Читать интересную книгу Дым на фоне звёзд. Повесть «Помнить иначе…». Рассказы - Валерий МИТ

Всё перепуталось.

Ира, моя любимая жена, Маша, занимающая всё больше и больше места в моём сознании – ужасное состояние двойственности, от которого невозможно избавиться.

Я всегда знал, что правильно, а что нет, я всегда знал, где и что главное, почти всегда чувствовал себя уверенно, а тут растерялся – важным казалось всё, и я не знал, что мне теперь с этим делать.

Я чувствовал себя маленьким насекомым, застрявшим в паутине, опутанным серебряными нитями, дёргающимся, не имеющим возможности выбраться, не зная даже, как и куда выбираться.

С одной стороны, я в больничной палате и имею определённую свободу выбора, могу встать с кровати, могу пройти в столовую, могу при желании вообще уехать из этой больницы.

– А могу ли? – спросил себя я.

Наверное, да, но вот тут и проявляются путы, сковывающие меня. Нужно найти одежду – в пижаме не очень-то походишь по улице, добраться до машины, а денег нет, и нужно кого-то просить, а это для меня непросто.

Нужно будет объяснять жене, почему я отсюда уехал.

Придётся расстаться с Машей – наверное, не навсегда, но гарантированно надолго. А я этого не хотел, это было тяжело, я хотел увидеть её хотя бы ещё один раз, и это, возможно, была самая крепкая нить в той сети, что удерживала меня в этой ситуации.

Возможно, думал я, очень скоро я уже не смогу из этого выбраться. Нарастут новые взаимосвязи, то, что было важным, постепенно отступит на второй план, а что-то новое перейдёт на первый. Ещё чуть-чуть, ещё несколько таких, как вчера, свиданий с Машей – и возврата к прежней жизни уже не будет никогда.

Я этого не хотел, и мне стало страшно.

*

Из моей задумчивости меня вывела Лиза, вошедшая ко мне в палату.

– Владимир Михайлович, уже девять часов, вы будете завтракать? – вполголоса спросила она.

Я открыл глаза и молча кивнул.

– Тогда я подожду и, когда вы будете готовы, с вашего позволения, буду вас сопровождать, – добавила она с лёгкой улыбкой. – Доктор назначил вам процедуры, по пути я вам всё расскажу.

И она вышла.

Что-то во взгляде Лизы мне показалось необычным – кроме профессиональной озабоченности в нём просматривался чисто женский интерес.

Ничего удивительного, думал я, вчера в течение нескольких часов меня посетили сразу несколько женщин, и всё происходило практически у неё на глазах, видеть она ничего, конечно, не видела, но слышала наверняка многое.

Женщины ушли от меня в хорошем настроении, и теперь вольно или невольно я вызываю у неё определённый интерес.

Тут странно другое.

Я ломал голову, не зная, как бы тактично извиниться перед ней за вчерашнее, ведь наверняка я и мои посетители доставили ей определённые неудобства. Но, судя по всему, извиняться просто не за что, проблем в её работе в связи с этим не возникло, а остальное в глазах этой девушки, видимо, только прибавило мне несколько очков.

Но самое странное даже не это, думал я, пытаясь разобраться в себе. В тот момент, когда я почувствовал её заинтересованность по отношению к себе, сразу невольно представил её стройную, соблазнительную фигурку под больничным халатом, её милое лицо…, хотя никогда не считал себя ловеласом.

Всё, хватит, подумал я. Ведь я намного её старше, и здесь не может быть никаких сексуальных фантазий.

Нужно скорее заканчивать со своим курсом лечения и бежать из этой больницы, видимо, тут такое место, что настраивает на определённый лад.

Я умылся, почистил зубы и вышел в коридор.

– Готовы, Владимир Михайлович? – сказала Лиза, выходя из-за своего стола и двигаясь мне навстречу. – Пойдёмте, про процедуры я вам всё сейчас расскажу, – и она взяла меня под руку. – Эдуард Львович, подготовил вам целую программу: в 11.00 и в 16.00 – укрепляющие ванны, в 17.00 – массаж, с 13.00 до 14.30 – сеанс нашего экстрасенса.

– Какого ещё экстрасенса, Лиза, – слегка возмутился я. – Я никогда к ним не обращался, да и не верю я этим шарлатанам.

– Тут вы, Владимир Михайлович, возможно, ошибаетесь, – возразила Лиза. – То, что он не шарлатан, это точно. Он помог очень многим. Это, конечно, не медицинский подход, и здесь это не афишируется, но когда у официальной медицины не остаётся никаких средств, люди готовы обращаться к кому угодно. В нашей же клинике принцип: всё, что можно предложить больным, здесь предлагается.

Но с Эдмундом Семёновичем всё честно. Как он это делает, остаётся загадкой, я ничего не понимаю в этих его воздействиях – поля, энергетика и прочее, но были случаи, когда даже раковые больные становились на ноги.

