— Анкл, а покажи-ка артефакт, из-за которого у тебя столько неприятностей на горизонте наметилось, — вкрадчиво попросила Странница, хитро облизнувшаяся, как лиса ночью перед дверью курятника, распахнутой настежь окончательно загулявшими хозяевами. — Любопытно ж на него хоть одним глазком глянуть.
Но тут уж дэр уперся рогом, хмуро насупившись и для надежности обхватив свою котомку руками, крепко прижимая её к груди. Его длинная и путаная тирада по смыслу вкратце укладывалась в монотонно звучащую скороговорку «вот-еще-чего-придумали-дорога-длинная-как-нибудь-потом-может-быть-и-покажу-а-пока-не-сметь-лапать-мой-рюкзак-про-артефакт-забудьте-не-вашего-ума-дело». Под конец волшебник даже запыхался, словно только что на лихой скорости пробежал километра три по пересеченной местности в полной боевой выкладке и с надетым противогазом.
— Хорошо, хорошо! Успокойся, Анкл, и не нервничай. Тебе вредно волноваться. И так уже зрения лишился, а может и еще что-нибудь неприятное приключиться от расшалившихся нервишек. Никто не посягает на твой бесценный «Хвост Ангела». Сам подумай, на кой он нам сдался? Мы и бесхвостые вполне симпатично смотримся, хоть ты этого сейчас и не видишь. Но у тебя всё впереди, еще налюбуешься нами. Вот доберешься до Метафа, вернешь себе зрение какими-нибудь чарами, и глазей на нас, сколько влезет, хоть пока опять не ослепнешь от красоты увиденного…
Хоровое введение в транс прошло без сучка, без задоринки. Маг постепенно успокоился, и даже котомку оторвал от груди, пристроив её сбоку от себя. Но вроде как невзначай локтем на рюкзак всё ж оперся, будто бы для удобства. Хорошо, что он не видел, с каким заговорщическим видом переглянулась троица, весело улыбаясь, иначе сел бы на суму верхом и не слазил бы с нее вплоть до прибытия в город магов.
— Вот и хорошо, — резюмировала Натока. — Дорога, я так понимаю, нас ожидает дальняя. Найдем более удобное время и для обсуждения пророчеств, и для удовлетворения любопытства.
— А разве ты, Ната, решила составить нам компанию? — удивленно спросила Айка, обрадованно встрепенувшись. Девчонке обе спутницы понравились. Да и чувствовала она себя в их компании увереннее и защищеннее. Это не вдвоем с ослепшим магом разгуливать по Лоскутному миру, который, как оказалось, не столь уж и безопасен для путников. Особенно если они выглядят слабыми и представляются легкой добычей. — А как же твои поиски?
— Конечно я вас не брошу, девочка, — напустив на лицо легкую тень строгости, женщина изумленно выгнула бровь дугой. — Как ты только могла такое подумать? Мне же Безымянный не простит, если я покину в трудную минуту нуждающихся в помощи, а с вами вдруг беда какая как раз приключится. Да я и сама себя тогда не прощу. А поиски… Знаешь, в одном толстом фолианте, где записано много умных слов, я однажды прочитала, что ищущий истину вне себя гоняется за её призрачной тенью. Никогда не поймает. Достаточно заглянуть в глубины своей души, чтобы многое на свете стало ясным. Если сейчас тебе мои слова кажутся странными, то не страшно. У меня прошел не один десяток лет в погонях за иллюзорной дымкой миражей, пока я не поняла правильность написанного в той книге…
— …а есть и на самом деле хочется, — выплыв из воспоминаний, Мерида услышала грустный вздох Анкла. — Я-то, конечно, потерплю, да и ты, Натока, закаленная странствиями. А вот нашу молодежь жалко. У них организмы больше энергии расходуют, да и терпения у юных, не в пример старикам, меньше.
— За меня не беспокойтесь, — бодро отозвалась Мэри, пристально всматриваясь вдаль, даже немножко привстав с облучка. — Мой аппетит вполне умеренный, да и нежный возраст уже закончился. К тому же, кажется, мы на финишную прямую вышли. Впереди вроде как окраина города показалась.
Яркое солнце, зависшее в зените впереди по правую руку, слепило глаза и не давало толком рассмотреть постройки. А испарения, активно вытапливаемые им из низины, и вовсе смазывали картинку. Окружающий пейзаж выглядел словно нарисованная пастелью картина: неясные полутона; светлые, но блеклые краски; мягкие, размытые очертания, — и всё это вдобавок в эфемерно-туманной дымке. А вот воздух, которым путникам приходилось дышать, совершенно не подходил к пастели. Он был насыщен до отказа влагой и казался липким, точно пластырь. И ароматным его не назовешь. Скорее уж терпкое, спертое и удушливое зловоние, как вблизи болота. Но больше всего проблем доставляло вездесущее комарьё, настырно жужжавшее над головами, постоянно атакующее то в одиночку, то всем скопом сразу, пока они ехали через темный и мрачный лесок. И лишь сейчас, выбравшись из-под сени деревьев на обширный луг перед городскими стенами, странники почувствовали облегчение. Под палящими лучами солнца комариные полчища спасовали, прекратив преследование. Вот только странно: солнце, по всей видимости, уже не первый день неистово жарит, а под колесами телеги всё одно влажно хлюпает дорожная грязь. Её конечно меньше стало на открытой местности, но окончательно она так и не исчезла, хотя и должна была бы вся подсохнуть. Складывалось такое впечатление, что земля на территории Великогрязевского княжества пропиталась влагой насквозь вплоть до центра планеты, и никакое солнце не способно вытопить её до конца.
Лошадка бодро протрусила в раскрытые настежь городские ворота, никем не остановленная. Это вызвало удивление не только у Мэри, но и у Натоки тоже. Женщина даже неодобрительно покачала головой, с укоризной посмотрев на двух стражников, так жарко о чем-то споривших промеж себя, что на прибывших в город путников у них не осталось ни капли внимания. Но не окликать же их, чтоб насильно всучить нерадивым пошлину за въезд? Нет, естественно, хотя пять медяшек — невеликий убыток за право отдохнуть в сносных условиях в черте города.
На окраине странностей встретилось не меньше. А точнее одна, но очень большая. Городок словно вымер. Нет, не полностью конечно, но всё же. Кошки, как и везде, нежились на солнышке, оккупировав заборчики, лавочки, крылечки и поленницы. Собаки же, напротив, страдали от жары, по большей части попрятавшись в будках и высунув наружу только носы. Кур погода мало интересовала: главное, побольше желудок набить, а солнце припекает или тучи сгущаются — совершенно не важно. Зернышки от погоды на вкус не меняются, да и на червячков аппетит при любом раскладе не пропадает. Птички тоже никуда не делись, чирикали, посвистывали и выводили коленца, рассевшись на деревьях, летая между крыш, гоняясь за мошками. А вот горожане почти не попадались на глаза за редким исключением.
Спутники проехали одну улочку, свернули на перекрестке на следующую и недоуменно остановились в самом начале третьей, устремлявшейся к центру городка, на этот раз более широкой и прямой, чем предыдущие. И тут Натоку осенило. Она даже себя ладонью по лбу хлопнула, после чего поразительно ловко выбралась из телеги, шустро устремившись вдогонку за вышедшим из калитки мужичком и степенно направившимся в противоположную от них сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});