Через несколько дней Арлет уговорила Малу поехать к Алоару попросить у него прощения, но он предпочел притвориться спящим.
— Ну ладно, я приду в другой раз, — сказала Малу покидал палату
Алоар, облегченно вздохнув, открыл глаза.
— Ага, попался! — расхохоталась она, внезапно отворив дверь и заглядывая в палату. — Поправляйся, ковбой! Не держи на меня зла.
Глава 5
По мере того как приближался день свадьбы, стали обнаруживаться мелкие неприятности, омрачавшие настроение Маркуса. Во-первых, Андреа будто бы нечаянно, а на самом деле по сговору с Виржилиу, оступившись, упала в бассейн, и в руках у нее при этом были все приглашения на свадьбу, которые, разумеется, намокли. Рассылать их в таком виде было невозможно, а на то, чтобы отпечатать новые, не оставалось времени. В результате на свадьбу оказались приглашены лишь самые близкие, к которым не зазорно было обратиться и по телефону. Маркус подозревал, что Андреа сделала это специально, однако прямых доказательств у него не имелось.
Другая неприятность всплыла тоже буквально за день до свадьбы: Сесар, на которого Маркус рассчитывал как на свидетеля, должен был ехать на какой-то конгресс юристов. Зе Луис, как нарочно, тоже куда-то запропал, и Маркус посетовал на эти обстоятельства в разговоре со своим, по сути, шапочным знакомым — Алемоном.
— Если тебя устроит, то я мог бы стать твоим свидетелем, — вызвался Алемон.
Маркус с благодарностью принял его предложение.
Услышав от сына имя свидетеля, Кларита побледнела, что сразу же заметил Виржилиу
— Ты знаешь этого Алемона? Что тебя с ним связывает? — подступил он к жене с расспросами.
— Да, он был капитаном теплохода, на котором я однажды отдыхала, — неохотно ответила Кларита и поспешила переключиться на другую тему: — А кто будет свидетельницей?
— Рут — ответил Маркус. — Но есть еще одна проблема: Ракел расстроена, оттого что ее некому вести к алтарю.
— Как? А сеньор. Флориану? — изумилась Кларита.
— Он отказался. Ракел говорит, что он приболел и к тому же стесняется.
— Странно. Она ведь его дочь, — продолжала недоумевать Кларита, а Виржилиу что-то смекнув, произнес с ядовитой ухмылкой:
— Ну, наверно, твоя невеста хочет, чтобы к алтарю ее вел я? Что ж, придется мне это сделать.
— Спасибо, отец, — растроганно молвил Маркус, не учуяв в тоне Виржилиу никакой издевки.
Вскоре, однако, всем стало ясно то, о чем догадывался проницательный отец семейства. И вскрылось это, как всегда бывает в подобных случаях, неожиданно: Арлет, навестив с утра свою подругу Рут в отеле, где остановился Флориану с женой и дочерьми, обмолвилась о том, что Виржилиу поведет Ракел к алтарю. Флориану потерял дар речи от такого сообщения, Арлет же, заметив его реакцию, добавила:
— Но ведь вы сами отказались…
— Я?! — возмутился Флориану.
— Простите, — растерялась Арлет. — Так утверждала Ракел.
— Боже мой! Какой позор! Она стесняется собственного отца! — не мог успокоиться Флориану. — Сейчас я пойду к ней…
Рут едва ли не силой удержала отца от скандала накануне венчания.
Арлет, вернувшись в дом Виржилиу. рассказала о случившемся Кларите. Та была потрясена. Вездесущий Виржилиу оказался как раз поблизости и услышал конец их разговора.
— Ну, теперь вам все понятно? — спросил он с явным торжеством. — Этого следовало ожидать.
— Не говори только ни о чем Маркусу, — попросила мужа Кларита. — Не стоит его расстраивать в такой день.
На том и порешили.
Свадьба прошла довольно уныло из-за малого количества гостей и натянутых отношений меду присутствовавшими на торжестве. Флориану и Рут держались скованно, помышляя лишь о том, как бы поскорее уехать отсюда. Изаура же не скрывала своего счастья, глядя на Ракел, Виржилиу и Кларита всячески создавали видимость согласия и подобающей моменту торжественности. Андреа выглядела подавленной и растерянной. Даже Малу из любви к брату в тот вечер почти не хулиганила.
Наконец тягостное застолье подошло к финалу, и новобрачные стали собираться в аэропорт, чтобы улететь в свадебное путешествие.
Семейство Флориану отправилось дамой на машинах Брену и Алемона, которые любезно согласились довезти родственников невесты до Понтал-де-Арейа.
Выйдя утром в город, Рут узнала, что за время ее двухдневного отсутствия тут произошло множество важных событий. Во-первых, Титу — сын Шику Белу — сделал предложение Глоринье, и Донату скрепя сердце вынужден был согласиться с их помолвкой. Во-вторых, сам Шику Белу попался на продаже отборных, самых крупных креветок, которые по договору предназначались Донату как владельцу лодок. И разоблачил рыбака все тот же сеньор Донату. Разразившийся скандал не успел получить своего развития только потому что его затмил другой, гораздо более мощный — на центральной площади кто-то выставил огромное чучело Брену с надписью: «Пугало для туристов». Вокруг чучела возник стихийный митинг, и симпатии горожан опять разделились. Одни яростно ругали мэра за то, что их доходы резко упали из-за отсутствия туристов, а другие, наоборот, восторженно поддерживали его усилия по сооружению новой, экологически чистой системы канализации.
Виржилиу, организовавший эту акцию, не упустил случая приехать в Понтал-де-Арейа и собственными глазами увидеть, как разъяренная толпа будет сыпать проклятия на голову мэра. Однако Брену удалось успокоить собравшихся, пояснив им, что убытки, которые они несут — временные и с окончанием строительства очистных сооружений все потери окупятся с лихвой. А пока для самых нуждающихся мэрия предусмотрела льготные ссуды и частичную компенсацию убытков. Заинтересованные горожане тотчас же засыпали Брену вопросами, к разговор незаметно перешел в деловое русло.
Виржилиу чертыхаясь, поспешил к своей машине, но внезапно увидел в толпе Тоньу и почувствовал острое желание овладеть ею немедленно. «Как она меня волнует!» — повторял он по дороге домой, сам удивляясь столь сильному порыву страсти.
— Что с тобой? — встретила его Кларита. — У тебя лихорадочно блестят глаза. Ты не заболел?
— Нет. Я соскучился по тебе! — и он с ходу повалил жену на диван, представляя, будто перед ним Тониа.
Клариту такое поведение мужа попросту испугало, так как он показался ей в тот момент почти невменяемым.
Между тем конфликт Шику Белу и Донату тоже нашел свое разрешение: Титу, живший до той поры в столице и скопивший там кое-какие деньги, снял их со счета и вздумал купить собственную лодку чтобы рыбачить на ней вместе с отцом в Понтал-де-Арейа и больше не зависеть от алчного Донату отбиравшего у рыбаков две трети их улова.