спорили, какую сумму ему удастся собрать.
День был жаркий, и Сандип время от времени присаживался перевести дух в тени какого-нибудь магазинчика.
Ман, только что прибывший в город, заметил на улице толпу и из любопытства втиснулся в нее.
– Ты что тут делаешь? – спросил он Сандипа.
Сандип вздохнул:
– Да вот решил обогатиться.
– Неплохо получается, – заметил Ман. – Надо будет перенять у тебя опыт. Но ты, я вижу, переутомился. Давай помогу. – Взяв у Сандипа шлем, он стал обходить с ним толпу.
– Послушай, лучше брось это дело, – сказал Лахири. – Если об этом узнает Джха, ему не понравится.
– Плевать я хотел на Джха.
– Нет-нет, лучше отдай мне шлем, – настаивал Сандип; Ман вернул ему «сола топи».
Спустя полчаса шлем наполнился до краев, карманы Сандипа тоже были набиты. Он решил сделать перерыв и сосчитать деньги.
Он собрал немыслимую сумму в восемьсот рупий.
Сандип немедленно прекратил сбор денег, хотя было еще немало добровольцев, протягивавших ему монеты. Сумма была более чем достаточной для грандиозного празднования. Он произнес краткую речь, в которой поблагодарил людей за щедрость и заверил их, что деньги будут потрачены наилучшим образом. Во время этой речи ему удалось значительно усовершенствовать свое владение хинди.
Известие об этом событии достигло ушей Джхи. Он чуть не лопнул от злости.
– Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет! – пригрозил он, возвращаясь домой ни с чем. – Я покажу ему, кто командует в Рудхии.
14.5
Он все еще кипел от возмущения, когда к нему явился с визитом Махеш Капур.
– О, Капурджи, Капурджи! Добро пожаловать в мое скромное пристанище! Добро пожаловать! – воскликнул Джха.
Махеш Капур не стал церемониться:
– Ваш друг Джоши сгоняет арендаторов со своих земель. Я этого не потерплю. Передайте ему, чтобы он прекратил это.
Джха в сдвинутой набекрень шапочке пристально посмотрел на гостя:
– Я ни о чем таком не слышал. Откуда у вас эти сведения?
– Не беспокойтесь, сведения надежные. Я не хочу, чтобы подобное происходило там, где я живу. Это дискредитирует правительство.
– А почему вас это волнует? – спросил Джха, широко улыбаясь. – Вы же больше не член правительства. Я на днях беседовал с Агарвалом и Шармой. Они говорят, что вы присоединились к Кидваю и Крипалани, так как вам захотелось создать «группу К-К-К».
– Вы смеетесь надо мной? – рассердился Махеш Капур.
– Ну что вы, что вы! Как можно?
– Чтобы у вас пропала охота смеяться, могу сообщить, что собираюсь баллотироваться от избирательного округа Рудхии, дабы оградить земледельцев от посягательств ваших друзей.
Джха приоткрыл рот от удивления. Имя Махеша Капура всегда и для всех было неотделимо от Старого Брахмпура. До сих пор он редко вмешивался в управление округом Рудхии, и пробудившаяся в нем активность была совсем не по душе Джхе.
– Так вот почему ваш сын толкал сегодня речи на рынке? – едко бросил он.
– Какие речи?
– Вместе с этим Лахири, парнем из административной службы.
– При чем тут это? – отмахнулся Махеш Капур. – Я говорю о другом. Если вы не убедите Джоши прекратить это безобразие, я возбужу против него судебное дело. Вхожу я в правительство или нет, не имеет значения. Я не хочу, чтобы закон о заминдари был беззубым, и в случае необходимости готов стать местным зубным техником.
– Могу подсказать вам более подходящий вариант, Махешджи, – сказал Джха, сердито поддернув дхоти. – Раз уж вам непременно нужна сельская местность, почему бы не выступить от округа Салимпур-Байтар? Там вы можете проследить за тем, чтобы ваш друг, наваб Байтара, не обижал своих арендаторов. Я слышал, он делает это весьма искусно.
– Спасибо, я приму ваше предложение к сведению, – ответил Капур.
– И сообщите мне, пожалуйста, Махешджи, когда ваша партия – как она там называется? – очень трудно запомнить аббревиатуры всех этих партий, вырастающих как грибы; кажется, НРКП? да-да, НРКП, – сообщите, когда она наберет сотню голосов. – Джха испытывал большое удовлетворение, получив шанс подколоть человека, столь могущественного всего несколько недель назад. – И зачем только вы лишили нас, рядовых бойцов Конгресса, возможности наслаждаться вашим обществом и вашей мудростью? Почему вы вышли из партии Неру? Как сможет наш великий лидер, чача Неру, обойтись без помощников вроде вас, людей с просвещенными взглядами? И главное, как вы обойдетесь без него? Когда он обратится к людям с призывом голосовать за Конгресс, кого они, по-вашему, послушают? Вас или его?
– К лицу ли вам трепать имя Неру? – в сердцах бросил Махеш. – Вы же ни в чем не согласны с ним, однако используете его имя для того, чтобы привлечь избирателей. Без этого прикрытия, Джха-сахиб, вы были бы ноль без палочки.
– Если бы да кабы… – развел руками Джха.
– Я больше не желаю слушать всякую чушь, – сказал Махеш Капур. – Передайте Джоши, что у меня есть список всех выселенных им арендаторов. Как он ко мне попал – не касается ни его, ни вас. Ко Дню независимости все они должны вернуться домой. Больше мне нечего сказать.
Махеш Капур поднялся, но не успел дойти до дверей, как в комнату ворвался не кто иной, как Джоши, о котором только что шла речь. Он был так взволнован, что даже не заметил Капура, пока не налетел на него. Подняв голову – он был низкого роста и носил аккуратные белые усики, – Джоши воскликнул:
– О, Капур-сахиб, Капур-сахиб, какое несчастье!
– Несчастье? Оставшиеся у вас арендаторы подкупили полицию прежде, чем вы успели добраться до них?
– Арендаторы? – непонимающе переспросил Джоши.
– Капурджи сочиняет тут новую «Рамаяну», – пояснил Джха.
– «Рамаяну»?
– Ну что ты заладил, как попугай? – потерял терпение Джха. – Выкладывай уже, что за несчастье? Ты хочешь пожаловаться на этого Лахири, который изловчился выманить тысячу рупий у людей? Так это я знаю и приму соответствующие меры.
– Нет-нет… – пробормотал Джоши. Новость, по-видимому, была столь значительна, что он никак не мог найти слов. – Дело в том, что Неру… – Лицо его дрожало от расстройства и тревоги.
– Что «Неру»? – рявкнул Джха.
– Он умер? – спросил Махеш Капур, предполагая худшее.
– Нет, гораздо хуже, – с трудом произнес Джоши. – Он уволился, ушел.
– Что значит «уволился, ушел»? – потребовал Махеш. – Оставил пост премьера? Вышел из ИНК?
– Вышел из состава Рабочего комитета и Центральной избирательной комиссии, – выпалил Джоши трагическим тоном. – Говорят, что и Конгресс он хочет покинуть, чтобы вступить в другую партию. Что теперь будет – одному богу известно. Хаос, неразбериха…
Махеш Капур понял, что надо немедленно ехать в Брахмпур – а может быть, и в Дели – и прояснить ситуацию. Покидая комнату, он бросил взгляд на Джху. Тот стоял, открыв рот и схватившись руками за голову,