Оставшись один, Лоуренс Сент-Джеймс изумленно присвистнул. Дом, в котором он оказался, нисколько не напоминал бордель. Массивная мраморная лестница, стены, украшенные коринфскими пилястрами — все это вполне соответствовало классическому стилю в архитектуре.
Вернулся дворецкий и с поклоном пригласил его в гостиную. При этом он слегка прищелкнул каблуками, а может, Лоуренсу это только показалось.
После того как «тевтонский рыцарь» объявил его имя и титул, граф, выдержав надлежащую паузу, вошел в комнату. Готовый ко всему, он все-таки был поражен увиденным и едва удержался от того, чтобы не присвистнуть вторично. Гостиная, в которую он попал, являла собой истинное произведение искусства. Большие окна, задрапированные тяжелыми бархатными портьерами, мебель, обитая прекрасными гобеленами и парчой, зеркала в позолоченных рамах делали комнату уютной и комфортабельной.
В центре перед роскошным камином сидели четыре женщины, одетые по последнему писку моды. Особенно выделялась одна, облаченная в красивое зеленое платье, выгодно оттеняющее белизну ее кожи. Когда женщина поднялась и с улыбкой на лице направилась к нему, Лоуренс едва не лишился дара речи. Приветствующая его дама была точной копией Вивьен. Только копией более зрелой и утонченной, а в остальном сходство было просто поразительным. Те же волнистые светлые волосы, огромные голубые глаза, пленительный, изогнутый в лукавой улыбке рот…
— Граф Сэндборн, — гортанно произнесла женщина. — Добро пожаловать в мой дом.
— Я счастлив, мадам, что вы согласились принять меня. А учитывая столь короткий срок уведомления, я расцениваю ваш поступок как подлинное великодушие.
Он взял ее руку и поднес к губам, внутренне негодуя на себя за то, что не удосужился даже спросить у Вивьен имя ее матери. Впрочем, до того ли ему было вчера?
— Да, уведомление было коротким, — согласилась она и повела Лоуренса к остальным дамам. — Но моя малютка Вивьен была так настойчива, что убедила меня принять вас. Вам ведь должно быть известно, как она умеет убеждать?
Граф вежливо улыбнулся в ответ.
— Дорогой граф, позвольте представить вам моих подруг.
Они остановились у кресла, в котором сидела хорошенькая черноволосая женщина, чью внешность смело можно было бы назвать пикантной.
— Женевьева Франсет, уроженка Парижа.
— Рад с вами познакомиться, миссис Франсет, — пробормотал Лоуренс, целуя томно протянутую руку. Под пронзительным взглядом Женевьевы он почувствовал себя напроказившим школьником, которому выставляют отметки за поведение.
— Клементина Боул, — продолжала хозяйка, беря его под руку с той грациозной фамильярностью, которая ясно давала понять, что эта женщина привыкла не только дотрагиваться до мужчин, но и манипулировать ими.
Лоуренс обнаружил, что стоит перед полногрудой рыжеволосой женщиной, чья искусственная бледность говорила о бесконечной и, увы, тщетной борьбе с веснушками.
— Очень приятно, — выдохнул он, запечатлев легкий поцелуй на ее руке.
— А это Ариадна Баден-Пауэлл. — Хозяйка потянула его к третьей гостье, высокой стройной женщине с каштановыми волосами и глазами, как у кошки.
— Граф Сэндборн, — процедила Ариадна, — наконец-то мы с вами познакомились. У нас есть общий друг, и он очень много рассказывал мне о вас.
— В самом деле? — искренне удивился Лоуренс. — И кто же это, позвольте узнать?
— Джеральд Грейвс, лорд Тависток, — ответила она, как показалось Лоуренсу, с интонацией собственницы.
— Джеральд? Ах да, старина Тависток, — отозвался Лоуренс, тут же пожалев о своих словах. Пытаясь исправить положение, он только усугубил свой промах, брякнув: — Простите, но я думал, он умер.
— Да, в прошлом году, — подтвердила Ариадна и откинулась на спинку кресла с таким видом, словно ей до сих пор тяжело об этом вспоминать. — Он умер у меня на руках, — добавила она и прикрыла глаза, давая понять, что тема исчерпана.
Ее признание застигло Лоуренса врасплох. Ясно, что она была любовницей старика, но как принято обращаться к скорбящей любовнице? Поразмыслив, Лоуренс остановился на нейтральном:
— Мои соболезнования, мадам. Лорд Тависток был настоящим джентльменом.
— Да-да, вы правы, — выходя из транса, согласилась Ариадна. — Джентльмен старой закалки, как говорится. Благородный, честный, щедрый…
— Тогда вы, должно быть, знаете и Эдисона Савоя, лорда Кэньона? — спросила хозяйка, усаживая Лоуренса в кресло с высокой спинкой. — Сэр Эдисон был большим другом нашей Женевьевы. А Дики Говард, лорд Батлзфорд — давний знакомый и наперсник Клементины.
Сэндборн кивнул каждой женщине по очереди. Нетрудно было догадаться, что названные господа, ныне почившие в бозе, были их любовниками и покровителями. Лоуренс пробормотал какие-то сочувственные слова и исподтишка поглядел на хозяйку дома, гадая, кому же принадлежит она. Тоже лорду? Скорее всего, да, и, судя по обстановке, это очень состоятельный человек и конечно же джентльмен. Он перебрал всех своих богатых и титулованных знакомых, которые имели пассий на стороне, но ни одного из них не смог представить рядом с матерью Вивьен.
— Дорогой граф, с вашей стороны было очень мило прийти сюда и составить нам компанию за чаем, — проворковала хозяйка. — Когда Вивьен рассказала мне о своих злоключениях, я пришла в ужас. Мы обе в огромном долгу перед вами, ваша светлость.
Лоуренс натянуто улыбнулся в ответ, недоумевая, что же такого «ужасного» наболтала хитрая девчонка своей мамаше.
— Это ваша дочь сделала мне честь, мадам. На моем месте любой поступил бы так же.
— Думаю, мы можем обойтись без «мадам», лорд Сэндборн. Обычно меня называют миссис Лерой. — Она игриво посмотрела на графа и добавила: — Но вы можете звать меня просто Арабеллой. Учитывая те отношения, которые завязались у вас с моей дочерью, полагаю, это не будет выглядеть фамильярно.
Арабелла Лерой! Глаза Лоуренса округлились. Так вот куда он попал! Неужели это та самая Арабелла — любовница герцога Карлайлза?
О любовной связи герцога в свете ходили легенды. Говорили, что он содержит сказочную красавицу, но никто ее никогда не видел. Она не посещала излюбленные места полусвета — скачки, рестораны и сомнительные вечеринки. И сам пэр после смерти жены оставил общество и посвятил себя целиком своей дорогой Арабелле.
Внезапно Лоуренс понял, кто такая Вивьен. Она и есть то самое таинственное «дитя любви», которое Арабелла, не без помощи герцога, разумеется, произвела на свет. Вивьен — дочь герцога… Соблазнительный плод страстного и запретного союза. Боже, во что он впутался!