Читать интересную книгу Встреча в Кливленде - Дон Пендлтон

— Ага, — повторил Болан.

— Вот уже много лет подряд ни одно его решение не было оспорено в судах высшей инстанции.

— Так-так, это интересно. По крайней мере, есть над чем подумать.

— Тогда слушай дальше. Последние два года жизни Оджи Маринелло наш знакомец Тони Морелло провел за решеткой. Оджи считал его неуравновешенным и крайне опасным типом. А почти год назад даже затевался разговор о подписании контракта на этого парня. Имей в виду, Тони занимается распространением садистских фильмов. Более того, он сам производит подобные фильмы. Нам достоверно известны две ленты, отснятые им. Но, наверняка, он выпустил гораздо больше. Мы доберемся и до них.

— Кто это «мы»?

— Те, кого интересует это в нашем ведомстве.

— О'кей, — сказал Болан. — Что еще?

— В прошлом году стало известно, что Морелло пытался выскользнуть из тюрьмы. У него была кое-какая недвижимость, размещенная в Финиксе и Техасе. Через подставных лиц он курировал парочку казино в Неваде, а также финансировал нескольких воротил наркобизнеса. Кроме того, он осуществил несколько крупных сделок, связанных с провозом наркотиков через Канаду. Полагаю, это не простое совпадение, что он вышел на волю, едва Оджи умер и был похоронен.

— Иными словами, он все-таки переиграл соперника?

— Да, в последний год. Кстати, совсем забыл: он активно импортирует людей. Ну, из Сицилии, сам понимаешь.

— Я подозревал это, — вздохнул Болан. — У него есть транспортное судно.

— С тех пор, как ты разгромил последнюю шайку, подобные штучки запретили раз и навсегда.

— Да, закрутили карусель.

— Это уж точно.

Сьюзан вернулась из ванной и, тихо ступая, направилась к креслу в дальнем конце комнаты. На девушке не было ничего, кроме банного полотенца, закрепленного под мышками и едва достающего до бедер.

Не глядя на нее, Болан сообщил в трубку:

— Ну вот, я теперь не один. У меня очаровательная компаньонка, которую надобно холить и беречь.

— Боюсь, это окажется не самой легкой проблемой в твоей жизни, — хмыкнул Таррин.

— Буду стараться. Есть какие-нибудь подробности?

— Конечно. Сьюзан Лэндри. Два года назад окончила школу журналистики в Государственном университете штата Огайо и получила степень бакалавра. Происходит из уважаемой семьи этого штата. Ее дед по матери — Франклин Адамс Рейсман, в настоящее время крупная шишка в системе законодательной власти штата Огайо. Ее отец — главный компаньон респектабельной юридической фирмы в Колумбусе. Сама Сьюзан какое-то время работала в нескольких газетах штата. Сейчас работы не имеет. По словам ее шефа в «Плэйн Дилер», у него возникло подозрение, что параллельно с основным местом службы она еще подрабатывала в качестве внештатного корреспондента в каком-то крупном государственном еженедельнике. Но так ли это на самом деле, он не берется утверждать.

— Все понятно, — кивнул Болан. — Никакого отношения к происходящему теперь, правда?

— Абсолютно.

— Ладно, мне надо идти, — подытожил Болан. — Проведаю тебя позже. Обнимаю и целую.

— Смотри там, — наставительно проворчал Таррин и повесил трубку.

Болан встал и, по-прежнему не глядя на девушку, отправился на кухню заваривать кофе. Сзади послышались легкие шаги. Обернувшись, Болан обнаружил, что Сьюзан стоит в дверях с нахально-вопросительным выражением на лице, не решаясь, однако, переступить порог.

Болан заложил руки за спину и насмешливо произнес:

— Я смотрю, ты здесь уже вполне освоилась. Вот и отлично. Через минуту будем пить кофе.

— А мне показалось, ты большой поклонник шоколада, — саркастически заметила она.

— Всему свое время. Раньше был шоколад, теперь — кофе.

— Можешь вылить его в унитаз, — раздраженно ответила Сьюзан.

— Попридержи-ка язычок, — посоветовал Болан.

— Ты собрался куда-то уходить?

— Нет, я собрался отдыхать.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Тебе не по душе моя компания, так?

— Ну хорошо, — Болан испытующе поглядел на нее. — И чем же прикажешь мне заняться?

— Можешь посмотреть мои ушибы.

— Зачем?

— А за тем, что я получила их по твоей милости! У тебя здесь хреновое маленькое зеркало — ни черта нельзя разглядеть. Вдруг у меня начнется гангрена или еще что похуже?

— Не беспокойся, твои раны я уже осмотрел. Они возникли вовсе не из-за меня. Твои приятели в бассейне постарались от души.

— Я говорила о новых.

— Ах, есть еще и новые! Но я-то тут при чем?

