Читать интересную книгу Мистерия мести - Вадим Панов

Эти двое взяли меня у края тротуара, куда я вышел, дабы поймать такси. Подобрались бесшумно, очень профессионально придавили, предложили не трепыхаться, не привлекать внимания окружающих и нежно, буквально на руках внесли на заднее сиденье подъехавшего лимузина. Один остался снаружи, а второй плюхнулся рядом и чуть меня приобнял, делом доказывая, что главная на свете добродетель звучит: «Не рыпайся!»

Я был весьма обескуражен подобным обращением, однако, к чести своей, не завопил, не заплакал, не стал нервно спрашивать: «За что?» — и даже отчётливо расслышал фразу:

«…всё в порядке, магистр, он абсолютно безвреден: заурядный чел без малейших способностей, — произнёс сидящий рядом с главным клерк. Рыжеволосый, если вам интересно, клерк. — Самый обыкновенный и примитивный генетический статус».

Фраза прозвучала в тот самый момент, когда захлопнулась дверца, и показалась мне наглой. Насчет статуса не знаю, но вот о способностях клерк мог бы и помолчать. Я по крайней мере честно себе на жизнь зарабатываю этими самыми способностями, а не прислуживаю большому дяде.

Который, как это частенько бывает у больших дядей, не счёл нужным представиться.

— Ты — Юрий Федра? Детектив?

Я-то детектив, а вот почему ты магистр? Учёный, что ли?

Но отвечать что-то нужно, и я выбрал нейтральный вариант:

— А кого вы приказывали привести?

— Не надо остроумничать, — попросил клерк.

Именно поэтому мне не нравятся лакеи: всегда вклиниваются в серьёзные разговоры между знаменитыми детективами и выдающимися учёными. Но я решил быть выше этого и никак не среагировал на нахальное выступление.

— Ты расследуешь убийство Тины Мальцевой.

Магистр не спрашивал, он утверждал. И правила хорошего тона требовали приободрить старика… Впрочем, почему старика? Стёкла сильно затемнены, в салоне, несмотря на то что Москву заливало яркое послеобеденное солнце, царил полумрак, но я видел, что «крупному учёному» не более пятидесяти. Плотный, но не толстый, как борец на пенсии. Стрижка короткая, усы пышные. Не удивлюсь, если рыжие. Никогда не замечал, чтобы на Комсомольском было принято краситься в рыжий цвет. Или тут вирус какой гуляет?

Надо почаще смотреться в зеркало, чтобы вовремя заметить изменения.

— Язык проглотил? Ах эти лакеи…

— Да, я ищу убийцу Тины Мальцевой, — обречённо признался я. — Виновен.

— Не паясничай, — сухо распорядился магистр. — Не прикрывай ужимками свой страх — я тебя не трону.

Заявление, прямо скажу, обнадежило. Не то чтобы я совсем перепугался, но внезапное нападение настроения мне не подняло. И пальцы подрагивали…

— Как продвигается расследование? Есть успехи?

— Встретился с вами.

Я ожидал тычка под ребра, но магистр с чувством юмора дружил.

— Смешно, — улыбнулся он. — А главное — ты прав: наша встреча действительно один из результатов расследования.

— Вы знали Тину?

— Не нужно переходить в атаку, — с прежним дружелюбием продолжил «крупный учёный». — Мои отношения с Тиной тебя не касаются, а к её смерти я непричастен по той простой причине, что Тина была мне дорога. И я очень хочу отыскать убийцу. Я не самый мстительный… чел на свете, но всегда плачу по счетам. Всё понятно?

— Да. — А как бы вы ответили в данном случае?

Зато теперь стало понятно, откуда взялся Следственный комитет в прекрасном лице Миры Кротовой. Мальцев подключил полицию, а этот дядя — СК. Занятно. Когда появится ФСБ? Или ненасытная Тина ограничилась двумя мужиками?

— Соответственно, с этого момента ты работаешь не только на директора Мальцева, но и на меня.

Магистр говорил негромко, но уверенно, хорошо поставленным голосом. Скорее всего — бывший военный. Или действующий военный — разве какой-нибудь генерал не может одновременно быть ещё и учёным? Магистром дальнобойных стрельб, к примеру.

— Всё понятно?

Объятия ржавого качка стали чуть жёстче, и я кивнул. Право, не буду же я спорить со столь интеллигентными людьми… Использующими то же сленговое словечко «чел», что вышибала из «Переплетения», татуированный грузчик, скромный владелец скромной сувенирной лавки и подвальный бармен. Интересно, дорогой магистр, не твоей ли научной лабораторией является клуб «Переплетение»?

— Когда узнаешь, кто убил Тину, расскажешь мне первому. И я буду решать, как поделиться этой новостью с директором Мальцевым.

— Полагаю, отказываться бессмысленно?

— За тобой смотрят мои ребята, так что я в любом случае узнаю всё, что узнаешь ты.

Ну, не всё, конечно, потому что ребята смотрят со стороны, а расследование в основном проводится в голове и я могу просто не делиться своими мыслями с теми, кто мне не нравится. Кто жадничает и не хочет оплачивать свои требования.

