жар через свою одежду гораздо сильнее прежнего. Теперь он стянул с меня, облегавшую моё тело, черную водолазку, отстранился, оглядев призрачные очертания моего силуэта, взял за руки и повёл прочь от леса, на поляну.
– Люциан, – прошептала я, следуя за ним.
– Доверься мне, как прежде, – напомнил он, подхватив меня над землёй, обвив моими бедрами свой обнаженный торс, унося в сердце полянки, где мы были только вдвоем под лунным светом, что обнажал наши и без того беззащитные тела.
Ликан бережно уложил меня на траву, покрывая возбуждённую плоть огненными поцелуями, заставляя меня извиваться под его тяжестью.
– Ты так прекрасна, особенно, когда на тебе нет символов Вольтури, – заметил он.
– Особенно, когда на мне совсем ничего нет, – поправила я.
Он целовал мою шею, первые несколько пар рёбер, а я чувствовала себя лакомой косточкой свирепого пса, как бы забавно это не звучало. Я обхватила его голову руками, запутав свои пальцы в его волосах, позволяя желанию внутри меня перерастать из крохотной искры в кипящее адское пламя.
– Скажи мне, что ты меня любишь, – взмолился он, остановившись на мгновение.
– Я тебя ненавижу, – с кокетливой улыбкой, требующей продолжения нашего безумия, ответила я, скрыв истину под игривой шуткой.
– Тоже неплохо, – огрызнулся он, вернувшись к прерванному занятию.
Теперь уже я не владела собою, а моя кожа воспламенялась от каждого его прикосновения. Он был везде: снаружи и внутри, ворвавшись в пространство меж моих костей, когда моё ожидание, на мой взгляд, несколько затянулось. Лишь потом я осознала, что он всё делал с точностью до секунды – ровно столько, сколько мне было нужно.
Я зажала в своей груди протяжный стон, что был вызван неукротимой волной горячего тягучего наслаждения, которая захватила в плен мою плоть. Этого было достаточно, но осознать то, что наступил конец я ещё не могла, как и позволить ему остановиться. Нет, не сейчас. Мне было его мало, как и всего неба, что безразлично смотрело на нас сверху, предвещая первыми светлыми проблесками скорый восход солнца.
Люциану, казалось, не хватало воздуха, как и мне. Я лишь, забыв обо всём, вцепилась ногтями в его спину, оставляя слегка окровавленные потёки на его теле, вновь и вновь выгибаясь навстречу ему. Его стон отзывался глубоко во мне. Голос ликана слегка дрогнул: то ли от боли, то ли от вожделения, но теперь уже я поймала себя на мысли, что на сегодня достаточно, ведь скоро яркие полосы зари застанут нас врасплох.
– Люциан… – тяжело глотнула я воздух, когда он опустился рядом на траву, захватив меня по-хозяйски в свои объятия.
– Даже если ты меня ненавидишь, я всё равно тебя буду любить, – прошептал он, восстанавливая ритм своего дыхания.
Аро так редко был со мной, исполнял супружеский долг, что я тосковала по нему. Конечно, для существа, прожившего на земле почти две тысячи лет, это должно быть совершенно незаметной мелочью, но, как я поняла со временем, это было, пожалуй, одним из основных развлечений для бессмертного создания вроде меня.
– Вот-вот наступит рассвет, – повернув к нему голову, заметила я.
– Тебе больше незачем бояться солнца, – напомнил он.
– Ты обещал переезд в замок…
– Ты так к ним привыкла, – он слегка оскалил клыки.
– Не думай обо мне, как об избалованной аристократке, – попросила я, ложась на бок, проводя пальцем по его груди.
– И не собирался, – честно ответил он, слегка подавшись вперёд, касаясь устами моих губ, возвращая меня на секунду в сладкие воспоминания о сегодняшней ночи.
– Поехали обратно, – предложила я, ровно садясь на траве.
– Тебе не помешало бы одеться, – поровнявшись со мной, произнёс он, а после подал мне то, что было снято в порыве страсти и горячих эмоций.
Через полчаса мы вернулись в деревню, на окраине которой Люциан, вновь вернувшись в человеческое тело, набросил на себя плащ, оставленный здесь, и, запахнувшись, повёл меня в дом.
Первые солнечные лучи заглядывали в окна. Я сбросила с себя одежду, что испачкалась в зелени травы и немного в песке.
Ванная комната выглядела довольно обшарпанной, я бы даже сказала, холостяцкой, но при этом обладала каким-то шармом, что окутывал таинственным ощущением забвения и пустоты. Бетон и темная серая штукатурка покрывала стены. Я включила воду, перекрыв отток пробкой на сточном отверстии, закрыв жалюзи на маленьком окне.
Люциан тихо приоткрыл дверь, остановившись в проёме, следя за каждым моим движением.
– Тебе не стыдно? – спокойно и почти равнодушно спросила я, всё ещё не поворачиваясь к нему.
– Я потерял это чувство, когда был зачат, – слегка усмехнувшись, я слышала это в его голосе, ответил он.
Теплая вода заполнила ванну ровно на половину, я же медленно и довольно вызывающе, перешагнув через бортик, опустилась в приятную жидкость.
– Ты напрашиваешься, – предупредил он.
– Хочешь стать моим палачом? – улыбнулась я, подняв, не сгибая, ногу над уровнем воды.
– Ты ведь меня терзаешь столько лет… – он оттолкнулся плечом от дверного проема, делая шаг вперёд, а после, опускаясь на колени возле ванны, опираясь на бортик, проводя тыльной стороной ладони по моему плечу.
– Даже не думай, – кокетливо отказалась я. – Хватит с тебя и прошлой ночи.
– Я буду ждать тебя внизу. Нам скоро нужно отправляться, – напомнил он, покидая меня.
К полудню мы переехали в замок Виктора, что впрочем теперь являлся одной из основных резиденций ликанов. Машина въехала в ворота, остановилась по середине двора, а Люциан, подав мне руку, вывел на улицу.
– Что будет дальше? – уточнила я.
– Я займусь твоим воспитанием, – сухо ответил он.
– Что же я опять натворила? – игриво прозвучал мой голос.
– Ты не поняла. Я научу тебя сражаться, несмотря на твою человеческую беспомощность, – пояснил он.
– Хочешь сделать из меня Соню? – догадалась я, пока он, подойдя к деревянному столу в одной из ветхих построек, что находились за высокими каменными стенами замка, открыл один из чемоданов и начал собирать какое-то оружие.
– Соню? – уточнил он. – Нет. Я благодарен тебе за то, что ты и твои друзья однажды воскресили её, но за время, пока она снова была со мной, я понял, что больше не способен испытывать к ней какие-либо чувства. Она была слишком… Холодная. В ней не было того шарма, который скрыт в тебе, – он отложил своё занятие и провел пальцами по моей щеке.
– Что это? – спросила я, кивнув в сторону предмета, похожего на автомат.
– Это? Ох, как много тебе нужно рассказать… Хорошо, начнем с этого. Эта, с твоего позволения, пушка, была изобретена учёными, которые работают на меня. Она излучает ультрафиолет.
– Но зачем?
– Помнишь, потомки Виктора не