— У тебя невероятно жесткий блок. А потом ты швырял меня, как куклу, по всему саду.

Болан удовлетворенно хмыкнул:

— Ладно, покажи, что у тебя там.

— Ты хочешь заниматься этим прямо на кухне?

— А что?

— Нет уж, я так не согласна.

— Где твои ушибы, Сьюзан? — терпеливо произнес Болан.

— Пошел к черту! — взбесилась она и пошла прочь.

Болан рассмеялся и стал ждать, когда кофе будет готов. Затем наполнил чашку и понес ее в ванную. Дверь спальни была закрыта. Болан снял пиджак и портупею, стянул рубашку и промыл небольшую рану на плече.

Значит, гостья его — журналистка... Это интересно.

Он достал из аптечки флакон с антисептиком и направился в спальню. Девушка лежала ничком на кровати, даже не сняв покрывала. Влажное полотенце валялось рядом на полу. Мягко похлопав ее по упругому заду, Болан присел на край кровати и сказал:

— Займемся делом. Ты позаботься о моих ранах, а я — о твоих.

Не отрывая лица от подушки, Сьюзан глухо выкрикнула:

— Иди к черту!

У нее действительно был обширный кровоподтек прямо под ягодицей. Болан вздохнул и направился в ванную. Смочив холодной водой полотенце, он вернулся к девушке и прижал полотенце к синяку.

— У тебя очень интересный зад, — заметил он как бы между прочим.

— Что значит — интересный? — проворчала Сьюзан.

— Ну, с мужской точки зрения.

— Я так понимаю — возбуждает?

— Именно. Ты очень точно употребляешь слова.

— У меня есть в запасе еще парочка точных слов, мистер супермен. Специально для тебя.

— Не сомневаюсь. Судя по всему, тебя неплохо обучали в школе журналистики.

Прелестный зад разом напрягся и окаменел.

— Какой ты умный, — сказала Сьюзан.

— Я думал, мы начнем с взаимопонимания.

— Чепуха! Ты же не принял мою капитуляцию.

Болан смазал свое плечо антисептиком и швырнул через комнату мокрое полотенце. После чего встал и сбросил с себя остатки одежды. Сьюзан перевернулась на спину, посмотрела на него снизу вверх и — улыбнулась.

— Эй, — сказала она, глядя с нескрываемым вожделением, — я очень сексапильная, правда?

Болан мягко отвел устремленные к нему руки.

— Сначала мы должны привести в порядок дела.

— О'кей, — хмыкнула Сьюзан. — Тогда прежде всего ты расскажешь, откуда тебе известно о школе журналистики.

— Именно с этого мы и начнем, мисс Лэндри, — жестко ответил Болан. — Затем ты расскажешь мне, как с выгодой использовала свою степень бакалавра в плавательном бассейне в Пайн Гров.

Вместо ответа Сьюзан нежно обвила руками могучий торс Болана и прижалась к нему со всей пылкостью, на какую только способна женщина.

— Черт возьми, Сьюзан! — ошеломленный, пробормотал Болан.

Наступил тот момент, когда война — любая война — неизбежно прекращается и уступает место нормальному влечению мужчины и женщины друг к другу.

— Не будем сражаться, — прошептала Сьюзан. — Установим перемирие. Перемирие.

Что ж, она оставалась журналисткой даже в постели. И если ей захотелось использовать существительное в качестве глагола, Болан не имел ничего против.

Впрочем, то, что между ними спустя минуту произошло, никак нельзя было назвать перемирием — напротив, это было подлинное сражение. Но Болан многое отдал бы, чтобы на земле остались лишь такие, восхитительные войны, где каждая сторона не только не терпела поражения, а становилась все счастливей и сильней. Сначала обе армии выставили разведочные и патрульные дозоры, затем провели атаки и контратаки, отступили с отводом боевых частей, предприняли фланговые маневры и осуществили полный фронтальный натиск на центр, после чего перегруппировались и принялись окружать друг друга — снова и снова, пока, наконец, окончательно не вымотались.

Да, это была потрясающая война, и уж за ней последовало настоящее почетное перемирие, нежное и отзывчивое.

— Ты чудесный великан, — простонал генерал одной из сторон.

— Ну и бакалавр с пробойником! — восторженно откликнулся другой.

— Прекрасный головорез. Ты меня изнасиловал.

— Ну, это нормально. Мир и Любовь. Ты меня тоже изнасиловала.

— Дважды.

— А я имел тебя лишь раз.

— Попытайся. Я вызываю тебя.

— Боже, а еще сердилась из-за каких-то плевых синяков.

— А кто мне понаставил их, садист ты этакий!

— А кто все время кричал: «Атакуй, атакуй»?!

— Ну, все, мой сердитый дикарь. Довольно. Это был последний удар. Пора опять установить перемирие.