Читать интересную книгу Кровные узы, или История одной ошибки - Диана Чемберлен

Я подумала о Саре. Узнав, что Кит презрительно назвал Энди «богатеньким парнишкой», я расстроилась. Энди и Кит знали друг друга с раннего детства, и неравенство нашего финансового положения всегда было проблемой. Возможно, со стороны Сары имелась некая скрытая обида. Я очень переживала по этому поводу, поскольку любила ее, как сестру. Это была такая дружба, когда можно говорить обо всем. Десять лет мы обе были матерьми-одиночками, но Джейми расстался со мной и детьми более чем достойно. У нас был красивый дом с четырьмя спальнями около залива, в то время как Сара с Китом жили в старом домике-трейлере, втиснутом в море других точно таких же домов.

У меня запылали щеки. Почему я решила, что для нее это не имеет значения? Неужели она что-то говорила Киту за моей спиной? Неужели обида Кита уже была подготовлена и поэтому он обрушил ее на Энди?

Сара со времени пожара находилась в ожоговом центре вместе с Китом, и у нас не было возможности пообщаться. Мы говорили по телефону, но лишь о состоянии Кита, которое было очень тяжелым – он все еще боролся за жизнь. Сильнее всего были обожжены руки и одна сторона лица, но имелся также ожог легких, и Кита держали в медикаментозной коме, боясь, что он умрет от болевого шока.

Нет, никто из нас не поощрял противостояние между нашими детьми. Может, она о нем даже не знала. Она наверняка думала лишь об одном – как сделать так, чтобы Кит поправился. Я предложила ей помочь в оплате любых расходов, которые не покрывала медицинская страховка ее мужа, но она сказала, что у нее все в порядке. Мне показалось, что она разговаривала со мной холодно, но, возможно, это было лишь плодом моего воображения? А может, я чем-то оскорбила ее? Или ее просто мучило то, что Энди цел и невредим, а ее сын находится на грани между жизнью и смертью?

Все вокруг меня внезапно встали. Даже Энди. Я была так погружена в свои мысли, что забыла о гимне, слова которого были напечатаны на обратной стороне программки. Я встала, но не могла заставить себя петь. Энди и Мэгги тоже молчали. Интересно, о чем они думали?

Много лет назад Сара помогла мне круто изменить жизнь. Когда мне вернули из воспитательного дома Энди, ему был всего годик и я понятия не имела, как обращаться с маленьким и совершенно незнакомым ребенком. В свое время отцом и матерью для маленькой Мэгги являлся Джейми. С Энди же мне помогла Сара. Кит был примерно на год старше Энди, и в моих глазах Сара стала почти божеством – матерью, которой я хотела подражать. Кит был прелестным малышом, и наши мальчишки подружились. Так продолжалась до тех пор, пока Энди не исполнилось девять. Именно в этом возрасте Кит стал прислушиваться к тому, что говорили другие мальчишки, и мой, не похожий на других сынишка стал для него обузой. Энди никогда по-настоящему не воспринимал этот остракизм. Он считал, что все вокруг его друзья, начиная со школьного вахтера и заканчивая незнакомцем, улыбнувшимся ему на улице. Хотя в последние годы, к моему облегчению, Кит и Энди отдалились друг от друга. Однажды Кита обнаружили пьяным, пару раз он прогуливал школу, а прошлым летом у него нашли унцию марихуаны. Я считала такое влияние пагубным для Энди. Мой сынишка мечтал быть таким же, как другие, и, принимая во внимание его импульсивность, можно было только гадать, как далеко он мог зайти в достижении этой цели.

Мы снова сели, и я почувствовала угрызения совести, поскольку совсем забыла о заупокойной службе. Преподобный Билл вытер платком глаза и торжественно пообещал, что «новая церковь мемориала Друри будет воздвигнута на руинах старой», обведя чувствительным взглядом всех, кроме меня и моих детей. Без преувеличения. Я видела, как его взгляд упал на человека, сидевшего рядом с Мэгги, потом быстро переместился на Кармайклов, сидевших по другую сторону Энди. Мы были отступниками, и преподобный Билл уже давно испытывал к нам недоброжелательность. Тем не менее я сочувствовала этому человеку. Хотя его конгрегация планировала построить новую церковь, они потеряли старую. Я знала, несколько семейств говорили о том, что надо подать на него жалобу за халатность. Также ходили слухи, что преподобный Билл сам мог совершить поджог, чтобы получить страховку. Я не была его поклонницей, но считала, что эти подозрения беспочвенны.

Я перевела взгляд на Маркуса. Его лицо было усталым, и я впервые обратила внимание на признаки возраста, которые стали отчетливо видны. Но ведь он был еще молод – всего тридцать восемь. На три года моложе меня. Впервые я представила, каким он будет в старости. Такие мысли никогда не посещали меня, когда я смотрела на Джейми. А ведь ему было всего тридцать шесть, когда он умер.

