а излишек муки пойдёт на продажу. Из ржи будут сварены квас и пиво, которые так любят местные жители, а овёс используют для корма лошадям и прочей крупной скотине.
Своельга была небольшой деревушкой в двенадцать дворов, стоявшей у реки Туи – великой северной реки, нёсшей свои воды из самых Центральных земель на север. Старожилы говорили, что прежде, во времена, которые даже они не застали, по Туе можно было было попасть в самый Северный океан. Нынче же путь преграждали Болота, через которые человеку путь был заказан.
Между Своельгой и рекой простиралось обширное поле, к югу-западу от деревни зеленел небольшой лесок, который и названия-то не имел ввиду своей неприметности на фоне бескрайнего Зелёного леса, что мрачной чащей простирался на всём видимом пространстве на севере.
Каждый двор Своельги с внешней стороны был окружён плетнем чуть выше человеческого роста. Дворы плотно прилегали друг к другу и вместе их ограды образовывали подобие деревенской стены, обозначавшей пределы человеческого жилья. В трёх местах дворы чуть отходили друг от друга, пропуская между собой улочки, выбегающие из плена жилищ и устремлявшихся на волю.
С северной стороны такой проём был шире остальных и образовывал главный вход в деревню, представлявший собой два вкопанных в землю, украшенных резьбой, изображающей лики древних богов, столба в полтора человеческих роста с поперечным полубревном поверху.
Полина с Марьей прошли через короткий коридор шириной в три шага, ограждённый плетнем внутренних дворов и оказались в самом центре суматохи, что царила в неровном круге Вечевой площади. Здесь полным ходом шли сборы к предстоящему завтра походу.
Площадь была заполнена телегами, на которые грузили товар, лошадьми и огромными рогатыми быками, послушно подставлявшими на проверку мастерам копыта с подковами. Животные взмахивали хвостами, отгоняя от себя надоедливую мошкару. Со всех сторон раздавались распоряжения старшин, командовавших сборами, громогласные шутки мужчин, ржание и фырканье лошадей, предвкушавших скорый поход, утробное мычание быков и детские звонкие голоса ребятни вперемешку с тявканьем обезумевших от восторга собак.
Представителям двенадцати семей Своельги завтра предстояло отправиться в Гнездо – большое село, находящееся в нескольких днях пути на юг. Там состоится Большой торг, главное ежегодное событие для всех жителей Туйского края. А после главы родов Севера в узком кругу станут обсуждать текущие дела и решать накопившиеся за год общие проблемы.
Для Полины это были уже третьи Проводы. На следующий год она тоже сможет наконец покинуть уже порядком надоевшее однообразие Своельги. Нет, ей здесь было хорошо, грех жаловаться. Местные жители приняли её с распростёртыми объятиями, а Малика с Божаном старались сделать всё, чтоб она чувствовала себя как дома. Но непреодолимая тяга к путешествиям бередила душу и не давала покоя.
– Полина!
Девушка сделала вид, что не слышит и поспешила скорее пройти площадь. Теперь уже она тянула запыхающуюся Машку за руку.
– Полина, постой!
«Вот настырный ведь» – она выругалась про себя и повернула голову. К ним подбежал высокий светловолосый парень. На лице его до самых ушей расплылась улыбка.
– О, привет, Эрик. Я тебя не заметила, – Полина попыталась изобразить на лице радость.
– Неудивительно – так шумно, – парень неопределённо махнул рукой за спину. – Я с самого утра здесь. Помогаю отцу уложить все эти мешки в повозку. Мне кажется, они никогда не закончатся. Тяжелые ещё, зараза, – он повёл плечами, разминая их и будто ненароком демонстрируя крепкие мышцы.
– Всё рано или поздно заканчивается, – философски заключила Полина, поглядывая по сторонам в поисках причины, по которой она смогла бы очень быстро избавиться от общества Эрика.
– Это точно, – глупо хихикнул парень, взъерошив свои волосы. – Я чего хотел спросить, – он покраснел, а у Полины от предвкушения чего-то, что ей не точно не понравится, засосало под ложечкой. – Сегодня такой важный день – Ночь обряда, праздник. Ну, ты понимаешь.
Полина смотрела на Эрика, стараясь мило улыбаться, а сама хотела провалиться под землю, сгореть, осыпаясь горсткой пепла на деревянный настил площади.
– В общем, – он вздохнул и выпалил, – ты пойдёшь сегодня со мной к священному костру?
«Этого ещё не хватало!»
Эрик был сыном Энгиля, закадычного друга Божана. И он не оставлял попыток завоевать внимание Полины с самого её появления в Своельге. Девушка и думать не думала о мужчинах. Все её мысли были устремлены прочь из Своельги к загадочным землям Енкильмаала. Она не хотела обидеть парня прямым отказом, но его чрезмерная настойчивость уже начинала надоедать. Намёков он, кажется не понимал вовсе.
– Эрик, – замялась девушка. – Я даже не знаю. Пойти к костру это слишком важный шаг. Мы даже толком не знаем друг друга.
– Тогда садись за столом рядом со мной! – воодушевился Эрик. – Заодно поговорим о всяком. Узнаешь меня получше.
Полина вздохнула.
– Хорошо, я сяду с тобой, – согласилась она на, как казалось сейчас, меньшее из зол, лишь бы сейчас отделаться от ухажёра.
– Здорово. Вот здорово! В таком случае, встретимся ночью, – он неловко обнял девушку, которая попыталась отгородиться от него корытом с бельём и счастливый, пошагал обратно к своей повозке, то и дело оборачиваясь и глупо подмигивая.
Рядом с телегой стоял Энгиль и радостно махал Полине с Машкой. Девушка вежливо кивнула ему и поспешила уйти прочь с площади, уставив глаза под ноги, чтоб ненароком не повстречать ещё кого-то.
– А мама говорит, что Эрик отличный парень, – после долгих детских размышлений неожиданно сказала Машка, когда они уже подошли к дому.
– У меня своё мнение на этот счёт, – девушка старалась не раздражаться. Она устала слушать намёки Малики, что было бы неплохо, если бы их семья связала себя более крепкими, чем простая дружба, узами с семьёй Энгиля.
Полина с Марьей подошли к плетёному из тонких ивовых ветвей тыну едва выше человеческого роста, который ограждал территорию вокруг дома, где они жили. В Своельге было не принято прятаться от соседей за высокими сплошными заборами. Дом, где жила Полина был таким же, как и все в деревне: с резными наличниками на окнах, ставнями, крыльцом, ведущим в сени и флигелями, бойко вертевшимися по ветру. Сквозь прутья тына просматривался весь участок. Ограда служила скорее декорацией, чем защитой.
Зелёный газон во дворе, куда зашли Полина с Машкой, был усыпан опилками и мелкими деревяшками. А рядом с плотницким сараем по правую руку от калитки высились целые опилочные горы. Здесь всегда витал приятный аромат свежей древесины. Божан, глава семьи, был плотником.
Рядом с мастерской на цепи сидела большая вислоухая собака Жуча – добродушная серая дворняга с непрестанно виляющим хвостом-кренделем и чёрными задорными ушами.
Из большого двухэтажного