о нем вспоминаю все чаще,
Все печальнее с каждым днем,
И теперь я пишу балладу
Для него и о нем:
Плыл Гумилев по Босфору
В Африку, страну чудес,
Думал о древних героях
Под широким шатром небес.
Обрываясь, падали звезды
Тонкой нитью огня,
И каждой звезде говорил он:
«Сделай героем меня!»
Словно в аду, в пустыне
Полгода жил Гумилев,
Сражался он с дикарями,
Охотился на львов.
Со смертью не раз он встречался
В пустыне под небом чужим;
Когда он домой возвратился,
Друзья потешались над ним:
«А, Николай Степаныч,
Ну как веселились вы там?
И как поживают жираф и
Друг ваш гиппопотам?»
Во фраке, немного смущенный,
Вошел он в сияющий зал
И даме в парижском платье
Руку поцеловал:
«Я вам посвящу поэму,
Я вам расскажу про Нил,
Я вам подарю леопарда,
Которого сам убил».
Веял холодом страусовый веер,
Гумилев не нравился ей:
«Я стихов не люблю.
На что мне шкуры диких зверей?»
Когда войну объявили,
Гумилев ушел воевать.
Ушел и оставил в Царском
Сына, жену и мать.
Средь храбрых он был храбрейшим,
И, может быть, оттого
Вражеские снаряды
И пули щадили его.
Но приятели косо смотрели
На Георгиевские кресты:
«Гумилеву их дать – умора!»
И насмешка кривила рты.
«Солдатские. По эскадрону.
Кресты такие не в счет.
Известно, он дружбу с начальством
По пьяному делу ведет!..»
…Раз незадолго до смерти
Сказал он уверенно: «Да!
В любви, на войне и в картах
Я буду счастлив всегда.
Ни на море, ни на суше
Для меня опасности нет!»
И был он очень несчастен,
Как несчастен каждый поэт.
Потом поставили к стенке
И расстреляли его.
И нет на его могиле
Ни креста, ни холма. Ничего.
Но любимые им серафимы
За его прилетели душой,
И звезды в небе пели:
…Слава тебе, герой!..
1923
Стихи, написанные во время болезни
«Мне казалось всегда, что писатель…»
Мне казалось всегда, что писатель
Очень нужен на этой земле
И что я для Вас, мой читатель,
Как тепло, как еда на столе.
Но какое Вам, в сущности, дело
До того, что я стать хотела
Другом Вашим, опорой в борьбе,
Утешеньем в горькой судьбе.
Вот пишу я черным по белому,
По щемяще до слез сожалелому,
Без утайки и без прикрас,
Откровенно, как в смертный час, —
Обо всем, что я не сумела,
Как горела душа и болела,
Как томилась и как всецело —
Вами, с Вами, о Вас, для Вас.
«Помурлычь, Серокошка-Краля…»
Помурлычь, Серокошка-Краля,
Уложив на макушке ушки,
Помурлычь на моей подушке,
Отгони болезнь и печали.
С каждым вздохом глотаю бритву,
Ненавижу Блеза Паскаля
За его дурную «молитву
Об использовании болезни».
Что болезни еще бесполезней
И бессмысленнее страданья?
«До свиданья, ночь! До свиданья!»
Как шальные, кричат петухи.
В этот час таинственно-ранний,
В час томительных воспоминаний
Заклинаю страданье: – Исчезни!
И чтоб мне простились грехи,
Превращая болезнь в стихи.
1949
«– Вам надо уехать в Египет…»
– Вам надо уехать в Египет —
Вам вреден Париж весной,
Вам это совсем не по силам.
– Ах, доктор, старик смешной!
За окнами дождик сыплет
С упрямою косизной,
Как скучно лежать больной!
…А ласточки в теплом Египте,
В шуршаньи стотысячекрылом,
С мечтою на каждом крыле,
На север готовы лететь,
И Нил плодотворным илом
Разлился на целую треть.
– О, любите меня, любите,
Удержите меня на земле,
О, любите меня, любите,
Помешайте мне умереть!
1949
«Вот палач отрубил мне голову…»
Вот палач отрубил мне голову,
И она лежит на земле.
И ни золотом, и ни оловом…
Кончен спор о добре и зле.
И теперь уже, плачь не плачь,
Не пришьет головы палач.
Посмотри, какая красивая —
Косы черные как смоль.
А была гордячка спесивая,
Презирала бедность и боль.
Только как же?.. позволь, позволь!..
Если это моя голова,
Как могла я остаться жива?
И откуда черные косы
И глаза лукаво-раскосые?
И какая же я гордячка?
Вьются вихри. Несется конница,
Пол вздымает морская качка,
В лоб стучится, в сознанье ломится
Балаболка – ведьма – бессонница.
– Надоела! Которую ночь.
Убирайся отсюда прочь!..
Убирайся! Все это бред —
Уголек, залетевший из ада,
Лепесток из райского сада —
Никакой головы здесь нет.
Никакой головы. Ничего.
Беспощадно метет метелка,
Полнолунным светом звеня,
Выметая в пространство меня.
Дверь распахнута в праздничный зал,
Сколько там позолоты и шелка,
И гостей, и цветов, и зеркал!
В зеркалах отражается елка,
Оттого что всегда Рождество —
Вечный праздник на Божьем свете.
В хороводе кружатся дети.
Кто же