Он очень известен, к нему на приём записываются за несколько месяцев, и совершенно не факт, что попадают именно к нему. Простые случаи он поручает своим ассистентам – у него есть два ученика.

Так вот, представьте теперь, что он сам лично попросил Эдуарда Львовича назначить для вас сеанс. На мой взгляд, это просто невероятно. Наш доктор не видел причин для такого сеанса, но Эдмунд Семёнович ещё никогда и никого о таком не просил, и Эдуард Львович, считая, что вреда от этого точно не будет, согласился. Мы все очень заинтригованы.

Эдмунд Семёнович очень странный человек, почти ни с кем не общается, что у него на уме – никому не известно, и если честно, лично я его немного боюсь. Начнём с того, как он выглядит, он уже старый, ему, наверное, лет 50.

Я многозначительно посмотрел на неё. Перехватив мой взгляд, Лиза продолжала:

– С Вами Владимир Михайлович, никакого сравнения, вы и выглядите значительно моложе своих лет, и тут несколько другое, я, видимо, не так выразилась. От него веет какой-то древностью, он весь седой, как какой-то старец-монах, но главное – это его взгляд. Колючий взгляд огромных чёрных глаз, пронизывающий насквозь. Брр… от одного воспоминания мурашки, – закончила она, невольно покрепче ухватившись за мою руку и плотнее прижимаясь ко мне.

Створки лифта открылись, и мы вышли в фойе столовой.

– Вот он, – шепнула мне на ушко Лиза, кивком указывая на человека, идущего нам навстречу.

Я проследил за её взглядом и увидел высокого худощавого человека в белом халате. Его длинные, абсолютно седые волосы были собраны на затылке в тугой пучок. На смуглом лице действительно выделялись необычно большие, пронзительные и практически чёрные глаза, взглянув в которые я невольно отвёл взгляд.

– Доброе утро, Владимир Михайлович, – сказал человек, поравнявшись с нами. – В 13.00 с нетерпением жду вас у себя.

Я, совершенно неожиданно для себя ответил:

– Доброе утро, Эдмунд Семёнович, непременно буду.

– А вы, Лиза, напрасно меня боитесь, – добавил он. – Я добрый и лично вам ничего плохого не сделаю.

Лиза ничего ему не ответила, только кивнула головой, скромно опустив глаза и ещё сильнее вцепившись в мою руку.

Когда двери лифта за ним захлопнулись, она шёпотом, хотя вокруг нас не было никого, сказала:

– Почувствовали его взгляд? Он же нас насквозь видит – ужасный человек…

*

В 13.00 я стоял у дверей в кабинет Эдмунда Семёновича.

Лиза, проводила меня и, сославшись на важные дела, очень быстро ушла. По-моему, она действительно боялась этого экстрасенса даже на расстоянии.

Я легонько постучал и открыл дверь.

– Входите, Владимир Михайлович, будьте как дома, – сказал экстрасенс.

Я вошёл в просторный кабинет. На полу, занимая всю его середину, лежал ковёр, расписанный какими-то знаками. За дальней границей ковра, на который почему-то мне не хотелось наступать, стоял стол, а за ним в высоком кожаном кресле сидел хозяин кабинета.

Рядом со столом стояли два кресла друг напротив друга, видимо, для посетителей.

Эдмунд Семёнович встал, прошёл по ковру, протянул мне руку. Я совершено машинально ответил на его рукопожатие, при этом он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Рад, очень рад, Володя, нашей новой встрече, – сказал он. – Вижу, что ты почти не изменился, а значит, потеряно не всё и этот невероятно длинный круг наконец-то скоро замкнётся.

– Ну что, поговорим. Как это в песне поётся? Нам есть что поведать друг другу… – сказал он и рассмеялся. – По ковру можешь идти спокойно, он сейчас не активен, – добавил он.

Мы с ним прошли по ковру. Он усадил меня в одно из кресел перед столом, сам же уселся в кресло напротив.

– Ничего, что я сразу говорю тебе ты? Звучит несколько фамильярно, но предлагаю и тебе обращаться со мной попроще, – продолжал он. – Нам понадобятся доверительные отношения. Вижу, что ты в некотором недоумении, но скоро всё встанет на свои места.

– Эдмунд Семёнович, хотелось бы наконец понять, что всё это значит, – начал я достаточно резко, чувствуя неприязнь к этому человеку.

– Эдмунд, зови меня просто Эдмунд, Володя.

– Ну, хорошо, Эдмунд, – продолжал я, раздражаясь ещё сильнее. – Что за тайные намёки, что за активные или неактивные ковры? Это что, такой ритуал? Некие загадочные круги, которые скоро замкнутся или нет, если клиент не заплатит необходимой суммы…. Имей в виду, Эдмунд, говорю это сразу, пока твои дорогостоящие услуги ещё не начались: денег на это у меня нет, а если бы и были, то я всё равно не заплатил бы за них ни копейки. Я вообще в этой клинике оказался случайно, ты меня с кем-то, видимо, перепутал.