Лучше бы он оставил это Бустову. Драницкий почувствовал, что его держит только одна рука, совершил немыслимый рывок с переворотом и в мгновение ока оказался возле Бустова, вцепившись в портфель.
Неясно было, на что он надеется, вытворяя эти странные вещи в присутствии двух здоровяков-сыщиков.
Бустов не успел даже предположить, потому что в следующее мгновение оказался в полной темноте.
Первая мысль была проста и естественна — получил по голове. Даже не важно, от кого. Главное, что получил, отключился и так далее.
Но, странное дело, голова ни капельки не болела. Она лишь кружилась, как часто бывает, когда кругом тьма, и взгляду не найти ориентир для удержания равновесия.
И на слезоточивый газ не похоже, хотя он тоже в некоторой степени слепит.
Бустов чувствовал свое тело, оно нигде не болело. Он попробовал осторожно присесть, чтобы нащупать рукой пол — ему нужна была хоть какая-то опора.
Пол имелся. Холодный и шершавый, как старый цемент.
Через минуту Бустов уже точно знал: он здоров, он сам стоит на ногах, он способен нормально двигать членами и перемещаться. Версия, что он лежит в больнице с завязанным лицом, не подтверждалась.
Одна загвоздка — эта необъяснимая темнота, которая навалилась так быстро и вероломно, словно кто-то выключил весь свет в мире. В том числе солнце. В природе такой темноты не бывает, потому что всегда где-то что-то отсвечивает. Эта темнота была гробовая.
— Пичугин! — позвал Бустов, поразившись, как малодушно дрогнул собственный голос.
В ответ — тишина. Впрочем, где-то за спиной послышался слабый шорох. А может, показалось…
Бустов сел на корточки, пытаясь собраться с мыслями. Он все же склонялся к мысли, что по какой-то причине ослеп. Ну, не бывает на свете такой моментальной и такой кромешной темноты.
Тут пришла запоздалая светлая мысль. Бустов лихорадочно полез в карман и выхватил зажигалку. Один щелчок — и перед глазами вспыхнул красноватый язычок пламени.
Бустов невольно издал шумный вздох облегчения. Он не ослеп — это уже какая-то определенность.
Пламя озаряло крошечное пространство вокруг себя — сантиметров шестьдесят-семьдесят. Далее свет вяз во мраке. Единственное, что Бустов смог увидеть, — это пол под собой. Действительно, серый и шершавый, похожий на бетон.
Зажигалка перегрелась и погасла. Бустов сунул было ее в карман, но промахнулся, и его единственный источник света вылетел из пальцев. Майор дернулся, чтобы поймать падающую вещь, но та стукнулась о ботинок и отлетела куда-то во тьму, сухо ударившись о каменный пол.
Бустов мысленно выругался на себя самыми грязными словами. Нельзя быть таким недотепой, даже если вокруг творится светопреставление.
Он опустился на колени и пополз в направлении звука, тщательно ощупывая шершавый камень. Он ползал довольно долго, но безуспешно. Теперь он выругался в полный голос.
И вновь ему послышался какой-то шорох. И не только шорох, но и слабый смешок.
Бустов затих. Он решил весь превратиться в слух, чтобы распознать — действительно ли кто-то поблизости шуршит и посмеивается. Или это галлюцинации.
Несколько минут он вслушивался, но тишина не нарушилась.
Успокоившись, он возобновил попытки найти зажигалку. Попутно клял себя за то, что оставил в машине мобильник — его светящийся голубой экран был бы сейчас немалым подспорьем. Впрочем, телефон он не брал сознательно — чтобы случайный звонок не привлек внимания подозреваемого.
Не прошло и минуты усердного ползанья, как голова с мягким стуком во что-то ткнулась.
Бустов от неожиданности шарахнулся назад, но никто на него нападать не собирался. Это были картонные коробки, сложенные здесь неведомо кем.
Осторожно, стараясь ни во что не вляпаться и не пораниться, Бустов ощупал находку. Он обнаружил с десяток консервных банок и запечатанные пакеты с чем-то сыпучим, вроде крупы.
«По крайней мере с голоду не умру», — подумал он, но вдруг разозлился. Какой еще голод! Ночевать тут, что ли?
«Если есть пол, значит, найдутся и стены, — рассудил Бустов. — Стало быть, есть и дверь, которую можно открыть. Это какой-то чертов склад или ангар, и я отсюда выберусь. А затем уже кропотливо выясню, как я сюда попал и кому в этой связи быть подвешенным за яйца».
Он решил, что хватит тут ползать. Надо двинуть наугад по прямой, пока не попадется стена.
Он двигался довольно долго, но никакой стены не нашел. Вместо этого снова наткнулся на картонные ящики. Теперь уже другие, внутри лежало какое-то тряпье.
Бустов протяжно вздохнул и уселся на пол — отдохнуть и привести нервы в порядок. Он, несмотря на активность, начал немного зябнуть. И воздух тут был какой-то мертвый и колючий, словно пылью дышишь. Впрочем, пока все это можно было перетерпеть.
«Ерунда какая-то, — думал Бустов. — Должна быть стена. То ли я по кругу мотаюсь, то ли самое неудачное направление выбрал».
Он убедил себя, что исследовал не так уж много пространства. В самом деле, когда ощупываешь и проверяешь в темноте каждый шаг, малые расстояния могут казаться огромными. Надо просто продолжить поиск.
Он продолжил поиск, потом прекратил и снова начал. Прошло несколько часов, а он так и ползал в кромешной тьме, где совершенно ничего не менялось.
Наконец он, выбившийся из сил, напуганный и одновременно возмущенный, остановился отдохнуть возле очередной груды ящиков. В одном из них нашелся блок сигарет, только вот никакого источника огня не было.
Бустов неподвижно сидел на каменном полу и глядел в темноту. Она, казалось, еще больше сгущается, хотя куда уж больше. Она словно обретала вес и плотность.
И еще казалось, что в ней вязнет даже само время.
— Начальник!
Бустов прямо-таки вскочил, чувствуя бешеное сердцебиение.
— Начальник, эй, ты где?
Не показалось. Действительно, из темноты его звал голос.
— Кто здесь? — крикнул Бустов.
— Свои, не бойся. Здесь чужих нет.
— Драницкий, — выдохнул Бустов. И безжизненно добавил: — Сука.
— Нагулялся, начальник? — спросил Драницкий.
— А я, думаешь, гуляю?
— Ну, ходишь туда-сюда, ищешь чего-то…
— Что это за место? И как я здесь оказался? — Бустов чувствовал ярость и готов был порвать Драницкого пополам. Но еще сильней была радость от того, что этому кошмару, очевидно, приходит конец.
— Начальник, придется тебе меня отпускать. Потому что доказательствов у тебя опять нету.
— Я тебя отпущу только на зону, урод.
— Не ругайся, а послушай. Обещай меня больше не мурыжить, отпущу тебя обратно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});