— Где Адика?
Женщина Акка разочарованно махнула рукой.
— Она ушла наверх вместе с другими волшебниками. А вы сейчас должны идти в укрытие. Только там можно укрыться от ветра драконов.
— Я тоже пойду наверх.
— Безрассудно идти за волшебниками. Ты должен спрятаться в укрытии. Да?
— Нет. Я пойду за Адикой.
Их разделяло пять шагов. Она недовольно всплеснула руками, но улыбнулась.
— Идем.
Алан поднял свой мешок и в сопровождении Горя и Ярости пошел вверх по тропинке, ведущей к фьоллу. Проводница Акка невозмутимо шла рядом с ним, казалось, не обратив внимания на изменение их пути.
— Вы не пойдете в укрытие? — спросил ее Алан. Женщина усмехнулась в ответ и потрясла ожерельем из медвежьих когтей и пожелтевших зубов, которое висело у нее на шее.
— Этот амулет защитит меня.
Тропинка все круче поднималась вверх, и Алан вскоре начал задыхаться.
— Не знаю, как я должен тебя называть.
— Я старшая сестра Пронзающего Последним. — Она не сбилась с выбранного шага, продолжая говорить, и казалось, совсем не устала. Как и подобает хорошему Блуждающему, она обладала выносливостью вола. — На языке моего народа меня называют Лаоина.
Они прошли через густые заросли елей и сосен, чьи ветви прогибались под тяжестью снега, и вышли в небольшую березовую рощу. Яркий свет озарил небо на востоке, будто наступал рассвет, но он был янтарного цвета, насыщенный и ровный, на фоне пелены облаков. Совершенно не видно было неба, только низкие серые облака, тяжелые от снега. Гул неумолимо нарастал. Казалось, скала вибрировала от этого шума. Становилось темно.
Алан не мог понять, как он так долго проспал. Он должен был бодрствовать и охранять Адику. Он ненавидел моменты, когда вынужден был с ней ненадолго расстаться. Он боялся, что с ней может что-нибудь случиться.
— Быстрее. Драконы проснулись.
Они побежали вперед. Алан задыхался и хрипел, скорее от волнения, чем от крутого подъема. Конечно, он слышал истории о драконах, но всем известно, что они больше не живут на Земле. Много веков назад их всех обратили в каменные скалы, как, например, один у пролива Осна стал горным хребтом, разделяющим деревню и теперь уже разрушенный монастырь. Но в любом случае эти разговоры о драконах нервировали его. Если все это лишь сказочные истории, то почему люди прячутся под земляными холмами?
Здесь все так отличалось от того, к чему он привык. За долгие семь месяцев он ни разу не видел железного инструмента. Большая часть орудий была сделана из камня. Они плели ковши из коры, рыли землю рогами, делали лодки из целых бревен. Их плуги ничем не отличались от гладких деревянных бревен, которыми можно было перевернуть пласт земли только толщиной в палец, у них не было лошадей, хотя они знали, что это за животные. Отличались даже зерно и еда: нет пшеницы, овса, вина, нет даже репы и капусты, хотя крупная дичь была в изобилии. Он никогда в жизни не ел столько мяса зубров.
Быть может, в загробной жизни, если это она и была, не знают, что такое вино, но драконы здесь живут до сих пор.
Алан попытался их представить: существа, созданные из земли и огня. Языки пламени, способные в мгновение ока сожрать незадачливого путника.
Адика поднялась на фьолл, чтобы встретиться с ними.
У Алана открылось второе дыхание, и он догнал свою спутницу, беспокойные собаки немного отставали от них, будто следили за тропинкой. Поднявшись на фьолл, они оказались в водовороте непривычно теплого ветра, чарующе приятного. Алан тут же увидел каменный круг. Ровный, прекрасно сохранившийся, он не был похож на старые полуразвалившиеся каменные круги, которые он видел. Что-то во всем этом казалось неправильным, скорее всего то, что он выглядел, будто… новый.
Внутри камней стояло двенадцать, человеческих фигур. Восемь из них были в одеждах народа Акка, в сшитых мехах и коже. В руках у них были каменные молотки, которыми они стучали по камням в одном им понятном ритме.
Камни пели. Низкие и высокие звуки доносились из них, пульсируя в воздухе, когда сначала одним молотком, затем другим и третим ударяли о камень и по очереди убирали их.
Лаоина остановилась на краю каменной пропасти, присев на корточки в укрытии от нависшего валуна.
— Мы подождем здесь.
Но гул камней подталкивал его вперед к каменному кругу. В середине его стояла женщина, одетая в плащ из орлиных перьев, впереди нее двое мужчин. Один из них, покрытый татуировками, как его соплеменники Акка, сидел на соломенной подстилке. Его болезненно худощавое тело раскачивалось назад и вперед в такт ударам молотками по камням. Рядом с ним молился старик с белыми волосами и морщинистой кожей, закрыв лицо руками.
Где была Адика?
Переступив порог, перешагнув невидимую линию, отделяющую каменный круг от внешнего мира, Алан покинул мир, наполненный пульсирующим гулом, и оказался в мире абсолютной тишины, если бы не шепот двух волшебников — конечно, они были именно волшебниками. Словно невидимой мантией, они были окутаны аурой мощной силы, так же как Адика: Почитаемые своих племен, обладающие способностью подчинять себе магию.
Старый человек был Потерпевшим Неудачу, о котором Адика часто и с удовольствием рассказывала. Второй, Таниоинин, выглядел не старше Адики, насколько Алан смог определить, но у него было нездоровое тело. Судя по соломенной подстилке, он не мог даже ходить.
Наконец Алан увидел Адику: свернувшись калачиком, она лежала с другой стороны от Таниоинина. Собаки вышли вперед него и обнюхали ее. Она глянула вверх, взволнованная оттого, что его увидела. Он поспешил вперед и присел рядом с ней.
— Я собиралась послать за тобой после того, как минует опасность, — прошептала Адика.
— Я не оставлю тебя, — упрямо проговорил Алан. — Не проси меня уйти, я все равно не сделаю этого.
Адика хорошо знала этот тон и решила не спорить с ним.
Алан указал на Таниоинина и, нагнувшись к самому ее уху, зашептал. Пение камней заглушало его слова от всех остальных, а она уже привыкла к его ласковому шепоту.
— Неужели этот человек — волшебник? Он может сам ходить?
— Пронзающий Последним — самый могущественный из волшебников, рожденных в человеческих племенах. — Она посмотрела на Таниоинина с уважением и, возможно, с легкой жалостью. — Его народ заботится о нем, потому что он необычайно умен. Уже долгие годы он занимается магией. Но его тело настолько искалечено, что он беспомощен в этом мире. Другие должны заботиться о нем. Только в мире духов он действительно чувствует себя свободным. Вот почему он такой сильный.
По его выражению лица и закатившимся глазам Алан понял, что волшебник находится в далеком мире духов. Он призывает духов… где бы они ни были.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});