Неубедительность результатов использования подводных лодок группами привела к разногласиям между командующим подводным флотом и высшими офицерами ОКМ в вопросах стратегической доктрины применения подводных лодок. Командование военно-морских сил считало, что лодки по-прежнему будут действовать в одиночку, так как «при групповых действиях нарушится радиомолчание, и противник сможет пеленговать подводные лодки и установить их место»257. Поэтому приоритет строительства должен был быть у крупных подводных крейсеров водоизмещением около 2000 тонн, со значительным радиусом действия и достаточной огневой мощью для ведения артиллерийского боя в надводном положении. Неясность концепции использования субмарин привела к тому, что Редер отложил оформление заказов на производство подводных лодок. Таким образом, динамика их производства выглядела следующим образом: 1935 г. — 14 лодок, 1936 г. — 21, 1937 г. — 1, 1938 г. — 9 и 1939 г. — 18 субмарин. В то время как мощности германской судостроительной промышленности без применения чрезвычайных мер позволяли выпускать, как минимум, 11 лодок в месяц258. К началу войны немецкий флот имел в своем составе 57 лодок, из них в боевой готовности могли быть только 46, а для действий на просторах Атлантики были пригодны всего 22. Следовательно, на океанских коммуникациях Великобритании могли одновременно действовать не более 7 субмарин259.
Ведя усиленную тренировку экипажей, Дёниц добился того, что малочисленный немецкий подводный флот имел самый высокий профессиональный уровень в мире. Лучшую оценку его деятельности дал Нюрнбергский трибунал: вынесенный приговор обосновывался тем, что «подводные лодки, которых тогда было немного, были полностью подготовлены к ведению войны»260.
Определенных успехов добились немецкие конструкторы минно-торпедного оружия. В тридцатые годы ими были созданы высокоскоростные торпеды, в которых в качестве окислителя использовалась перекись водорода, разлагаемая с помощью катализатора, что позволило увеличить скорость этого оружия до 44 узлов. Однако торпеды такого типа оставляли за собой след и были высокошумными. Попытки сконструировать торпеду, не демаскировавшую себя и лодку во время атаки, привели к созданию электроторпед, которые, хотя и уступали в скорости, оставляли противнику меньше шансов на спасение. Кроме того, к началу войны были разработаны самонаводящаяся акустическая торпеда Т-5, телеуправляемая торпеда «Лерхе» и неконтактный электрический взрыватель261.
Положение в области торпедного вооружения германского флота было отнюдь не идеальным, оба типа взрывателей, механический и неконтактный магнитный, давали сбой за сбоем. До 50% торпед G7a и G7e с магнитным взрывателем взрывались преждевременно, а торпеды с механическим взрывателем также нередко выходили из строя, но проблемы ограничивались не только взрывателями, сами торпеды проходили на 2—5 метров ниже установленной глубины. Немецкие подводники окрестили свое оружие «деревянными болванками» и отказывались выходить в море262. Только к 1943 г. германскому флоту удалось решить значительную часть проблем, вызывавших отказы в работе торпед. Подобная ситуация наблюдалась и с артиллерийскими боеприпасами, взрыватели которых не срабатывали в 50% случаев. Магнитная мина, появившаяся в немецком флоте непосредственно перед войной, явилась наиболее дееспособной новинкой, такие мины уже применялись англичанами в конце Первой Мировой, однако немцам она тогда была неизвестна. Новая немецкая мина применялась на малых глубинах263. Кроме того, немецкими конструкторами был разработан радар на дециметровых волнах264, велась разработка сонара.
Отсутствие в распоряжении германских ВМС собственной авиации серьезно уменьшало их боеспособность и сужало круг решаемых Кригсмарине задач. Руководство ВВС не брало на себя никаких обязательств, отрицая свою ответственность даже за несение разведки. Все военно-воздушные силы рейха находились под управлением Геринга265.
В январе 1939 года немецкие военно-морские и военно-воздушные силы пришли к соглашению, в соответствии с которым в оперативное подчинение флота поступала 41 авиаэскадрилья по 12 самолетов в каждой. К началу войны ВМС располагали 120 самолетами из 492 запланированных266.
