Мира сняла полицейские печати, и я медленно прошёл внутрь.
Грязно — вот что приходило в голову в первую очередь. Пыль, остатки строительного мусора, пыль, куски мебели, пыль, пара целых, заляпанных краской табуретов, снова пыль… Запёкшаяся кровь и свидетельство расследования: ошмётки полицейской ленты, пара скомканных бумажек, забытая резиновая перчатка. Единственными чистыми вещами в помещении оказались три лампочки, ввёрнутые в голые патроны. Судя по всему, лампочки принесли полицейские.
Возможно, место преступления тщательно выбрали, но его совершенно точно не готовили. Преступнику не требовалось дополнительного антуража — только уединение. Но с преступником всё ясно, а вот что на чердаке забыла Тина?
Кроме своей смерти, разумеется.
— Можно вопрос?
— Для этого я здесь.
В вежливом ответе отчётливо слышался намек на то, что она, красивый и профессиональный следователь, с удовольствием поможет частному детективному лопуху разобраться в ситуации.
— Оказавшись тут, о чём ты подумала в первую очередь? Во что у тебя сложилось растерзанное тело и грязный чердак?
— Преступник наслаждается процессом убийства.
— То есть ты тоже уверена в том, что мы ищем маньяка?
— Оглянись вокруг, — просто предложила госпожа следователь.
Место убийства и его способ недвусмысленно подтверждали слова Миры. И вывод полиции. Косвенно его подтверждал и тот факт, что убийца постарался, чтобы преступление поскорее обнаружили. Криминалисты выяснили, что, растерзав Тину, он намеренно подтащил обезображенный труп к дверям, дабы вытекшая кровь привлекла внимание обитателей верхнего этажа.
Которые не слышали звуков борьбы или криков о помощи. А эксперты между тем утверждают, что часть ран получена Тиной в бою — женщина сражалась за свою жизнь, но проиграла. Почему же она дралась молча? Ладно, чёрт с криками, почему никто не слышал топота? Не обратили внимания? Полицейские решили именно так.
— Хорошо, пусть маньяк, — временно согласился я. В конце концов, следователи тоже люди, им нравится чувствовать себя умными. — Но как Тина тут оказалась?
Видеокамеры в подъездах дома отсутствовали, но консьержки в один голос твердили, что ни Тины, ни похожей на неё женщины не видели. Получается, либо будущая жертва кровавой бойни терпеливо ждала, пока кто-нибудь из дежурных не покинет свой пост, либо замаскировалась до неузнаваемости.
Зачем?
Откуда взялось это умение таинственно исчезать и так же странно появляться? Какой факт мы все упускаем? Тина умела летать? Сомнительно, конечно, однако это предположение объясняет практически все нестыковки.
Я бросил взгляд на Миру, понял, что красавица заскучала, и решил развеселить её диалогом на профессиональную тему. Пусть примет посильное участие в расследовании.
— Что могло заставить взрослую, умную и успешную женщину отправиться ночью на этот грязный чердак? Пусть бы это был чердак её дома или хотя бы подобающего района, но до пентхауса далеко, до танцевального зала далеко, до клуба — если предположить, что Тину «Переплетение» интересовало больше, чем танцы, — далеко. До машины… — Я заглянул в планшет. — Машина мирно стояла в гараже. Как Тина здесь оказалась?
— Вряд ли она сюда стремилась, — хладнокровно ответила Мира. — Я полагаю, её оглушили в другом месте, например в «Переплетении», и привезли сюда.
— Консьержки отрицают.
— Ночью они спят.
— Но при этом запирают двери, и войти могут только жильцы.
— Тина прошла с кем-то из них.
— Ты ведь знаешь, что всех, кто возвращался домой после одиннадцати вечера, тщательно опросили. Никто не сознался.
— Люди врут, — пожала плечами Мира.
Ей нужно смотреть поменьше американских сериалов. Женщина она, похоже, впечатлительная, вот и впитывает человеконенавистнические идеи как губка.
— Люди не врут просто так, — мягко выдал я прописную истину. — Нужен повод. А повод в нашем случае один: кто-то из них убийца. Вы проверили жильцов?
— Нормальные вроде люди.
— Зачем же им лгать? — Я оглядел контуры наибольшего фрагмента трупа, затем трёх остальных фрагментов, затем попытался представить, как это выглядело вживую, почувствовал накатывающую дурноту, кашлянул и поинтересовался: — Почему криминалисты не уточнили вид холодного оружия?
— Они всегда пишут расплывчато.
— Но в конце обязательно перечисляют варианты клинков, а сейчас — нет. — Я выдержал короткую паузу. — Мне сказали, Тину могли располосовать когтями.
