— Не знаю, — еле слышно отозвалась Магда.
— Боже, какая невинность! Его выбор пал на тебя! На тебя! Граф Морнбери пишет, что письма заинтриговали его и пробудили интерес к тебе, потому что они были на редкость нежны и полны добрых чувств. А он так в тот момент нуждался в дружеском участии. А твой голос, который он слышал как-то в замке Шафтли, напомнил ему голос его милой невесты. Граф просит, чтобы я прислал твой портрет. Если ты ему понравишься, то он, с разрешения твоих родителей, обручится с тобой. Свадьба состоится, как и наказано королевой, после Рождества.
Магда слушала эту вдохновенную речь, находясь будто в тумане. Ее сердечко билось так сильно, что она почувствовала, что сейчас перестанет владеть собой. С трудом девушка проговорила:
— На мне. На мне. Он женится на мне…
— Да. Разве это не удивительно? — веселился сэр Адам. — И разве не изумительно то, что именно я — отчим девушки, которая пробудила привязанность одного из самых богатых и благородных графов в этой стране?! Причем, заметь, приданого граф Морнбери не просит, он особо это отметил. Ему нужна только нежная и добродетельная молодая жена, которая понравилась бы ему и родила наследника. Уверен, мой цыпленочек, что тебе по силам и то и другое!
Какое-то время Магда сидела словно оглушенная. Ее мысли метались, как испуганные птицы. Мужчина, о котором она мечтала, попросил ее руки!.. Девушка помнила Эсмонда таким, каким увидела его в день похорон бедной Доротеи в Шафтли — высоким, красивым, словно принц из сказки, а печаль придавала ему особую привлекательность.
И этот человек попросил ее руки! У нее, которая поставила крест на своей жизни, может ли быть такое? Она не верила своим ушам и не верила своим глазам, которые не могла отвести от герба на письме. Все это было настолько невероятным… Слишком невероятным… Неужели это и есть волшебное превращение, которое перенесет ее из черного, страшного мира, в котором она живет, в совершенно другой, неземной мир?..
Служанка вошла в столовую с яйцами, свежим маслом и медом. Все это аккуратно поставила на стол перед своим хозяином и, бросив на него испуганный взгляд, поскорее ушла.
Солнце было сегодня теплым и с крыши с шумом сорвался ком подтаявшего снега. Он рухнул на каменную террасу и рассыпался. Со двора доносились звонкие голоса Освальда и Томаса, которые швыряли друг в друга снежками. Они были босоноги. Схватят еще простуду, машинально подумала Магда. Впрочем, сейчас она не могла прогнать их в дом.
— Моя дорогая, — услышала она вновь сладкий голос отчима, — я сегодня так доволен своей маленькой дочуркой Магдой. Намечается свадьба, и ты станешь графиней Морнбери. Твой муж, несомненно, сделает нам богатые подарки и придет ко мне на помощь, когда узнает, что я так беден. Тот факт, что моя Магда займет видное положение в обществе, хорошо повлияет на моих кредиторов. А ты еще удивляешься, почему сегодня утром у меня такое хорошее настроение!
Вдруг девушка словно очнулась, к ней вернулось ощущение реальности. Она вскочила со стула и яростно взглянула на отчима. Нетронутая шрамами щека побелела, как снег. Другая, изуродованная рубцами, побагровела. Так бывало всегда, когда Магду обуревали сильные чувства.
— Хватит! — закричала она. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не смогу стать графиней Морнбери!
Сэр Адам спокойно налил себе кружку эля, посмотрел на нее заинтересованно, и девушка увидела, как у него удивленно поползли вверх брови.
— Я не ослышался?
— Я никогда не стану графиней Морнбери, — отчаянно и боясь расплакаться, повторила Магда. — Граф ни разу не видел меня. А если бы увидел… вы отлично знаете, что он никогда не предложил бы мне стать его женой. Не вы ли тысячу раз повторяли, что я отвратительна, что я… убогое создание, которое ни один мужчина не пожелает уложить в свою постель?! Вы должно быть, сошли с ума, раз допускаете мысль, что благородный граф, любивший мою кузину Доротею, когда-нибудь согласится заменить ее мной! Господи, да он убежит от меня, как от дьявола, как только увидит!
Сэр Адам слушал молча, прикладываясь к своей кружке и смачно чмокая губами. Он не знал, как поступить: то ли вытереть рот рукавом своего камзола, то ли льняной салфеткой, лежавшей на столе специально для таких случаев. В том и в другом случае это выльется в стирку. Мыло было необходимой в быту вещью, но очень дорогой.
Наконец, не глядя на падчерицу, он проговорил:
— Ты совершенно права, моя милая, думая, что граф никогда не согласится заменить твою красивую кузину тобой, если увидит тебя. Но… все дело в том, что он тебя не увидит!
— Что вы хотите этим сказать?..
— Все можно замечательно устроить. Свадьбу сыграем, а граф до нее тебя не увидит и ничего не заподозрит. Ну а потом… потом будет видно. Кстати, признаю, в прошлом я, возможно, несколько резко высказывался о твоей внешности. А ведь половина лица у тебя очень даже ничего. Приличное платье, хитрая вуаль, какие-нибудь мази и пудра, все, чем пользуются благородные лондонские леди… И ты еще сможешь сойти за красавицу. Это совсем нетрудно сделать. Магда покачала головой.
— Это невозможно.
— Нет ничего невозможного. И лично я приложу все усилия для того, чтобы это стало… чтобы это стало фактом. Ты выйдешь замуж за лорда Морнбери!
— Говорю же, что это невозможно! — прерывающимся голосом воскликнула Магда. — И у меня нет портрета!
Сэр Адам отломил ломоть хлеба и стал сосредоточенно жевать.
— Так, дай-ка подумать. Сейчас у нас начало декабря и Рождество не за горами. А в новом году милорд думает связать себя брачными узами. Ну что ж… — и с этими словами он достал из кармана камзола маленькую шкатулку и, улыбаясь, положил перед Магдой.
— Посмотри.
Она, ничего еще не понимая, машинально открыла крышку. На фоне выцветшего голубого, как сапфир, бархата лежал миниатюрный портрет, вставленный в золотую овальную рамку. На нем была изображена молоденькая девушка. Легкомысленное, но вполне милое личико с большими томными глазами, розовыми щечками и нежными губками. Шея была закрыта кружевным воротничком, а волосы красиво уложены и подвязаны черной ленточкой.
— Это моя мать!
— Да, это она, примерно в твоем возрасте, моя милая. Мне пришлось крепко пораскинуть мозгами. И тогда я вспомнил об этом портрете, который она подарила мне перед обручением. Теперь, эта смазливенькая женщина ничуть не похожа на тот мешок с костями, который сейчас лежит в спальне. Но неужели ты не улавливаешь некоторого сходства матери с тобой?
— Нет, сэр, его просто нет!
— Ладно тебе, — возразил он тоном мягкого упрека. — Если посмотреть на тебя с той стороны, которая не изуродована рубцами, то сходство определенно есть. Твои волосы, конечно, заметно темнее, но это не имеет значения. Словом, эта миниатюра будет отослана в Морнбери Холл и немедленно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});