказаниям. Это обстоятельство, а также воспоминание о приятно проведенном на Отагейти времени стали причинами тайного заговора, главой которого был Кристиан, а целью — завладеть судном, высадить начальника с его приверженцами, возвратиться на Отагейти и, отказавшись навсегда от своего отечества, предаться прежним веселостям и удовольствиям. Бунтовщики умели скрыть свои замыслы так, что ни сам Блай и никто из преданных ему не подозревали коварства и не предвидели угрожавшей опасности.
Уильям Бляй [Блай]
Портрет 1814 г.
С восходом солнца 28 апреля совершилось постыдное дело. Блай спал спокойно, штурман Кристиан, командовавший вахтой, два унтер-офицера и один матрос вошли в каюту, напали на него, связали назад руки и угрожали убить на месте, если он будет сопротивляться или кричать.
Шлюп «Баунти»
Рисунок художника середины XX в.
Блай не мог сопротивляться превосходству сил, но, не теряя духа, громко звал к себе защитников; однако никто не являлся, ибо все, не участвовавшие в заговоре, были в то же самое время связаны другими заговорщиками. Таким образом, несчастный Блай должен был покориться своей судьбе. Его потащили в одной рубашке со связанными руками на шканцы; там он увидел в таком же положении 19 человек, сохранивших ему верность. Блай тщетно старался склонить мятежников к прежнему повиновению; ему приказали молчать и за малейшее сопротивление снова угрожали смертью.
Тотчас спустили на воду баркас, и бунтовщики принудили связанных офицеров и матросов сходить в него, развязывая их по одному; после этого Кристиан обратился к Блаю со следующими словами: «Ну, капитан! Ваши офицеры и команда находятся уже на баркасе, пора и вам за ними идти. В случае сопротивления вы заплатите жизнью». Потом развязали Блая, и он, сопровождаемый грубыми упреками за жестокое обращение, сошел к своим верным товарищам. Снабдив баркас некоторыми припасами, дав несчастным по их просьбе один компас, один секстан и две старые сабли, бунтовщики оставили их на произвол судьбы и, подняв паруса, с восторгом кричали: «Погибель капитану Блаю! Ура, Отагейти!»
Хотя повесть о дальнейших приключениях несчастных, высаженных на баркас, и не относится сюда, но, конечно, многим читателям будет интересно узнать развязку. Когда «Баунти» оставил баркас, они находились в 30 милях от о. Тофоа [Тофуа]. Блай решил идти к нему, запастись продовольствием, а после направить путь к Тонгатабу, где намеревался привести свой баркас в такое состояние, чтобы можно было идти в Восточную Индию.
Они счастливо прибыли на Тофоа, но вскоре на них напала толпа дикарей, которые, кидая камни, без сомнения, побили бы их всех, ежели бы унтер-офицер Нортон не пожертвовал своей жизнью для спасения товарищей. Он, выскочив из лодки, отвязал цепь, которой она была прикреплена к скале, и едва успел закричать: «Спасайтесь!», как был схвачен и убит дикарями. Несчастное происшествие лишило странников желания идти к Тонгатабу или к какому-либо другому острову, населенному дикарями. Все обратились к Блаю с просьбой вести их в одну из гаваней, принадлежащих европейцам, и дали клятву беспрекословно повиноваться ему во всем. Блай решил идти через Торресов пролив к о. Тимору. Несчастные мореплаватели находились почти в 4000 миль от него. Видя величайший недостаток в припасах, они были вынуждены соблюдать чрезвычайную бережливость. Вся команда без ропота подчинилась распоряжению Блая выдавать каждому в день по одной унции сухарей и по восьмой части бутылки воды.
На другой день после их отбытия поднялась сильная буря, и несчастные, при всем напряжении сил, непрерывно отливая воду, едва спаслись от гибели. Затем их настигла еще одна буря с проливным дождем, превратившим их незначительный запас сухарей в кисель. Путешествие продолжалось много дольше предположенного, и это ничтожное пропитание выдавалось им все в меньшем количестве.
Несчастные страдальцы, изнуряемые и томимые величайшим голодом, жаждой, непрерывной работой, палящими лучами солнца и другими злоключениями, наконец, после 32-дневного плавания, увидели берег Новой Голландии [Австралия], с трудом вошли в Торресов пролив и пристали к маленькому необитаемому острову; здесь они нашли множество вкусных плодов, устриц и чистую воду. Но в следующее утро им угрожали новые опасности: вооруженные копьями дикари, толпясь на близлежащем берегу, готовились к нападению на них; это принудило Блая немедленно оставить остров и идти далее.
Во время плавания Торресовым проливом стояла прекрасная погода, и море было спокойно. Жители этих мест, махая зелеными ветвями, приглашали их пристать к берегу, но Блай не доверял им. Он всегда отдыхал и запасался свежими плодами и водой на необитаемых островах, обнадеживая своих спутников, что они скоро достигнут о. Тимор и страдания кончатся. Однако несчастные были еще далеки от исполнения своих ожиданий.
Когда баркас вышел из пролива Эндевура [Торресова] и опять находился в открытом море, на них снова повалились бедствия. Все заболели, иные были даже при смерти; почти никто не надеялся достичь безопасной гавани. Только один Блай при всем телесном изнеможении не терял присутствия духа и старался всячески ободрять товарищей, непрестанно твердя, что они скоро придут к берегу. Его предсказание, наконец, исполнилось: 12 июня в 3 часа утра они увидели на горизонте вершины гор, которые с постепенным приближением судна становились выше и выше; наконец, открылся о. Тимор. Через два дня обрадованные странники достигли голландского поселения Купанг; там они были приняты губернатором с отличным человеколюбием. Здоровье всех восстановилось, исключая одного, который умер от совершенного истощения сил. Здесь скоро представился случай Блаю и его товарищам отправиться в Англию, куда они прибыли в марте 1790 г. [151]