только родилась. А воз и ныне там, Боровицкий. И поверь мне, — усмехнулась, повторяя его же слова, — лучшего момента не будет никогда. Потому что ситуация на рынке скорее ухудшится, чем улучшится. Как это было практически всегда.
— Насть, ты извини, но ты, по-моему, не очень в этом разбираешься, — попытался он возразить, надавить на свой авторитет.
Черта с два.
— Зато я разбираюсь кое в чем другом, Саша. Если вдруг завтра с нами что-то случится — авария, кирпич на голову, цунами и что угодно ещё — дети останутся без всего. Никем и ничем незащищённые. И хорошо ещё, что у Антона есть доля в этой квартира, правда?
Последний вопрос я задала простодушным тоном, но внимательно смотрела на его реакцию. Всего на мгновение — но, тем не менее, я это видела — в глазах у него промелькнул испуг. И все же он быстро взял себя в руки деловито кивнул:
— Правда, конечно. И все же я не понимаю… зачем так торопиться? Что тебе вдруг стрельнуло?
Он изворачивался до последнего. Но и я совершенно не собиралась сдаваться.
— А я вот другого не пойму, мой дорогой. А именно — твоего отчаянного сопротивления в данном вопросе. Мы договаривались, что копим Лизе на квартиру ещё несколько лет тому назад. Всё это время я тоже работала — да, получала немного, но, тем не менее, тратила это все в основном на детей, рассчитывая, что твои деньги, как и ожидалось, откладываются на недвижимость. Бизнес у тебя идёт неплохо, значит, должно было уже накопиться прилично. Так в чем же дело? Может, мне пора проверить твои счета?
Он едва заметно, но все же побледнел. Затем нахмурился, недовольно буркнул:
— Чёрт с тобой! Раз тебе так приспичило…
— Зайди в приложение банка и дай мне свой телефон, — перебила я холодно приступ его небывалой щедрости и великодушия.
— Зачем? — мигом насторожился он.
— Имею право знать, что у нас с деньгами, разве нет?
Я видела: он хотел огрызнуться, показать себя снова главным, но не рискнул, понимая, насколько шатко его положение после всего, что случилось в последние дни.
Сжав зубы, протянул мне телефон. Я быстро пробежалась глазами по счетам — суммы были внушительные, а значит, шансов вновь отовраться у него не было.
И все же что-то меня насторожило, но я пока не могла понять, что именно.
— Ну все, насмотрелась? — не выдержал он, словно присутствие его телефона в моих руках было для него подобно пытке.
— Ещё нет, — ответила спокойно, даже не думая возвращать смартфон.
Быстро сориентировавшись, я сформировала отчёт по основной карте за последний год и отправила его себе на почту. Изучить траты мужа будет, пожалуй, совсем не лишним.
— На квартиру хватит, — постановила я, возвращая ему смартфон.
— Насть, ты только учти — там же не только мои деньги… — начал было он.
Но его прервал звонок собственного телефона. По переменившемуся выражению лица я поняла сразу: это звонила она.
Я мысленно усмехнулась: а ведь как удобно они устроились! Ведь не было ничего подозрительного в том, что у моего мужа есть номер моей лучшей подруги. Ему не нужно было подписывать её каким-нибудь Серафимом Ивановичем или электриком — все было прозрачно и одновременно так… гадко.
Я с отвращением вспомнила, как несколько раз спокойно отпускала его помочь ей с проблемами по дому… И теперь я прекрасно могла представить, какие такие шкафы он на самом деле ей собирал и какие проводки чинил…
Как грязно… грязно и бесконечно мерзко.
— Не возьмёшь? — поинтересовалась я, когда Саша наскоро скинул звонок.
— Нет. Там ничего важного. Спам, скорее всего.
Я хмыкнула, представив реакцию Кати на подобную характеристику. Но думать сейчас следовало совсем не об этом.
— В общем, Саш, я присмотрела несколько квартир. В новостройках, конечно, и довольно далеко от центра, зато можно взять площадь побольше. Как минимум — двушку, чтобы у каждого из детей было по комнате.
Он обречённо кивнул. Вид у него при этом был почти отсутствующий…
Я добавила:
— Завтра мы едем их смотреть. Так что освободи время в середине дня.
Он резко вскинул на меня глаза.
— Насть, я так просто не могу!
— Можешь, — возразила ровным тоном. — Ты ведь все-таки главный. Или как?
На это он сумел только одно: промолчать.
Глава 14
Телефон почти безостановочно трезвонил с самого утра.
Возникло даже искушение заблокировать ее чёртов номер, лишь бы больше этого просто не слышать. Но тогда Катя могла заявиться к нему на работу, а то и вовсе домой… А это было последнее, в чем он сейчас нуждался.
Саша знал: рано или поздно трубку все равно придётся взять. Рано или поздно придётся отвечать за все, что сам же и заварил. Рано или поздно не избежать неприятного объяснения, громкой сцены…
Рано или поздно… у него найдутся на все это силы.
Но вообще-то он знал: подходящего момента не будет никогда, а скрываться до бесконечности невозможно тоже.
Так парадоксально, глупо, наивно захотелось вдруг поговорить с Настей. Рассказать ей обо всем, во что вляпался, как годами рассказывал о любых передрягах, зная — он всегда получит поддержку, совет, понимание…
Всегда. Но не тогда, когда дело касалось его измены.
Он прикрыл глаза, представляя себе мягкий, нежный голос жены. Она умела говорить так, словно одним лишь звуком своего голоса обволакивала, укутывала, защищала от всего на свете. И вот уже любая проблема не казалась такой уж страшной, а решение, над которым ломал голову пять минут назад — приходило как-то само собой…
Это была её суперспособность — не просто слушать, а слышать. И он так безумно сейчас в ней нуждался… Но ощущал, как жена с каждым днем словно бы уплывает от него все дальше.
Он её почти не узнавал. Жёсткие ноты там, где прежде была ласка. Бескомпромиссность вместо привычной готовности уступить. Даже черты её лица словно стали иными, будто бы незнакомыми…
И все же он верил: это пройдёт. Настя остынет, все будет по-прежнему. Главное сейчас — как-то сдержать Катю, потому что она могла окончательно разрушить все.
И лучше ему сейчас было её не злить.
Именно с этой мыслью он все же ответил на очередной её звонок.
— Какого черта я не могу до тебя дозвониться уже три дня?! — практически проорала она в динамик.
Он поморщился, ощущая, как от этого непомерно громкого звука едва не заложило уши.
И снова такой удивительный, ранее незамеченный им контраст с Настей: жена никогда не переходила