— Кто сказал? — молниеносно среагировала Мира.
— Ты не удивилась.
Она поняла, что попала в элементарную ловушку, и ответила классическим женским оружием — чарующей улыбкой. Затем посерьёзнела и деловым тоном сообщила:
— Преступник использовал странное оружие, которое криминалисты не могут идентифицировать даже приблизительно. Когти — один из вариантов.
— Ты серьёзно?
— Не настоящие когти, конечно. Но искусственные, необычной формы — вполне. Об этом свидетельствуют некоторые раны: ножом их не нанесёшь… В любом случае это был кто-то очень сильный. — Мира прищурилась и странным голосом закончила: — Настолько сильный, что Тина не могла сопротивляться.
— Преступник мог её обездвижить.
— Ты ведь читал отчёт: здесь была драка. Которую никто не слышал.
Да, я читал отчёт. Тина пыталась защищаться и тем добавила ещё одну монетку в копилку своих невероятных качеств. Охомутала директора, вертела им как хотела, исчезла из пентхауса так, что никто не заметил, неведомым образом оказалась на чердаке, где устроила драку, которую никто не услышал. И ходила в клуб, владельцы которого легко посылают по далёкому адресу всемогущего Мальцева.
— Здесь Тина впервые упала. — Пока я предавался серьезным размышлениям, Мира прошла по чердаку чуть дальше и очень грустно рассказывала мне подробности случившейся бойни: — Но тут же вскочила и продолжила борьбу. Ударила, увернулась… Она прорывалась к дверям.
Читать следы так хорошо, как криминалисты, я не умел, поэтому сопроводил информацию вежливой улыбкой. К тому же приблизительный ход сражения был описан в отчете.
— Стена опалена огнём?
— Давно опалена, — тут же ответила следователь. — Видимо, кто-то баловался с паяльной лампой.
— На чердаке?
— Мало ли вокруг идиотов?
Оспорить это утверждение не представлялось возможным. Я улыбнулся самой мудрой из своих улыбок, а в следующий миг заметил то, чего в отчёте не было.
— Почему никто не зафиксировал эту надпись? — Слева от двери стену украшало мужское имя — «Рудольф». Написано чёрным маркером, и довольно крупно. — Я не видел её в материалах дела.
— Я тоже. — Мира выглядела растерянной.
Я присел у надписи на корточки, вновь обратился к планшету, пролистал несколько страниц, отыскал фотографию этого места и хмыкнул: никакого имени на стене не значилось.
— Интересно.
— Мальчишки балуются? — чуть нервно предположила Мира.
— Мальчишки написали бы какую-нибудь чушь. Проникшие к месту убийства готы — высокопарную дрянь. Пьяные гопники добавили бы матюков. А это имя. — Я закрыл планшет и ловким, упругим движением поднялся на ноги — да, да, да, мы, частные детективы, тоже поддерживаем себя в спортивной форме. — Среди знакомых Тины был Рудольф?
— Я проверю. Вот и славно.
— А вообще здесь оказалось не так страшно, как я предполагал, — светским тоном произнёс я. — Поужинаем сегодня?
INTERMEDIUS NEGRO
— Урод! Мерзавец! Тварь!
— Не ори.
— Скотина!
В ответ — тяжёлый вздох.
— Ты хоть знаешь, с кем связался, урод?
— Разумеется.
— Ты…
— Да, я. Я знаю, кто ты, и именно поэтому ты здесь, ведьма.
Пауза. Взгляд, которым можно насквозь прожечь луну, испепеляющий взгляд, но он беззвучен, и потому на чердаке продолжается пауза. Она длится пять ударов сердца, а затем звучит негромкое:
— Кто ты?
Трудно поверить, но ВАЖНЕЙШИЙ в её положении вопрос Тина задала только теперь. Впрочем, ничего странного: ярость улеглась. Или шок. Или яростный шок, вызванный неожиданным и наглым посягательством… Или вмешательством? Или вторжением? Как назвать ситуацию, когда тебе устраивают хитроумную магическую ловушку и принудительным порталом забрасывают в какую-то пыльную помойку: то ли чердак, то ли подвал, то ли барак бамовский?
Или всё происходящее — дурацкая шутка?
Нет, не шутка. Выкрикивая оскорбления, Тина успела осмотреть помещение внутренним взглядом и убедилась, что находится в клетке. Не в буквальном смысле, к сожалению, не в буквальном… Обычная клетка, хоть из стали, хоть из титана, удержать опытную ведьму неспособна, и поэтому неизвестный «шутник» позаботился о колдовских, невидимых обычному взгляду скрепах, разрушить которые было бы весьма сложно.