– Что со мной? – Подобрав пакетик с пола, Нелл швырнула его на стол. – Ты держишь запас презервативов в своем кабинете на всякий случай? Или с самого начала все спланировал? Не могу поверить, что снова попалась на ту же удочку!
– Ты бы предпочла, чтобы я вообще не предохранялся?
– Разумеется, нет…
– Тогда чем ты недовольна?
Он был так спокоен и холоден, что Нелл на мгновение потеряла дар речи. Но когда он отвернулся, она схватила его за плечо и, не отдавая себе отчета в том, что делает, вскинула руку.
Поймав ее запястье, Люка притянул Нелл к себе и впился поцелуем в сочные губы. Она попыталась сопротивляться, но он слишком хорошо знал ее, и мгновение спустя Нелл уже отвечала на поцелуй – жадно, отчаянно, моля о продолжении.
Когда Люка отодвинулся, на его губах играла ленивая улыбка.
Дрожа, Нелл вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Чем я недовольна? И ты еще спрашиваешь!
Люка усмехнулся.
– Мне показалось, ты была не против.
– Но секс должен быть больше, чем…
– Чем что, Нелл? – Он снова взял ее за руки, заглянул в глаза, потом резко отпустил.
Слишком много в них было того, чего он не хотел видеть.
Нелл едва сдерживала рыдания, подступившие к горлу.
– Знаешь, как я тебя ненавижу? Ты заставил меня почувствовать себя грязной!
Грязной? Нелл не могла сказать ничего, что потрясло бы его сильнее. Да, в их отношениях было нечто такое, чего он не испытывал раньше. Они были безудержными, всепоглощающими и… грязными? Люка почувствовал гнев и стыд. Нелл ударила его больнее, чем думала.
Он не без причины отгородился от любых эмоциональных переживаний. Как иначе он мог выполнять свою работу, которая требовала полной самоотдачи? Его жизнь протекала в клинике, и там не было места любовным похождениям. Его одиночество никогда прежде не нарушалось, и все не может измениться из-за нескольких часов с женщиной, которую он почти не знает.
Что он мог сказать в свое оправдание? Люка наблюдал, как Нелл приводит в порядок одежду, чувствуя, что заодно она приводит в порядок и свои мысли. Закончив, Нелл повернулась к нему. Ее глаза были похожи на льдинки.
– Нечего сказать, Люка?
– Что ты хочешь услышать?
С горьким смешком она покачала головой.
– Может, я и дура, что попалась на эту удочку снова, но ты вел себя как жестокий ублюдок.
– В чем твоя проблема, Нелл?
– Моя проблема? Это не у меня проблема, а у тебя. Тебе неведомы какие-либо чувства. Ты самый бездушный человек из всех, кого я знаю.
– Не вываливай на меня свой эмоциональный багаж. У нас был хороший секс, мы оба получили удовольствие, конец истории.
Лицо Нелл посерело.
– Ты… ты…
– Я мужчина.
– И врач, – иронично добавила она. – Какое идеальное сочетание!
– Что это значит?
– Кажется, я раскусила тебя.
– Выражайся яснее. – Он злился на нее и на себя за то, что так остро реагирует на ее выпады.
– Ну, хорошо. Я не рассказывала тебе, как умер мой муж, нет?
Он вскинул брови.
– А это имеет значение? Она невесело усмехнулась.
– О да, Люка, я думаю, имеет. Джейк умер из-за врачебной некомпетентности. И после его смерти меня продолжали обманывать, но все тайное рано или поздно становится явным. Ты хотел знать, как я финансирую свой проект? Больнице пришлось заплатить за ошибку их врача, вот как.
– Но какое это имеет отношение ко мне?
– Ты тоже врач, и тебе неведомо чувство сострадания. Вспомни, когда Молли заболела. Ты хоть представляешь, через какой ад мне пришлось пройти? Я была в отчаянии. Я думала, что моя малышка умрет, как умер мой муж, а ты игнорировал меня!
– Я думал только о ребенке…
– Ребенке? Тебе было наплевать на нас. В больнице ты тут же передал Молли другому врачу. Что с тобой не так, Люка?
– Со мной все в порядке, и я надеюсь, ты не собираешься ставить меня в один ряд с некомпетентными врачами, которые лечили твоего мужа!
– Послушай меня. – Она посмотрела на него почти с жалостью. – Для тебя пациенты – всего лишь записи в компьютерных файлах, бездушные тела. И со мной ты обращаешься точно так же.
– Нет! – резко оборвал ее Люка.
На какое-то мгновение он лишился дара речи – так он был потрясен. Нелл держала перед его лицом зеркало, и ему не нравилось то, что он там видел. Неужели он действительно такой, как она описала? Неужели действительно обращается со своими пациентами и со своими партнершами как с бездушными телами, которыми можно распоряжаться по своему усмотрению?
Неужели, правда, что тогда, на канале, он вел себя с Нелл недопустимо высокомерно? И если так, какое у него оправдание? Ах, да, он же врач.
Теперь это звучало как-то неубедительно. Да, в тот момент он был уставшим, невыспавшимся, измотанным, но все же должен был отнестись к ней по-человечески. Но он решил, что Нелл не поймет ничего из того, что он скажет, и решил не вводить ее в курс дела.
Или он был слишком горд, чтобы задуматься о ее чувствах? Может, то же самое происходит и сейчас? Изменить прошлое он уже не в силах, но вдруг еще не поздно измениться самому?
– Я бы хотела получить подтверждение, что мои добровольцы могут прийти в понедельник.
Ее голос дрожал, но в глазах светилась необычайная решимость.
– В понедельник?
– Ты передумал? – Она удерживала его взгляд.
Люка заколебался.
– А как мы будем…
Она оборвала его:
– Что будем, Люка? Работать бок о бок после того, что произошло между нами? Это легко, – сказала она, не давая ему ответить. – Мы не будем общаться, за исключением вопросов, непосредственно связанных с проектом. Если, конечно, ты не собираешься смешивать личную жизнь с работой.
Он чувствовал себя так, словно стоял на быстро тонущей льдине. И ответил на удар единственным известным ему способом:
– Можешь не сомневаться, Нелл. Работа у меня всегда на первом месте.
– Прекрасно. Значит, до встречи в понедельник. Всю необходимую информацию ты найдешь в этой папке, а если возникнут какие-то неясности, сразу звони.
Люка восхищался поведением Нелл. Она была сильно расстроена, но, тем не менее, шла к своей цели. Он с радостью ухватился за проект, потому что это единственное, что у них теперь осталось. Но его природная осторожность все же возобладала.
– Не буду ничего обещать. Я прочту бумаги и поговорю с несколькими людьми.
– Чтобы потянуть время?
– Чтобы принять взвешенное решение.
Они мерили друг друга взглядами. Она не уступала ему в упрямстве. Люка почувствовал, что настал решающий момент.
– Итак… в понедельник. – Он постарался, чтобы голос его звучал как можно небрежнее. – Я скажу охране, чтобы ждали твоих людей. Пропуска выдадут у ворот. Полагаю, ты тоже придешь? – Люка застыл в ожидании ответа.