— Мальцев предложил щедрый гонорар.

Только не считайте меня корыстной сволочью — я высказался исключительно из врождённого чувства справедливости: раз платит один, почему бы не заплатить другому? Как выяснилось через секунду: да потому бы и не заплатить.

— Посмеешь меня обмануть — прикажу тебя убить, — спокойно произнёс магистр так, словно не услышал намёка.

Я уже говорил, что превосходно отличаю правду от лжи? Так вот, этот урод не лгал.

Несмотря на непредвиденную встречу с «крупным научным деятелем», его «секретарём» и двумя «лаборантами», на ужин с Мирой я не опоздал. Более того: успел заскочить домой, принять душ, переодеться, прибыл в ресторан за пять минут до назначенного срока… и прождал ещё двадцать.

Женщины, что делать.

Но вы ведь помните, что я умею отделять рабочее от личного, а потому все эти двадцать пять минут я посвятил вдумчивым размышлениям о магистре… Кстати, магистр — это его настоящее звание? Или уважительное обращение? Мальцев вон любит, когда его называют директором, почему бы моему новому знакомцу не любить другое модное заграничное словечко? Или магистр — заурядное погоняло? Что думать? Решу я, к примеру, что он солидный человек, а на поверку выяснится, что терзало меня сегодня вшивое ворьё в законе, которое полицейские, или та же самая Мира, с удовольствием упакуют в далёкие края по первой же моей просьбе. А я, как дурак, солью этому липовому магистру серьёзную информацию по нашумевшему убийству. Какой же я после этого буду герой и знаменитый сыщик? Так, тварь дрожащая, только без топора и старухи-процентщицы.

Но криминальную биографию таинственного магистра — если таковая имеется — я поручил выяснить Бай-конурычу, этот раскопает на основании одного лишь погоняла. А сам стал думать, каким боком магистр вообще может быть привязан к расследованию. Кто он? Воздыхатель? Незаконнорождённый отец? Таинственный любовник, к которому бегала шустрая Мальцева под прикрытием танцевальных дел? Последнее — вернее всего. Но для чего в таком случае магистр вышел на сцену? В чём смысл? Чем плохо, что безутешный муж ищет убийцу своей верной до гроба жены? Пусть ищет, на то он и муж. Почему любовник хочет не просто узнать имя преступника, а обязательно первым? Уж не потому ли, что убийство Тины заказала прознавшая о подлом обмане жена магистра?

А это мысль!

Я даже нервно глотнул воды, которую мне принёс сердобольный официант.

Жена заказала, а может, даже сама исполнила, учитывая зверство совершённого преступления, и теперь магистр пытается оградить благоверную от возмездия. Любимая погорячилась, с кем не бывает? Его задача — контролировать расследование и остановить меня в случае успеха.

Но зачем он сам ко мне притащился? Я ведь знать не знал ни о каких магистрах и ни о каких жёнах! Зачем?

— Скучаешь?

Выглядела Мира потрясающе. Как выяснилось, деловой костюм и обтягивающие джинсы следовало рассматривать в качестве предварительной артподготовки, а настоящий удар я получил сейчас. Это была ядерная бомба. В смысле — платье. Открытое, дразнящее, чёрное, облегающее, изысканно подчеркивающее достоинства… Чёрт! Какие достоинства? Великолепности! Женщина, которая согласилась со мной поужинать, была сложена из великолепностей: упругих, выпуклых, манящих, сводящих с ума…

— Скучаешь?

— Томлюсь в ожидании.

Я вскочил, помог Мире присесть, помог официанту вернуть на место отвисшую челюсть и велел нести шампанское.

Тем вечером я был в ударе.

Не хочу хвастаться, но я умею устроить женщине приятное во всех отношениях свидание: стеснительность оставил в детстве, развязность — в юности, получился весьма достойный коктейль из отличного образования, многих знаний и остроумия на грани фола. Но именно на грани, пошляком меня не называли даже… Ну, в общем, никогда не называли.

Я умею сделать хорошо, а в тот вечер сделал великолепно.

Работы, то есть расследования, мы не касались — как-то сама сложилась устраивающая обоих негласная договорённость, зато я выяснил, что Мира терпеть не может рэп, морщится при звуках современной попсы и обожает инструментальные композиции. «Мне не нравятся поющие голоса, даже очень хорошие». Следователем стала потому, что юрист, а быть адвокатом скучно. «А быть следователем?» — «Я люблю разгадывать загадки» — и тем Мира окончательно меня добила. Ещё она москвичка в четвёртом поколении, по нынешним временам — всем аборигенам абориген, великолепно говорит по-французски и уже семь раз была во Франции, игнорируя остальной мир. Нельзя сказать, что я в восторге от цивилизации галльских петухов, но в Париже, разумеется, бывал, так что разговор поддержать сумел. Мы даже вспомнили одну прекрасную кафешку напротив Дома инвалидов, где подают весьма недурственный тартар, и договорились как-нибудь её навестить.