Читать интересную книгу "Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон"

обижены, когда после капитуляции острова Ол-о-Нуа Хэвиленд не пустил их на остров, чтобы осмотреть форт. Это, — писал Дженкс 28 августа, — «выглядело как очень высокое дело, когда мы несли большую часть усталости во время осады, и наши люди подвергались большему риску, чем [регулярные войска], что теперь нам должно быть отказано в свободе пойти и посмотреть на то, за что мы сражались». После сдачи Монреаля ему и его товарищам было крайне любопытно посмотреть на столицу Канады, но им пришлось довольствоваться теми достопримечательностями, которые они могли увидеть с расстояния в две мили. «Этот город, — писал он, — имеет очень красивый вид и [имеет] очень красивые здания и прекрасные улучшения». Или так «они выглядят», — добавил он с горечью, — «на расстоянии». Тем же днем его полк получил приказ отправиться в Краун-Пойнт, где, как он писал, «боюсь, нас продержат до последнего ноября, поскольку командование оставлено за Хаверлендом, и я знаю, что он с удовольствием утомляет провинциалов». И они действительно оставались там до 18 ноября, работая над фортом и его казармами, несмотря на ужасающую вспышку оспы, суровую погоду и полное отсутствие вражеской угрозы. В конце концов, между провинциалами и регулярными войсками, которые вместе присоединили Канаду к Британской империи, не осталось ни капли любви. «По сей день, — писал Дженкс 31 октября, — командующий [Хэвиленд] держит все [провинциальные] войска на изнурении, так им хочется вытянуть из нас все, что можно, прежде чем они нас расформируют. Я думаю, что это параллельно с яростью дьявола, когда он знал, что его время мало, чтобы изводить человечество; так что я знаю, что их время мало, как и у их хозяев». Через несколько недель, узнав, что Хэвиленд упал в снег и сломал ногу, Дженкс смог только прокомментировать: «Жаль, что это была его нога»[579].

Таким образом, для многих провинциалов, оставшихся дома и тяжело больных, даже триумфальная заключительная кампания американской войны закончилась горько. Другие, несомненно, чувствовали в основном усталость и благодарность за то, что дожили до конца службы. Но ни один из них, кто вел записи о своей службе, не подумал прокомментировать великую имперскую победу как подтверждение британского военного профессионализма. Вместо этого они благодарили Бога за то, что война закончилась с таким малым количеством пролитой крови. Гибсон Клаф, вернувшись из Луисбурга после почти двухлетнего отсутствия, лишь написал под Новый год 1761 года: «Я прибыл в Салем, мой родной город, к моей великой радости и удовлетворению, и на этом я завершаю свой дневник, с наилучшими пожеланиями и доброй волей ко всем братьям-солдатам»[580].

Мичман Руфус Патнэм, вернувшись в Нью-Брэйнтри, нашел, что сказать. Он преодолел свои угрызения против дальнейшей службы, когда ему предложили комиссию, но затем снова оказался приписанным к лесопилкам Тикондероги, которые он ненавидел. Таким образом, он был «лишен чести и возможности участвовать в двенадцатидневном празднике Сидж на острове Нанкс, который открыл путь к соединению трех британских армий перед Монреалем». Вернувшись домой 1 декабря, Патнэм поздравил себя с тем, что впервые с 1757 года его не обманули офицеры регулярной армии. Затем, в последней записи, он попытался подвести итог своим впечатлениям от четырех кампаний, в которых он служил. «И вот, вскоре после моего возвращения домой, я [пришел] к выводу не идти больше на службу, не из-за неприязни к службе моему королю и стране, или каких-либо несчастий на службе, ибо, по благости Божественного Провидения, я всегда был в какой-то мере благополучен, и мое здоровье было в полном порядке все 4 года, что я был в отставке. И хотя я пережил много лишений и трудностей, но, благодаря благой руке моего Бога, я смог выстоять перед ними»[581]. Затем, не церемонясь, бывший прапорщик Патнэм продолжил свою жизнь. Весной он женился и, используя деньги, отложенные от жалованья, стал фермером и мельником. Бывший рядовой Клаф вернулся к кирпичной кладке, бывший капитан Дженкс — к кузнице.

Хотя Сэмюэл Дженкс, Гибсон Клаф и Руфус Патнэм никогда не встречались, чтобы обсудить значение того, что они увидели и узнали во время службы в британских армиях, их опыт провинциалов дал им сильные и в корне схожие мнения о регулярных офицерах, под началом которых они служили, и о солдатах-красномундирниках, рядом с которыми они служили; о вкладе, который они и подобные им провинциалы внесли в победу; о важности соблюдения контрактов, которые они заключили, чтобы служить своему королю; о милосердии Бога, который предписал как успешное завершение войны, так и сохранение их собственных жизней через опасности болезней, несчастных случаев, усталости и сражений. Более того, они — как и они, тысячи и тысячи других провинциальных ветеранов — знали, что война изменила их мир. Более того, война изменила и их самих, заложив основу для чего-то беспрецедентного в истории колоний: поколения, способного на основе общего опыта сформировать единый взгляд на мир, на империю и на людей, которые когда-то были их хозяевами.

ГЛАВА 45

Питт столкнулся с неожиданным вызовом

октябрь 1760 г.

ПЯТОГО октября Исаак Барре, лицо которого было обезображено, а зрение частично потеряно из-за ранения, полученного в битве при Квебеке, привез Питту известие о капитуляции Канады. Хотя эта новость была очень приятной, она вряд ли была неожиданной и не вызвала того всплеска негодования, который был вызван визитом Уильяма Амхерста чуть более двух лет назад. Вместо этого Питт отреагировал на новость почти обычным образом: представил депеши королю, выпустил «Чрезвычайную газету», чтобы сделать новость достоянием общественности, позволил себе немного погреться в лучах народного обожания, а затем отправил Амхерсту письмо, полное поздравлений, наставлений и советов[582].

Король, известный теперь как Великий Простолюдин, был в восторге, но, разумеется, ожидал полного отчета о территориях и постах, которые были добавлены к его владениям. Естественно, Амхерст также хотел подавить восстание индейцев чероки в Каролине, новости о котором беспокоили Его Величество в последнее время. Поскольку в Америке осталось так мало завоеваний, главнокомандующий мог выбирать между захватом оставшихся у Франции островов Вест-Индии и экспедицией против тех фортов, которые оставались в руках врага в долине Миссисипи и в Мобиле. В любом случае Амхерсту не нужно было ждать подробных инструкций, «король всецело полагался на [его] опытное суждение и способности». Наконец, заключил Питт, ему не следует ожидать возвращения домой до окончания войны или до тех пор, пока король не сочтет нужным призвать его обратно, и поэтому он может прекратить просить об освобождении его от командования[583].