Читать интересную книгу В поисках белого бизона (сборник) - Майн Рид Томас

– Прыгающий тарантул! – шепнул Люсьен братьям. – Смотрите, он охотится на колибри.

Очевидный факт: шаг за шагом, прыжок за прыжком паук приближался к цветам, где находилась птичка. Тарантул жадно следил за ней и всякий раз, когда она взлетала, отрываясь от цветка, прятался в листве. Когда же птичка садилась и была поглощена едой, притаившийся паук старался сократить расстояние между собой и жертвой быстрой перебежкой или прыжком, а затем снова нырял в листву в ожидании следующего удобного случая. Так как самец колибри часто порхал вокруг цветов, тарантулу приходилось все время менять направление движения. И вот после одного из коротких взлетов птичка наконец устроилась над цветком бигнонии прямо перед тем местом, где спрятался хищник. Она не влезла в чашечку цветка, а оставалась над ней, балансируя на своих трепещущих крылышках, в то время как ее длинный цепкий язычок высасывал нектар. Птичка не пробыла в таком положении и нескольких секунд, как тарантул прыгнул вперед и схватил ее своими щупальцами. Бедняжка отчаянно чирикнула, как раненый сверчок, и заметалась. Ее крылышки были пока свободны, и мальчики ожидали, что она унесет паука, который обхватил ее тельце. Однако вышло по-другому. После того как колибри отлетел на несколько футов от цветка, стало видно, что его полету что-то мешает: птичка еще держалась в воздухе, кидаясь во все стороны, но улететь не могла. Внимательно приглядевшись, мальчики заметили, что между ней и деревьями тянется тонкая, будто шелковая ниточка, – это была паутина, и она-то и не позволяла жертве унести тарантула в воздух. Крылышки колибри скоро перестали двигаться, и оба существа – и птичка и паук – повисли на конце паутинки и висели в воздухе несколько мгновений. Мальчики видели, что птичка мертва и тарантул впился своими челюстями в ее сверкающее горлышко.

Франсуа хотел броситься и уничтожить убийцу, но Люсьен, который был слишком рьяным натуралистом, чтобы позволить кому-нибудь прервать свои наблюдения, удержал нетерпеливого брата, и все трое продолжали стоять неподвижно. Тарантул начал раскачиваться на своей паутине – он хотел утащить добычу в ветви дерева, где у него было гнездо. Мальчики взглянули наверх. Там, в тенистом уголке между большой лианой и стволом камедного дерева, они заметили паутину, туда-то и полз паук со своей добычей.

Неотрывно следя за тарантулом, юные путешественники вдруг увидели нечто блестящее, передвигавшееся по неровной коре лианы. Поскольку растение имело почти фут в диаметре и красно-коричневый цвет, ползущее существо, отливавшее яркими красками, резко выделялось на темном фоне. Это была ящерица, и весьма красивая, ее окраска вызывала восхищение. Вся спина ее, золотисто-зеленая, сверкала, как изумруд, зеленовато-белого брюшка, правда, не было заметно, так как животное лежало на лиане, – но виднелась часть туловища выразительного зеленого цвета. Бросалось в глаза и раздувшееся ярко-красное горло ящерицы: при свете солнца оно казалось разрисованным киноварью. Глаза ее сверкали огнем, и их радужная оболочка напоминала полированное золото, в середине которого блестели, как бриллиантики, маленькие зрачки. Передние лапки были такого же цвета, как туловище, на концах пальцев – плоские расширения. Строение лапок и раздутое горло указывали на род, к которому принадлежало данное животное, – аноли из семейства игуан, единственная разновидность аноли, обитающая на территории Соединенных Штатов Америки. Все эти сведения Люсьен сообщил братьям шепотом, пока они рассматривали животное, притаившееся на лиане. Базиль и Франсуа и раньше видели аноли и знали, что это зеленая ящерица, или хамелеон, как ее иногда называют. Животное имело не более шести дюймов в длину, и по крайней мере две трети длины занимали большая голова и тонкий, как кнут, хвост.

