Читать интересную книгу История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Надо сказать, что события осени 1917 года происходили в условиях сухого закона, объявленного Николаем II ещё в 1914 году и не отменённого ни Временным правительством, ни советской властью. Только в 1922 году по инициативе Троцкого возобновилось производство пива. А ограничения на продажу вина и водки будут сняты гораздо позже. Тогда-то, если верить фольклору, Сталин и произнесет свою знаменитую фразу по случаю открытия в Ленинграде на территории пивзавода «Новая Бавария» завода шампанских вин: «Советский народ заслужил того, чтобы у него было шампанского хоть залейся».

А ещё через несколько лет на свет появятся, пожалуй, самые известные символы советской власти – знаменитые гранёные стаканы и пивные полулитровые кружки. По легенде, они были изготовлены на Ленинградском заводе художественного стекла по эскизам известного советского скульптора Веры Ивановны Мухиной. В то время она служила художественным руководителем завода. Придумала она их сама или воспользовалась чьей-то идеей – неизвестно. Гранёные стаканы к тому времени вроде бы уже существовали. Во всяком случае, такой стакан изображен на картине Петрова-Водкина «Утренний натюрморт», написанной ещё в 1918 году.

Конец эпохи гранёных стаканов самым мистическим образом совпал с концом социалистической эпохи. В начале 1980 годов столовые общепита и винно-водочные забегаловки начали оглашаться взрывным треском вдребезги разбитых гранёных стаканов. Мелкие осколки искрящегося стекла со скоростью пуль разлетались по помещениям, вызывая испуг посетителей. Что послужило причиной этого – то ли несоблюдение технологии изготовления, то ли изменение состава сырья – неизвестно, но стаканов постепенно начали сторониться, пока они вообще не вышли из употребления. Одновременно с уходом советской власти.

Странным образом необходимость повышения объемов производимого алкоголя и нетерпимость к его употреблению уживались в сознании государственных деятелей. Поэтому и борьба с повальной алкоголизацией населения носила курьезный характер. Будто бы именно большевистские идеологи придумали ставшее модным жаргонное словцо «розлив», с обязательным ударением на «о». И запустили в народ этого лексического уродца с единственной целью: не снизить великого значения другого слова: Разлив, вошедшего в историю советской власти как название посёлка под Петербургом, где в 1917 году скрывался от Временного правительства Ленин.

Возвращаясь к «штурмам» Зимнего дворца, надо сказать, что был и «третий штурм» царской резиденции. Правда, его тщательно спланировали, хорошо срежиссировали и отрепетировали. Это произошло в 1927 году, во время съёмок соответствующей сцены для фильма Сергея Эйзенштейна «Октябрь». Если верить фольклору, исключительно благодаря этому обстоятельству, в сознание советских людей удалось внедрить две легенды. Согласно одной, 25 октября 1917 года в результате героического штурма большевиками был взят «оплот русского царизма» Зимний дворец. Хотя на самом деле никакого штурма не было, а революционеры, по воспоминаниям очевидцев, спокойно вошли во дворец через боковую дверь. Согласно второй легенде, съёмки фильма позволили сохранить Ангела на Александровской колонне. Вскоре после революции Ангел будто бы был снят, на его месте собирались установить скульптуру Ленина. Эйзенштейн сумел доказать, что без Ангела его фильм утратит элемент художественной выразительности и правдоподобия. С ним согласились, и фигуру Ангела возвратили на свое место. Якобы временно. А потом о ней просто забыли.

Мария Александровна Ульянова

Так или иначе, революция состоялась. Если верить фольклору, для многих большевиков это стало полной неожиданностью. В успех предпринятого переворота верилось слабо. Сохранилась легенда о неком молодом художнике, который на другой день после революции заглянул в пустующий Зимний дворец. В одном из залов он наткнулся на народного комиссара культуры Анатолия Васильевича Луначарского. Разговорились. И вдруг из уст Луначарского художник услышал нечто невероятное: «Большевикам здесь сидеть не больше двух недель, потом их повесят вот на этих балконах».

Впрочем, так рассуждали не все. Наиболее твёрдые ленинцы верили не только в преобразование России, но и во всемирную революцию. В 1918 году французское правительство обратилось к Ленину с просьбой вернуть во Францию так называемый «бастильский архив». Если верить легенде, Ленин ответил, что он «торжественно обещает возвратить его во Францию, на другой же день после установления там советской власти». Ни больше, ни меньше.

