даже шампанского не предложил. Или вы предпочитаете что-нибудь покрепче?
После того как мы подняли бокалы с шампанским за него и за нашу встречу, Стеф сказал, что ему ужасно любопытно, о чем мы хотим его расспросить.
— Ну давайте спрашивайте! Жду не дождусь.
Я попросил его вкратце объяснить, какие путешествия организует их агентство.
— Прямо в точку! — воскликнул Стеф. — Прекрасный вопрос! Как хорошо, что ты его задал! Какие путешествия? Всех и не перечислишь. У нас, конечно, есть стандартные туры, но главное — это поездки на заказ. «Чего хочет клиент?» — понимаешь? Именно это нас интересует, и этим мы занимаемся в первую очередь. К примеру, есть у нас программа «Экстрим в джунглях: выживание». Тур и сам по себе зашибись, с высадкой на парашютах в джунглях Камбоджи. Но если ты его бронируешь, я хочу знать: ждешь ли ты приключений в духе Индианы Джонса или, может, тебе представляется Вьетнам, напалм, «Взвод» и все такое? В первом случае мы разбросаем в джунглях всякие археологические штуки и выпустим побольше змей и скорпионов. Есть у нас и группа африканских барабанщиков, которых мы можем нарядить в костюмы и ночью запустить в лес. «Наши каннибалы» — так мы их по-доброму зовем. Но если тебе хотелось чего-то вроде Тетского наступления, мы скажем: «Круть!» — начиним джунгли взрывными ловушками, наймем местных актеров, чтобы хорошенько погремели холостыми зарядами. Понимаете, о чем я? Видите общую картину?
Марко спросил, какие стандартные туры они предлагают.
— Еще один потрясный вопрос! — возликовал Стеф. — Вкратце, можете быть уверены: о каком бы экстриме в каком бы уголке планеты вы ни подумали, у нас найдется для вас подходящий тур. Сахара, Сибирь (с ГУЛАГом или без), оба полюса, побег из «Алькатраса», джунгли Амазонки — для всего есть готовый сценарий. Но если вам хочется чего-то, что мы еще не предусмотрели, мы организуем и это. Сечете?
— Какая программа пользуется у вас наибольшей популярностью? — спросил я.
— А вы настоящие журналисты! — восхитился Стеф. — Копаете вглубь! Что ж, расскажу. Наш главный хит, безусловно, «Экстрим на необитаемом острове: выживание». Недавно даже пришлось искать вторую локацию, потому что наш необитаемый остров на Филиппинах слишком часто забит под завязку. А отказывать людям мы не любим. На самом деле для нас это один из самых простых сценариев: высаживаем группу на остров, с кораблекрушением или без — как пожелают, и в общем-то все. Следующие десять — четырнадцать дней можно о них и не вспоминать. Даешь им с собой пару инструментов и пачку крекеров на первый день, а дальше они сами разбираются. В этом для них весь прикол. Оставляешь на крайняк спутниковый телефон, но они им не пользуются, потому что немало заплатили за аутентичный опыт. А через две недели забираешь их, совершенно счастливых. Реально очень благодарная у нас работа.
— Что за люди к вам обычно обращаются? — поинтересовался Марко.
— Отличный вопрос! — снова похвалил Стеф. — Очень разные. Необитаемый остров в основном пользуется спросом у групп, у менеджеров, которые хотят организовать тимбилдинг, типа того. И у желающих похудеть, вроде весонаблюдателей, знаете? А остальные туры кто только не заказывает. В прошлом году наш сценарий «Плот в океане» выбрали муж и жена, которые хотели таким образом разобраться в отношениях. Мы еще подумали: как бы это не кончилось плохо! Но для нас клиент — царь и бог. А у них потом родился ребенок. Зачатый на нашем плоту. Они нам открытку прислали. Разве не круть?
Я спросил, бывают ли у них несчастные случаи.
— Критический вопрос! — возрадовался Стеф. — Очень хорошо! Не имею ничего против. Как вам сказать, конечно, кое-что случается. Змеиные укусы, там, и тому подобное. Одному из участников нашей программы «Экстрим в Арктике: научная экспедиция» пришлось ампутировать отмороженную ступню. Но знаете что? Если бы на наших турах никогда ничего не случалось, они не были бы опасными, а опасность — это то, чего ищут наши клиенты. Ведь мы предлагаем аутентичный опыт. В этом наша сила. А какой аутентичный опыт без риска? Как вам такой ответ?
4
— Ну и бредятина! — сказал я Марко. — Я и не подозревал, что такое бывает. Но конечно, бывает! Если бы я хорошенько подумал, мог бы сам изобрести нечто подобное. Вот только перенести это на телеэкран тебе, мне кажется, будет непросто. Этому чудику нужно дать слово. То, как он говорит, уже само по себе невероятно. Но вообще хорошо бы нам поснимать на том необитаемом острове.
Марко молчал. Он не отрывал взгляда от дороги, просто сидел и смотрел перед собой, как порой делал и без руля, прозрачный и неуловимый, словно водяной дух. Ни одному из нас не хотелось затягивать пребывание в Алмере, и мы, выехав из города, двинулись в сторону амстердамского шоссе.
— Но может, нам и удастся договориться о том, чтобы там поснимать, — предположил я. — Наш новый друг Стеф, похоже, ничего не имеет против рекламы. Может, получится так ему это преподнести? Что же ты молчишь, Марко?
— Мне жаль, что я зря потратил твое ценное время, затащив тебя сюда, — сказал Марко. — Если бы ты не настоял, я бы этого не сделал.
— Да что ты, Марко, это же великолепный материал! По-моему, здесь мы видим — в экстремальной форме — отчаянное стремление к аутентичности, которое, по сути, является движущей силой почти всех видов туризма. Люди отправляются в путешествие, чтобы увидеть нечто настоящее или — еще лучше — испытать и почувствовать нечто настоящее. И ради этого они готовы преодолеть любые расстояния. Если нужно, они дни напролет будут трястись в дряхлых автобусах по враждебной местности, только чтобы найти деревушку или селение, где, как им кажется, еще живут по старинке, как раньше, когда все еще было настоящим. Даже если там нечего посмотреть или испытать, этого опыта воображаемой аутентичности достаточно, чтобы перевесить все трудности путешествия. Туристы изо всех сил стараются держаться подальше от остальных туристов, потому что от присутствия других искателей аутентичности всякая иллюзия самобытности лопается, как мыльный пузырь.
Даже в затоптанной туристами Италии я вижу, что туристы постоянно ищут что-нибудь типично итальянское: заросший плющом осыпающийся фасад, тратторию со скатертями в красно-белую клетку или театрально жестикулирующего, спорящего с товарищем гондольера. Именно эти столкновения с воображаемой аутентичностью делают их счастливыми, именно их они запоминают и о