Ящерица двигалась вверх по лиане, извивавшейся между деревьями, и не видела мальчиков или же не обращала внимания на их присутствие, – это храброе животное не боится человека. Казалось, что аноли не видит тарантула, но, продвигаясь вверх, ящерица вдруг заметила, как паук карабкается по своей шелковой лестнице. Остановившись, аноли припал к лиане. Цвет его внезапно изменился: красное горло стало белым, затем пепельно-бледным, а ярко-зеленое тело постепенно сделалось темно-коричневым, напоминающим ржавчину. Таким образом, различить животное на коре лианы теперь было трудно, и, если бы взгляд наблюдателей не был прикован к ящерице, они решили бы, что она совсем исчезла.

После того как аноли пробыл несколько секунд в неподвижности, у него, казалось, созрел план атаки. Было ясно, что он собирается напасть на паука, который, так же как мухи и другие насекомые, является его обычной пищей. Он перебрался на противоположную сторону лианы и продолжал двигаться вверх, подбираясь к гнезду тарантула. Одним рывком аноли достиг своей цели, хотя все время полз вверх лапками: плоские расширения на концах пальцев помогают ящерицам из рода аноли двигаться вверх по отвесным стенам, оконным стеклам и даже по гладкому потолку. Несколько мгновений аноли лежал тихо, притаившись в ожидании, когда паук приблизится, а тот, занятый своим делом, и не предполагал, что рядом находится в засаде враг. Тарантул, несомненно, предвкушал удовольствие напиться крови птички, которую тащил в свое темное шелковое жилище. Но ему не суждено было добраться туда. Когда тарантул был уже в нескольких дюймах от входа, аноли выскочил из-за ветки, схватил паука своими широкими челюстями, и все трое – ящерица, паук и колибри – упали на землю. При падении тарантул выронил колибри. Между ящерицей и тарантулом произошла в траве короткая борьба. Тарантул сражался яростно, но не мог сравниться с противником, который вскоре откусил ему конечности, и от паука осталось только беспомощное недвижимое туловище. Потом аноли схватил жертву за голову, вонзил в нее острые зубы и прикончил тарантула. Замечательнее всего было то, что, когда аноли прыгнул на свою добычу, его яркие краски вернулись подобно вспышке молнии: спина снова стала зеленой, а горло – красным, пожалуй, даже еще более ярким, чем прежде. Теперь он тащил паука по траве, явно пробираясь к находившейся поблизости груде гнилых деревьев, наполовину скрытых ползучими растениями и вереском, – очевидно, там был его дом.

На этот раз Франсуа не пытался вмешиваться в процесс, потому что рассматривал смерть тарантула как справедливую кару. Кроме того, аноли ни у кого не вызывал раздражения, потому что эти красивые ловкие ящерицы не причиняют вреда человеку. Франсуа и его братья часто наблюдали, как маленькое существо аноли прыгает среди листвы и кормится мухами и другими насекомыми, но никогда раньше не видели это пресмыкающееся в такой ярости. Мальчики одобряли аноли за то, что он убил страшного тарантула, и не стали мешать ему уносить добычу. Однако препятствие возникло с другой стороны.

Франсуа, зоркие глаза которого видели все окружающее, вдруг воскликнул:

– Смотрите, смотрите, ящерица-скорпион!

Базиль и Люсьен взглянули туда, куда показывал Франсуа, – на ствол дерева, мимо которого сейчас полз хамелеон. В двадцати футах от земли в стволе было темное круглое отверстие – очевидно, бывшее гнездо красногрудого дятла. Однако птицы, свившие это гнездо, покинули его, и теперь его занимало существо совсем другого рода – ящерица-скорпион, чья красная голова и коричневая шея торчали в этот момент из дупла.

Каждый, кто путешествовал по бескрайним лесам Америки, знаком с подобной картиной: это пресмыкающееся часто можно увидеть в таком положении, и зрелище, надо сказать, неприятное. Ящерица-скорпион с красной головой и оливково-коричневым телом сама по себе некрасива, а когда она вот так выглядывает из своей мрачной норы в стволе дерева, поводя из стороны в сторону острой мордочкой, на которой поблескивают злые глазки, трудно представить себе более отвратительное существо. Двигающаяся голова ящерицы-скорпиона и привлекла внимание Франсуа. Голова поворачивалась то вправо, то влево, когда пресмыкающееся высовывалось из дупла и глядело вниз. Животное смотрело на землю под деревом и явно собиралось спуститься: видимо, шуршание аноли по сухим листьям привлекло внимание скорпиона.