Преподобный Билл и Триш поменялись на сцене местами. Триш облизал губы, готовясь говорить с публикой.

– Наша община навсегда стала другой после этой ужасной трагедии, – начал он. – Мы оплакиваем тех, кто лишился своих жизней, и молимся за тех, кто выздоравливает от жестоких ран. Но я прошу вас оглянуться вокруг и почувствовать поддержку друг друга. Мы сильны и жизнестойки, и пойдем вперед вместе, никогда не забывая того, что произошло в субботу в Серф Сити.

– А теперь, – продолжал он, – Дон Рейнольдс хочет сделать объявление.

Подруга Бена Триппета выглядела неловкой, взбираясь на сцену.

– Я просто хотела, – начала она, – чтобы вы знали, что я являюсь координатором кампании по сбору средств в помощь жертвам пожара. – Листок бумаги, который она держала в руках, задрожал, и я восхитилась ее храбростью и тем, что она смогла преодолеть смущение перед таким количеством людей. – Служители церкви, как всегда, помогли покрыть медицинские расходы, но нам нужны еще средства. У многих семей нет страховки. Я работаю вместе с Барри Гебхартом, который, как вы все знаете, является бухгалтером в Хэмстеде, и мы основали специальный фонд под названием «Мемориальный семейный фонд». Надеюсь, вы сможете помочь нам некоторыми суммами, чеки на которые можете передать мне или Барри или принести в кафе «Яванский кофе», где я работаю. Барри и я думаем о дальнейшей деятельности фонда по сбору средств и просим вас вносить предложения по… ну, по этому поводу. – Она взглянула на листок бумаги, который держала в руках. – Мы будем проверять, чтобы деньги пошли семьям, которые нуждаются в этом в первую очередь.

Она села на свое место – крайнее в нашем ряду. Я увидела, как Бен улыбнулся ей. Его голова все еще была перебинтована.

Триш еще раз поднялся на сцену.

– Спасибо, Дон, мы – щедрая община с благородными устремлениями, и я уверен – сделаем все, что в наших силах, чтобы сократить страдания семей, члены которых пострадали при пожаре. А теперь мне хотелось бы выразить признательность пожарным и службе «Скорой помощи», которые проделали столь трудную работу в таких сложных условиях. Не только нашим работникам из Серф Сити, но и с Топсейл Бич, Норт Топсейл Бич и отделения добровольцев Серф Сити.

Здание наполнили аплодисменты, и пока они угасали, я увидела, что Триш бросил взгляд на нас.

– Я попрошу встать Энди Локвуда.

Я почувствовала, как Энди вздрогнул.

– Вставай, Энди, – прошептала я.

Он испуганно вскочил.

Прежде чем мэр успел сказать хоть одно слово, раздался шквал аплодисментов, и все встали.

– Они хлопают мне? – спросил Энди.

Я прикусила губу, чтобы не заплакать.

– Зачем они встали?

– Чтобы поблагодарить тебя и поприветствовать.

– Потому что я герой?

Я молча кивнула.

Он улыбнулся и повернулся, чтобы помахать людям, которые сидели позади нас. Я услышала чей-то сдавленный смех.

– А теперь я могу сесть? – наконец спросил Энди.

– Да.

Он опустился на свое место, его щеки горели. Прошло еще несколько минут, пока не смолкли аплодисменты.

– Как знает большинство из вас, – продолжил Триш, – Энди не только нашел выход из горящей церкви, но, рискуя жизнью, вернулся и вывел многих детей наружу, в безопасное место. Наши потери ужасны, но они были бы гораздо больше, если бы не сообразительность Энди и не его хладнокровие перед лицом хаоса и опасности.

Энди сидел выпрямившись и выпятив грудь вперед. На лице его было написано удивление от того, что он внезапно оказался любимцем острова Топсейл.

7

Энди

Мама выложила в ряд около тарелки свои витамины. Она съела утренние витамины и вечерние витамины. Мэгги и я съели только утренние витамины. Потом Мэгги протянула мне тарелку со шпинатом. Молча. Она знает, что я не ем шпинат. Я попытался отдать его маме.

– Возьми немного, Энди, – проговорила мама. – Пока заживает твоя рука, тебе необходимы питательные вещества.

– У меня сколько угодно питательных веществ. – Я поднял тарелку, чтобы показать ей кусок цыпленка и дольки сладкого картофеля.

– Хорошо. Только не урони ничего.

Она взяла мою тарелку и поставила ее на стол.

Я стал есть сладкий картофель. Мой любимый. Иногда мама делала пирог с начинкой из сладкого картофеля, но сама никогда его не ела. Она также не ела десерт, потому что боялась потолстеть. Она говорит, что если ешь слишком много сладкого, то быстро поправляешься. Нам с Мэгги было разрешено есть десерт, потому что мы еще не взрослые.