Читать интересную книгу Вторая мировая война. Ад на земле - Макс Хейстингс

Союзники знали, что значительное число итальянцев мечтает выйти из войны. Айрис Ориго, американская писательница, поселившаяся в замке в Южной Тоскане, в апреле писала: «В общественном мнении произошла явная перемена. Активная неприязнь, горечь, вызванные высадкой союзников в Северной Африке и бомбардировкой итальянских городов, сменились близкой к отчаянию апатией. Все открыто заявляют: “Беду навлек на нас фашизм”»3. Было ясно, что вскоре Италия прекратит боевые действия. Англичане полагали, что в таком случае большая часть страны попадет в руки союзников: по данным Ultra, немцы не были готовы развернуть кампанию на юге полуострова, но собирались удерживать линию гор на севере. Вот пример того, как опасно порой заглядывать в карты противника: союзники думали, будто им заранее известны намерения Гитлера, но он частенько менял их и доставал из рукава другие карты.

Черчилль и его военачальники совершенно правильно приняли решение овладеть основной частью Италии, тем более что на 1943 г. это было единственное поле боя, где сухопутная англо-американская армия могла вступить в сражение с немцами. Но необъяснимой и непростительной ошибкой была неосведомленность о тех географических, стратегических, политических и экономических проблемах, с которыми предстояло столкнуться. Союзники недооценили трудности продвижения по гористой местности при упорном и умелом сопротивлении врага. Они видели в Италии трамплин для нападения на Германию с юга. Английские начальники штабов заявили в Вашингтоне: «Средиземноморье откроет перед нами возможность осуществить следующей осенью кампанию, которая может оказаться решающей. У нас есть все шансы сломить державы оси и успешно завершить войну к маю 1944 г.».

Американцы согласились выбрать ближайшим направлением действий Италию, с тем условием, что осенью часть отправленных туда дивизий вернется в Англию для подготовки к высадке в Нормандии. Еще 27 июля 1943 г. британский Объединенный разведывательный комитет правильно предсказал неизбежное поражение Италии, но ошибочно предположил, что гитлеровские войска отступят к Приморским Альпам на позиции, прикрывающие Венецию и Тироль. Английские начальники штабов проявили большую настороженность: они ожидали, что немцы укрепят оборону в самой Италии. Но операция союзников против Муссолини началась с полной уверенности англичан в легкой победе – и тем сильнее было возмущение американцев, когда они столкнулись с реальностью.

10 июля флот из 2590 боевых и транспортных судов начал высадку 180 000 солдат на берегу Сицилии. Командовал ими генерал Гарольд Александер. Англичане высаживались на восточной части острова, американцы – на юго-западе. Сильный ветер сорвал воздушный десант, планеры падали в море – 69 из 147 вылетевших с побережья Туниса планеров пропали, и с ними утонули 252 британских десантника; всего двенадцати удалось приземлиться в намеченном месте. Неорганизованный огонь зениток с союзных кораблей причинил дополнительный ущерб собственным транспортным самолетам. Четыре итальянские дивизии не оказали сопротивления, и в этом десанту повезло, тем более что многие англичане и американцы высадились не там, где планировалось. Даже среди немцев нашлись желающие выйти из войны. К американскому парашютисту, приземлившемуся точно посреди вражеского отряда, приблизилось трое немецких солдат и, к его изумлению, выразили желание сдаться этому беспомощному одиночке. Главный из них на безупречном английском пояснил: «Мы сражаемся уже три года и восемь месяцев в Европе, России и Северной Африке. По меркам любой армии этого достаточно. Мы сыты по горло»4.

Оборонять Италию державам оси было непросто еще и потому, что в самой Италии распоряжался генерал Альберт Кессельринг, но Муссолини хотел, чтобы на Сицилии армией оси командовал итальянец, генерал Альфредо Гуззони, совершенно непригодный для этой роли. Большая часть двух немецких подразделений на острове, а вскоре и отправленные им на помощь части третьей армии бросились в бой с обычной для них решимостью. Воздушный десантник Мартин Поппель писал 14 июля, после того как взяли первых пленных, английских десантников: «На мой взгляд, им не хватает духу. Они сдаются, наткнувшись на малейшее сопротивление. Наши люди так никогда себя не ведут»5. Неделю спустя, после сражения, он добавил: «Томми явно думали, что вчера заставили нас отступить своим артиллерийским огнем, и рано утром сюда на трех грузовиках явилась пехота с 37– и 57-миллиметровыми противотанковыми орудиями. Они ничего не смыслят в наших десантниках, и вчерашний опыт их ничему не научил. Мы сидели тихо. Ребята дали проехать мотоциклетному эскорту, подпустили поближе грузовики и ударили по ним. Через секунду первый грузовик уже пылал, а томми скакали с него врассыпную. В итоге мы насчитали пятнадцать убитых и захватили одиннадцать пленных. К вечеру притащим и противотанковые ружья – они здорово укрепят наши позиции»6. У англичан Поппель не одобрял ничего, кроме артиллерии, от которой все немцы неизменно отзывались с уважением. «Отдадим должное томми, они сразу же выставляют передовых наблюдателей, и их артиллерия быстро вступает в дело»7.

