- Всё, Юки, завтра обедаем на природе! – Азартно потирая руки, заявил Широ. – Приглашай Акико-тян!
Юки поплёлся на кухню с приглашением. Акико, конечно, сразу согласилась. Это была полненькая, свеженькая девушка лет пятнадцати-шестнадцати со вздёрнутым носиком и немножко оттопыренными ушами.
- Конечно, согласна! – Обрадовалась она. – И всю провизию я приготовлю, прихвачу чай и всё остальное. Мне давно уже не терпится познакомиться с молодым господином!
Около полудня Широ и Юки вышли из ворот замка, за ними семенила служанка с тяжёлой корзинкой. Один из телохранителей Широ, Ботан, почуял что-то неладное и преградил им путь.
- Что это такое? – Возмутился Широ. – По какому праву вы нас останавливаете?
- Асакура-сама приказал мне докладывать обо всех странностях, Йомэй-сама. Сегодня вы ведёте себя странно. Куда вы идёте и зачем ведёте за собой эту девушку?
- Акико-тян несёт нашу корзинку для завтрака… - начал было Юки, но Широ его перебил:
- Не лезьте не в своё дело, Ботан-сан. Вы должны меня охранять – вот и охраняйте, но не путайтесь у меня под ногами. Знайте ваше место!
Ботан прищурился, ничего не сказал и отступил с дороги.
- Какой у вас храбрый голос, Йомэй-сама! – Подпела Акико, когда они миновали мост.
Широ довольно улыбнулся.
А вот Акико, по правде сказать, была разочарована. Судя по рассказам Юки, молодой господин должен был выглядеть совсем не так! На вкус Акико, он был слишком худ, и кожа у него была белая, как рыбье брюхо, и глаза, как у рыбы. Речной карп, вот он кто! Юки нравился девице гораздо больше: кожа у него была смуглая, загорелая, лицо круглое и гладкое, и глаза нормального человеческого цвета. Однако Акико помнила, кто именно здесь является наследником огромного состояния, и улыбалась своим спутникам поровну, чтобы никого не обидеть.
Они зашли в беседку; мальчики уселись на сухие соломенные маты, а Акико принялась хлопотать, сервируя на низком деревянном столике обед.
Она достала из корзинки большую миску дымящегося риса и две пустых маленьких, плошку с пастой мисо, тарелку с аккуратно нарезанными ломтиками рыбы и два маленьких глиняных горшочка с глиняными крышками, залитыми древесной смолой.
- Это - особенное блюдо! – Пояснила Акико. – Маринованные сливы по рецепту моей бабушки. Попробуете – пальцы себе проглотите!
- Хотелось бы обойтись без этого! – Улыбнулся Юки.
- Тогда вам нужно прочесть специальную молитву «перед поеданием маринованных слив»! Как, вы не слышали о такой молитве? Не читая её, вы сильно рискуете! Мой дядя Кейичи однажды начал есть маринованные сливы, не помолившись, так из сливы выскочила косточка и встала ему поперёк горла!
- И что? Задохнулся?
- Нет, тётя Кейко начала так сильно бить его по спине, что косточка выскочила. После этой истории тётушка долго рассказывала всем подругам, как полезно иногда бить своих мужей.
Юки и девушка весело рассмеялись.
Широ поначалу чувствовал себя скованным, но вскоре и он включился в беседу:
- Вот скажи, как по-твоему, Акико-тян, - Широ взял палочками немного риса из общей чашки, - Юки-кун утверждает, что после свидания с девушкой юноша обязан непременно написать ей любовное письмо, и сделать это не позднее чем на следующее утро. Правда, что существует такой обычай?
- Да, и он мне очень нравится, - Акико с интересом посмотрела на Широ.
- А что должна сделать в ответ девушка?
- Девушка тоже должна написать ему письмо, ответное. А что, Йомэй-сама, - вкрадчиво спросила Акико, - вы хотите кому-нибудь написать любовное письмо?
- Хочу, да не знаю, как за это взяться. Сроду ещё не сочинял любовных писем. Писать стихи – это так сложно…
- Если бы мне пришло любовное письмо, Йомэй-сама, - девушка подвинула к нему горшочек со сливами, - то я бы ответила на него чем-нибудь вроде:
До пределов крайних
Неба и земли,
Верно, не найти на свете никогда
Человека, чтобы мог любить
Так, как я люблю, любимый мой!
- Акико-тян, как красиво! – Восхитился Юки. – Неужели ты сама сочинила?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Нет. – Возразил начитанный Широ. – Это из Манъёсю.
