А потом наступили времена, когда мать и отчим стали почти регулярно наносить визиты к Шафтли. Лорд Шафтли, будучи одним из богатейших людей Англии, пользовался уважением сэра Адама, который завидовал ему черной завистью. Во время визитов сэр Адам строил из себя любящего мужа и нежного отца. Джейн, его супруга, слишком сильно боялась мужа, чтобы открыться и рассказать все своей сестре-графине. А Магда вообще не любила жаловаться на свою жизнь. Так что, когда эти семьи встречались, внешне все выглядело вполне прилично. Магда была одета по таким случаям, как и подобает молодой леди ее происхождения. Бывая в замке Шафтли, она, как ей казалось, на краткий миг соприкасалась с совершенно иным миром. Ее восхищал тот образ жизни, который вела Доротея. Она боготворила очаровательную кузину, которая была такой доброй и дружелюбной с ней; в ее обществе Магда никогда не чувствовала себя презираемым и никому не нужным существом. Наоборот, Доротея всегда старалась незаметно утешить свою кузину самыми нежными словечками, подчеркивая сходство между ними, и награждала Магду такими ласковыми эпитетами, которые та никогда в жизни не слышала.
— Ты темноволосая, но в остальном у нас очень много общего, — часто говорила Доротея. — Мы похожи телосложением и ростом, а голоса у нас почти неразличимы. Мы, пожалуй, могли бы быть даже родными сестрами, милая кузина Магда.
— Увы, я совсем не такая, как ты, дорогая, — печально, но без зависти отвечала Магда.
Она слишком была привязана к Доротее, чтобы завидовать ее положению и красоте. А когда она узнала, что Дороти стала невестой молодого графа Морнбери, то тут же написала кузине теплое письмо с поздравлениями, полное радости за нее. В ответ она получила послание от Доротеи, которая не жалела красок для описания красоты и обаяния своего жениха и вдохновенно живописала свои планы на будущее.
Трагическая смерть любимой кузины в день свадьбы была еще одним страшным ударом для Магды. Она поехала вместе с родителями в Шафтли и оставалась там неделю. Во время похорон девушка не могла сдержать горьких слез. То, что такая красавица должна сойти в могилу, казалось Магде вопиющей несправедливостью.
«Господи, но почему, не я, некрасивая и всеми презираемая?!» — спрашивала себя Магда, убитая горем.
Во время похорон она увидела молодого лорда, и ее девичье сердце бешено заколотилось в груди при виде его красивого печального лица. Всем сердцем она разделяла горе Эсмонда. Возвратившись с похорон, Магда еще долго вспоминала тот странный случай, когда дядюшка попросил ее занять Эсмонда разговором, а он убежал от нее так, как будто увидел привидение. Она поняла, что ее голос и фигура напомнили ему о Доротее. Лица же ее он видеть не мог, так как оно было закрыто черной вуалью, с которой Магда не расставалась, потому что не могла выносить при встрече с посторонними сочувствующие и любопытные взгляды.
Вернувшись домой и узнав о приключившемся с ним несчастном случае, девушка стала думать об Эсмонде все чаще и чаще и втайне от своей семьи стала писать ему.
Когда одно-единственное письмо, в котором Эсмонд благодарил Магду за внимание к нему, пришло в Уайлдмарш, сэр Адам понял, кем были заняты мысли падчерицы. Письмо попало к нему в руки, минуя Магду. Ознакомившись с его содержанием, он послал за девушкой и потребовал дать ему необходимые разъяснения. Магда ответила, что стала писать несчастному жениху своей любимой кузины из чувства сострадания к его горю.
Услышав это, сэр Адам разразился хриплым хохотом:
— Что ты вбила себе в голову, уродина? Разве ты способна утешить благородного человека? — издеваясь, спросил он и с этими словами прямо у Магды на глазах порвал письмо Эсмонда на мелкие кусочки, тем самым лишив ее удовольствия прочесть его. Кровь бросилась Магде в голову, и она отчаянно закричала на сэра Адама, забыв о страхе:
— Как вы смели?! Вы, изверг! Это было мое письмо!
От удара она упала на пол.
— Может, ты думала, что тебе удастся соблазнить графа Морнбери и навязаться к нему в жены вместо Доротеи? — процедил он сквозь зубы и вышел вон.
Девушка вскочила и убежала в свою чердачную комнату, где залилась слезами стыда и ярости, оплакивая свою несчастную жизнь и горькую судьбу. Разве она могла мечтать о женихе? Одиночество и тихие слезы в холодной постели — вот ее удел. Теперь ее лишили единственной радости, селившей в душе умиротворение.
Рыдая в подушку, она услышала обеспокоенный голос старой Тамми:
— Магда! Магда! Иди скорей к матери, ты нужна ей.
Бедняжка утерла слезы, поправила растрепавшиеся волосы и надела домашний чепец с болтающимися завязками, который она обычно носила. Ткань его истончилась от постоянных стирок и глажек и стала похожа на тонкую бумагу. Магда боялась, что в один прекрасный миг чепец развалится у нее в руках. Она поправила свое смятое безобразное коричневое платье, сшитое из грубого и дешевого материала. Рукава были коротки, и ей приходилось постоянно одергивать их. У Магды были очень красивые руки с длинными тонкими пальцами. Отчим не заставлял ее заниматься самой грязной домашней работой, и она сумела сохранить белизну своих рук.
Девушка вошла в спальню своей матери, наморщив нос от отвращения: здесь было душно и неприятно пахло. Леди Конгрейл не выносила холода, и когда была больна или беременна ее скупой и злой супруг все же позволял ей зажигать камин. Магда знала, что скоро несчастная женщина должна разрешиться от бремени. Мать лежала на огромной кровати и выглядела отрешенной и болезненной. Глаза на ее искаженном, исхудавшем лице напоминали совиные.
Обычно она посылала за Магдой тогда, когда хотела за что-нибудь в очередной раз отчитать ее или приказать сделать то-то и то-то. Сегодня матушка была в ином настроении и дружелюбно протянула руку настороженной дочери. Магда не привыкла к подобным проявлениям приязни и молча пожала горячую материнскую руку.
— У вас жар, мадам? — обеспокоенно спросила она.
— Я умираю, Магда, — похоронным тоном отозвалась леди Конгрейл.
Магда расслабилась.
— Нет, нет, мадам, что вы?! Все будет хорошо, я уверена в этом. Если я могу чем-нибудь помочь вам…
Джейн Конгрейл прервала ее:
— Боюсь, может получиться так, что я умру прежде, чем родится дитя. У меня страшные боли, а твой отец отказывается послать за доктором Крабтри. Он говорит, что с него будет достаточно расходов на роды.
Магда не удержалась от горького смешка.
— Достаточно?! И это говорит человек, который хвастался, что на прошлой неделе оставил в Лондоне целое состояние за столом для игры в кости?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});