сможем провести мою мать через бастион?»
«Твой отец доставит её в сердце Шаббе».
Интересно, он собирается отнести её, или там есть канал, который ведёт внутрь острова?
Сибилла вскрикивает, перелетая через розовый бастион верхом на Эйрин, а затем у неё так сильно отвисает челюсть, что из её рта больше не вылетает ни звука, лишь только воздух. А когда Фибус пролетает над огромными стенами из полевого шпата, его пальцы еще глубже погружаются в перья Коннора, а челюсть отвисает так же, как и у Сибиллы.
Мой отец рассказывал мне о том, чего ожидать от Шаббе, одним беззаботным утром, которое мы провели вместе, но ничто не могло подготовить меня к таким чудесам. Гигантские водопады с рёвом низвергаются со стен бастиона, который тянется вверх до самого неба. В отличие от Люса, рельеф которого напоминает раскрытую книгу, лежащую на столе страницами вниз, Шаббе с его изогнутыми стенами и долиной внизу напоминает Котёл.
Водные артерии, обрамлённые изумрудной растительностью, огибают дома из полевого шпата, и по ним от подножия бастиона и обратно курсируют суда. Но как им удаётся плыть против течения? Может быть, всё дело в магии крови?
«Да», — говорит Лор, который всегда внимателен к моим мыслям.
«Поразительно! А где Котёл?»
Несмотря на то, что мои глаза пощипывает из-за бессонной ночи, я стараюсь держать их открытыми, чтобы насладиться всем этим великолепием.
«Он находится в самой нижней точке долины, в сердце замка твоей семьи».
Лор кивает на дворец сферической формы, который сделан из точно такого же шпата персикового цвета, что и все остальные дома в королевстве.
Пока мы летим в его сторону, а солнце согревает наши расправленные крылья, Лор делится со мной историями о его первом путешествии на Шаббе, и о том, как Мара дала ему задание, призванное доказать его доблесть. Он должен был забраться на бастион, используя только руки и ноги.
Похоже, мой отец был сильно против этого задания и хотел вернуться в Люс и завоевать его земли с помощью мечей, а не магии, но его друг отказался возвращаться с пустыми руками, и потому забрался на бастион под пристальными взглядами розовых и чёрных глаз.
Я искоса смотрю на свою бесстрашную пару.
«Ты никогда не отказываешься, если тебе бросают вызов».
«Ты же знаешь, как сильно я это люблю, птичка».
Я улыбаюсь по нашей мысленной связи, потому что, да, я определённо знаю, как сильно он это любит. Ведь в тот день, когда я сказала ему, что у него нет шансов меня завоевать, это только ещё больше распалило его желание доказать мне обратное. И, Святой Котёл, у него это отлично получилось!
Неожиданно Лор громогласно объявляет:
«Приземляйтесь, мои вороны».
Я так резко складываю крылья, что моё тело слишком сильно подаётся вперёд. Чёрт, чёрт, чёрт.
Усмехнувшись, он подныривает под меня и выравнивает мою траекторию с помощью своих гигантских крыльев.
«Любовь моя, постарайся не приземлиться в Котёл».
«Если это случится, моё появление здесь запомнят надолго».
Лор смеётся.
«Это так. Но боюсь, что Котёл может забрать тебя себе, а я не намерен делиться, любовь моя», — тон его голоса такой лёгкий, что проникает мне в голову, точно солнечные зайчики, что пляшут на зеркальной поверхности огромной лужи внизу.
«Может быть, не стоит называть его «лужей», пока он не снял моё заклятие?»
Я резко втягиваю ртом воздух.
«Он может слышать наш разговор?» — говорю я шёпотом.
«Да».
«Даже когда я шепчу?»
Лор смеется.
«Да, птичка, даже, когда ты шепчешь».
Я не могу закусить губу в этом обличье, поэтому делаю это сразу же, как только приземляюсь, и впиваюсь в неё так, что почти прокусываю кожу, но вдруг замечаю, что нас окружили какие-то люди. Женщины в струящихся платьях и мужчины в элегантных хлопковых костюмах стоят на округлой террасе, в тени, отбрасываемой решётками замка.
Я разворачиваюсь, и платье, которое заставил меня надеть Фибус, уверяя, что перья, из которых оно сшито, не настоящие, а сделаны из бархата и атласа, развевается вокруг моих ног, словно одно из тех грозовых облаков Лора.
«Святая Морриган…»
«Что? Я сделала что-то не так? О, боги, может быть Котёл решил снова закрыться, потому что я назвала его», — я понижаю свой голос до шёпота, — «лужей?»
Но потом я вспоминаю, что нет смысла говорить это шёпотом.
Я отрываю взгляд от шаббианцев, глаза которых сверкают, как драгоценные камни, и смотрю себе за спину на гладкую поверхность источника всей магии. И когда никакая железная крышка не закрывает его, моя грудь слегка расслабляется.
Хотя… хотя Котёл, вероятно, не закрывается настоящей крышкой, как другие горшки с супом.
Я закрываю рот обеими руками. О, Великий и Всемогущий Котёл, прости, что сравнила тебя с лужей и горшками с супом. Ты гораздо более великий, чем все они вместе взятые.
На поверхности котла появляется пузырёк. Может быть, он так фыркает? Мне хочется спросить об этом Лора, но когда я поворачиваюсь к нему, я замечаю, что он абсолютно заворожён всем этим количеством перьев, которые отливают сапфиром, как и его волосы.
Я провожу руками по своему корсету.
«Это не слишком?»
«Ты выглядишь… выглядишь…»
«Как оперившийся птенец?»
Его гипнотический смех разносится по воздуху, наполненному ароматом жасмина.
«Как человеческое воплощение ворона?» — заканчиваю я за него предложение, которое так и осталось незавершённым.
«Как королева, птичка».
Он снимет мои руки с талии, подносит их к губам и нежно целует.
«Моя королева».
ЭПИЛОГ
Лор
Фиолетовые глаза моей пары не закрывались с тех пор, как мы перелетели через бастион Шаббе. И ни на мгновение не переставали сверкать.
Несмотря на то, что прошло уже несколько веков с тех пор, как я бывал в королевстве Прийи, во время полёта я едва ли глядел на него, предпочитая наблюдать за тем, как всё это великолепие разворачивается на глазах у моей пары и будоражит её словоохотливое сознание.
— Добро пожаловать, Лоркан Рибав, — голос Прийи нарушает тишину, окутавшую долину. — С твоего последнего визита прошло столько времени.
Я выпускаю одну руку Фэллон, а другую помещаю в изгиб моей руки. Огромный бриллиант на её изящном пальчике сверкает розовым на фоне чёрного рукава моего камзола. Да, камзола. Впервые за много веков, я покинул Небесное королевство без доспехов.
Когда Эрвин увидел меня, входящего в Военный зал, этим утром, его глаза чуть не вылезли из орбит на его уродливом лице. Мне пришлось напомнить ему, что война закончилась. Именно об этом мне придётся напоминать самому себе в