Немцы несли потери не только от артиллерийского огня, но и от воздушных налетов. Оказалось, что огромные шестидесятитонные «Тигры», это устрашающее немецкое оружие, совершенно непригодны для пересеченной местности Сицилии, и контратаки, в особенности нацеленные на захваченные американцами прибрежные плацдармы, быстро захлебнулись. Сколько бы Мартин Поппель не похвалялся подвигами своего подразделения, им не компенсировать провал другой дивизии люфтваффе, носившей имя Германа Геринга, – самого никудышного подразделения немцев на острове. Командир этой дивизии генерал Пауль Конрат в бессильном отчаянии писал 12 июля: «В последние несколько дней я имел несчастье наблюдать сцены, недостойные немецкого солдата. При первом же выстреле в отдалении технический персонал бежит в тыл. “Танковая паника” и распространение слухов наказываются самыми суровыми мерами. Отступление без приказа и трусость караются на месте, если придется – расстрелом». Немцев возмущали участившиеся сообщения о том, как итальянские офицеры бросают своих людей.

Итальянские солдаты устремились навстречу cоюзникам – сдаваться, «будто на праздник»8, как выразился один из американцев: «Тащили на себе пожитки, смеялись и пели». Некий лейтенант писал домой: «Чудной народ эти итальянцы. Можно подумать, мы явились к ним освободителями, а не врагами»9. Некоторые американцы отвечали на такую приветливость жестокостью. В двух несвязанных инцидентах 14 июля офицер и сержант 45-й дивизии США хладнокровно перебили большие группы итальянцев. Сержант Хорейс Уэст, расстрелявший 37 человек из автомата Thompson, был осужден военным трибуналом, но впоследствии помилован. Второй, капитан Джон Комптон, организовал расстрельную команду и перебил 36 итальянцев. Он также предстал перед трибуналом, был оправдан, а затем погиб в бою. Паттон, чья этика мало чем отличалась от мировоззрения нацистских командиров, писал: «Считаю эти убийства вполне оправданными». Пришлось оказать на него давление, чтобы он согласился назначить трибунал. Оба кровавых эпизода постарались замолчать: Эйзенхауэр опасался, что противники отыграются на пленниках. Если бы нечто подобное сотворили немцы, их бы судили в 1945 г. за военные преступления и, скорее всего, приговорили к смертной казни.

На правом фланге союзников два корпуса Монтгомери в первый же день, как планировалось, заняли Сиракузы, но затем их продвижение замедлилось из-за недостатка транспорта. «Неподходящая страна для танков»10, – жаловался английский офицер, а кто-то из солдат Монтгомери выражался в том духе, что Сицилия «хуже на хрен пустыни во всех на хрен смыслах». Английский офицер Дэвид Коул описывал ощущения от «похода на сорокаградусной жаре, миля за милей», и наконец перед ним и командиром открылся сверху вид на равнину Катании:

«Перед нами простиралась величественная панорама. В 50 км к северу горизонт закрывала огромная, покрытая туманом и увенчанная снегом коническая масса Этны высотой 3000 м. Вдоль побережья смутно виднелся город Катания, мерцавший в жарком свете. Какой величественной и спокойной могла бы быть эта картина, если бы не грохот снарядов, взрывавшихся у реки, и не поднимающийся от взрывов черный дым. Вот реальность: перед нами, скрытые в дотах и окопах, спрятавшиеся за дома, в любом убежище, какое смогли найти, две армии готовились к смертельной схватке»11.

Английские десантники захватили мост Примосоле, но вынуждены были отступить под ударом контратакующего противника, когда у них закончились боеприпасы. Затем немецкие парашютисты организовали упорную борьбу за мост, англичане же проявили нерешительность и слабость стратегического мышления, помноженную на плохую связь. Всю войну британскую армию преследовали изъяны ее радиопередатчиков, но нигде этот недостаток не сказался столь явно, как в борьбе за мост Примосоле. Радиосвязь у немцев была намного лучше, и это оказалось существенным преимуществом в бою. Особенно заметна была разница на Восточном фронте: в 1941–1942 гг. русские самолеты и танки вовсе не снабжались радиопередатчиками, даже в 1943 г. связью обеспечивались только машины командиров. Плохая связь стала одной из причин поражений англичан во Французской кампании 1940 г. и Критской 1941 г. Даже в сентябре 1944 г. обрыв радиосвязи в Первой воздушно-десантной дивизии привел к поражению под Арнемом и лег еще одним пятном на профессиональную репутацию английской армии. ВВС Великобритании в период с 1942 по 1945 г. получили на вооружение самую передовую электронную технику в мире, но армейские радиопередатчики оставались ненадежными, и этот недостаток часто обнаруживался в бою, в том числе и на Сицилии.