В итоге к 1 сентября 1939 г. Кригсмарине насчитывали два линейных корабля267, три «карманных» линкора, два устаревших броненосца, построенных еще до Первой Мировой войны, тяжелый крейсер, шесть легких крейсеров, ряд эсминцев, миноносцев и других кораблей, а также 56 подводных лодок.
9. Стратегия: подготовка агрессии
Из документов верховного командования вермахта268вырисовывается ясная картина стратегической роли флота в случае начала боевых действий. В период 1933—1938 гг. ВМС должны были иметь исключительно оборонительные функции. Задачи флота включали в себя защиту побережья Балтийского моря, обеспечение морского подвоза и коммуникаций с Восточной Пруссией и, в последнюю очередь, нанесение ударов по коммуникациям и боевым кораблям противника.
Такая роль Кригсмарине определялась незначительной мощью флота и как следствие узостью задач, которые он может решить и континентальностью предполагаемых операций (ремилитаризация рейнской зоны, аншлюс Австрии, захват Чехословакии). ОКМ понимало слабость флота и продолжало оставаться в русле теории «крейсерской» войны, надеясь на то, что к моменту крупного конфликта флот будет иметь достаточно средств и сил для ее реализации. Штаб Кригсмарине вел постоянную разработку оперативно-стратегических планов на случай начала войны. После заключения англо-германского морского соглашения и произошедшего одновременно с ним подписания франко-советского договора, изменился и взгляд на будущую войну на море. Основными врагами теперь считались СССР и Франция. Принимая во внимание вышеуказанный договор и возможность выполнения своих обязательств со стороны СССР, командование ВМФ Германии предполагало возможность войны на два фронта.
На Балтийском театре военных действий ставилась задача обороны коммуникаций со Швецией и переброска войск в Восточную Пруссию, боевые действия предполагалось вести легкими силами флота при минимальной поддержке авиации. Северном море надлежало вести борьбу силами москитного флота и легких кораблей в районе Немецкой бухты, в то время как северная часть Северного моря и Северная Атлантика являлись областью оперативного применения тяжелых сил.
В тактическом плане предполагались согласованные контратакующие действия на всех ТВД для достижения максимального эффекта. Использование любых возможностей для распыления сил противника, при этом ставилась задача избегать распыления собственных сил. В вопросах применения боевых средств флота исходили из тесной координации морской авиации с надводными и подводными кораблями, при этом в случаях боевого контакта с противником основное место по-прежнему отводилось артиллерийской дуэли крупных надводных кораблей при поддержке торпедоносцев и бомбардировщиков269.
Таким образом, конкретные операции, планировавшиеся ОКМ, строились на ранее разработанных стратегических концепциях. Учитывая возможность ведения войны с СССР и Францией, руководство гитлеровской Германии и руководство ОКМ не принимало во внимание возможности ведения войны с Великобританией. Гитлер заверял Редера в том, что на ближайшие пять лет войны на море вообще не предвидится, а на более поздний период стоит готовиться к столкновению с Советами и Францией. Веря фюреру, Редер даже запрещал называть англичанами одну из противоборствующих сторон в оперативно-стратегических штабных играх. На совещании у Гитлера 5 ноября 1937 г. военный министр Бломберг и командующий сухопутной армией Фрич заявили, что «Англия и Франция никак не могут расцениваться как противники»270. Великобритания не входила в число потенциальных противников «ввиду заключенного с Англией военно-морского соглашения и существующих в Европе военно-политических условий»271. Таким образом, видно, что в 1937 г. верховное командование рейха не планировало военного столкновения с Великобританией.
Только в конце мая 1938 г. Гитлер проинформировал Редера о том, что Англия является потенциальным противником Германии на море, однако столкновения с ней в ближайшее время ждать не следует272. Судя по судостроительным программам и воспоминаниям немецких адмиралов, войну с Англией флот смог бы вести не ранее 1944—1945 гг.273 Перед своей отставкой в 1943 г. Редер написал следующее: «...лидеры национал-социалистического рейха планировали придать германскому флоту к 1944/45 гг. такую мощь, при которой стало бы возможным нанести удар по британским жизненным артериям в Атлантике соответствующими кораблями с достаточной боевой мощью и радиусом действия»274.