На лице Акико промелькнуло неудовольствие.
- Я не знаю, откуда это, Йомэй-сама. Бабушка моя знает много таких красивых стихотворений и рассказывала их мне. Сама я, признаться честно, тоже не умею сочинять.
- Зато ты прекрасно готовишь! – Юки затолкал в рот целую сливу. – А уж эти сливы – просто объеденье!
- Спасибо! – Улыбнулась Акико. – А вы почему не угощаетесь, молодой господин?
- Благодарю, но я совсем не люблю сливы. - Вздохнул Широ. – Можете забрать мою порцию.
- Ну вот, а я так хотела вам угодить… - Огорчилась девушка.
Когда все наелись, Акико развела огонь в жаровне, поставила чайник, ловко измельчила чайные листья и залила их горячей водой. Все стали пить чай.
- Ну уж в следующий раз я приготовлю что-нибудь по вашему вкусу, Йомэй–сама! – Объявила девушка.
- Вряд ли мы сможем часто видеться. Мой отец, господин Асакура, строго следит за мной.
- Главное, чтоб вы захотели снова со мной встретиться, - Акико потянулась налить Широ ещё чаю и как бы ненароком задела его рукавом, - а уж выход мы найдём.
Юки, глядя в свою чашку, печально поджал губы.
Проговорив ещё несколько минут, молодые люди решили разойтись, чтобы не возбуждать лишних подозрений. Широ и Юки допивали свой чай, а Акико взялась за оставшийся горшочек со сливами.
- Обратно я его ни за что не понесу, старшая кухарка увидит и заберёт. А ведь это моё любимое кушанье! Я не покажусь вам слишком невоспитанной, если сейчас съем эти сливы?
- Нет, - Широ с удовольствием смотрел на хорошенькую девушку, - на тебя так приятно любоваться, Акико-тян.
- Осваиваетесь! – Еле слышно шепнул ему на ухо Юки. Широ подвинул его локтем.
- Бабушка хранит в страшной тайне рецепт этого маринада, - вылавливая палочками из горшочка сливы, щебетала Акико, - перед смертью она непременно откроет его мне. Но думаю, ничего необыкновенного в нём нет, всё дело в нужном количестве перца, аниса и гвоздик… гвозд… - девушка вдруг поперхнулась, закашлялась и схватилась рукой за горло.
- Акико-тян? – Встревожено спросил Широ.
Юки вскочил на ноги.
- Акико-тян, вы подавились? – Настаивал Широ.
Девушка перевела на него взгляд необычайно округлившихся глаз, ничего не сказала и повалилась лицом вниз на татами. И сколько Широ и Юки ни трясли её, ни звали по имени и ни шлёпали по спине, в себя она больше так и не пришла.
Происшествие в театре
Случившееся в беседке надолго выбило Широ из колеи. Зима кончилась, начали зацветать деревья, а он всё никак не мог успокоиться.
Когда Акико-тян упала и перестала дышать, оба мальчика так растерялись, что даже не смогли оказать ей мало-мальски достойную помощь. Когда Юки, опомнившись, побежал в замок за лекарем, Акико была уже вся синяя, глаза её закатились, только кончики пальцев ещё подрагивали некоторое время. Примчавшийся доктор сказал, что уже ничего не может поделать: девушка умерла.
- Должно быть, подавилась косточкой. – Хмуро сказал лекарь, обхватив голову мёртвой Акико за затылок и заглядывая ей в рот. – Хм, вот только косточки не видно. Наверное, выскочила, или проскользнула в желудок.
- А почему же она тогда задохнулась? – Спросил Юки.
Широ отвернулся: его тошнило.
Лекарь пожал плечами.
- Может быть, косточка застряла в гортани, так мне не разглядеть. Я бы мог забрать тело девушки на медицинское освидетельствование, да вот родители её ни за что не позволят, поднимут крик. У неё ведь есть родители?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Бабушка… - пробормотал Юки.
Подоспевшие слуги завернули Акико в кусок грубого полотна, подняли её и понесли к замку. Мальчики как оцепенели, стоя в углу беседки и ни во что не вмешиваясь. Их привёл в себя женский крик, донёсшийся со стороны замка, и горестные причитания, последовавшие за ним. Услышав это, Юки вздрогнул, быстро прочёл какую-то молитву и опустился на колени, чтобы потушить угли в жаровне и собрать в опрокинутую корзинку остатки обеда. Потом они с Широ, ни сказав друг другу ни слова, медленно побрели в замок.