Тем не менее объяснить собственному народу и всему миру причины, вызвавшие революцию, было необходимо. Кроме официальных пропагандистских тезисов, была в то время известна и нетрадиционная, фольклорная версия случившегося. Ленин якобы задумал и осуществил революцию как месть Романовым за казнённого брата. Довольно последовательная и стройная легенда представляла собой сентиментальную историю о том, как мать Ленина Мария Бланк, приняв крещение, стала фрейлиной великой княгини, жены будущего императора Александра III. Хорошенькая свитская барышня завела роман с наследником престола и вскоре забеременела. Во избежание скандала её срочно отправили к родителям и «сразу выдали замуж за скромного учителя Илью Ульянова, пообещав ему рост по службе». Мария благополучно родила сына, назвав его Александром – в честь отца.

Александр Ильич Ульянов

Впрочем, если верить ещё одной, столь же невероятной легенде, отцом Александра Ульянова был не император Александр III, а известный террорист Дмитрий Каракозов. Как мы уже знаем, Каракозов был учеником Ильи Николаевича Ульянова. Их семьи жили в одном доме, и роман Каракозова с Марией Александровной Ульяновой в то время ни для кого не был секретом. Мальчик родился за четыре дня до выстрела Каракозова в Александра II. По рассказам современников, Илья Николаевич его не только не любил, но даже не признавал его своим сыном. Александр родился шестипалым, а это считалось дьявольской метой. Кроме того, в результате падения с обрыва, он был горбатым. Есть свидетельства того, что и мать его не жаловала, и будто бы именно она однажды, в порыве ненависти, сама «случайно обронила его с крутого берега». Все это не могло не сказаться на характере мальчика. В нём боролись два противоположных чувства – ненависть к одному предполагаемому отцу и восхищение «подвигом» другого. Такая раздвоенность и привела его к террору.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин)

Как и положено в фольклоре, события развивались с невероятной скоростью. Александр, будучи студентом, узнал семейную тайну и поклялся отомстить за поруганную честь матери. Он примкнул к студенческой террористической организации и взялся бросить бомбу в царя, которым к тому времени стал его отец. В качестве участника подготовки этого покушения Александр Ульянов был судим и приговорен к смерти. Накануне казни к нему приехала мать. Но перед посещением сына, согласно легенде, она встретилась с императором, который будто бы согласился простить своего сына, если тот покается. Как мы знаем, Александр Ульянов покаяться отказался, и был повешен. Место казни во дворе Шлиссельбургской крепости отмечено деревьями. Будто бы их посадили товарищи Александра. А Ленину ничего не оставалось, как мстить не только за мать, но и за брата.

Как всякий настоящий революционер, Владимир Ульянов позаботился о псевдониме. До революции свои теоретические работы он подписывал по-разному, но затем остановился на короткой и звучной фамилии – Ленин. О появлении этой партийной клички существует несколько предположений. Все они имеют легендарный или уж, во всяком случае, полулегендарный характер. По одной легенде, фамилия Ленин появилась после известного расстрела забастовщиков на Ленских золотых приисках в 1912 году. Тогда было убито и ранено более пятисот человек. Владимир Ильич, прочитав об этих событиях очерк В.Г. Короленко, был потрясён. Будто бы тогда-то и возникла у Владимира Ильича странная идея увековечить память об этом чудовищном преступлении царизма в своем псевдониме.

По другой легенде, знаменитый псевдоним появился при совершенно других обстоятельствах – менее драматичных, но зато более интригующих. В одной из народных школ Петербурга вместе с Надеждой Константиновной Крупской преподавала выпускница Бестужевских курсов некая Ольга Николаевна Ленина, к которой Владимир Ильич питал тайную привязанность. В память об этих, не известных даже самой Ольге Николаевне чувствах, Владимир Ильич и присвоил себе её красивую фамилию.

У этого легендарного «генеалогического древа» есть и вполне реальная ветвь. Один из братьев Ольги Николаевны принимал участие в подготовке нелегальной поездки Владимира Ильича за границу. Будто бы он и предложил изготовить конспиративный паспорт для выезда из России на имя своего отца, Николая Егоровича Ленина, в то время неизлечимо больного и бывшего чуть ли не при смерти. В пользу этой версии говорит тот факт, что первоначально Владимир Ильич так и подписывался – Николай Ленин. Эту подпись знает не только официальная историография, но и фольклор. В частушках, которые распевали в Петрограде на мотив песни «Из-за острова на стрежень», так и поётся: