— Да что ты вообще знаешь о моей жизни? Такие как ты, грёбаные мажоры, живущие в Майами, даже не подозревают о том, что кроме уток, на которых охотятся, существуют еще и утки с вонючей мочой, с которыми я возилась, чтобы заработать на жизнь! — я почувствовала, как глаза защипало от слез, но продолжила, не сбавляя громкость:
— Знал бы ты, каково это жить вот с ЭТИМ! — я ткнула пальцем в шрам. — Каково чувствовать себя отбросом общества и умолять, чтобы взяли на работу уборщицей в убогую забегаловку, учитывая, что я закончила школу с ОТЛИЧИЕМ! — и пока я вытирала мокрое лицо, эхо повторило последнее слово. — Уж простите, мистер Смазливые Ямочки, но с высоты вашего птичьего полета сложно понять, как живет средний класс. В то время как кто-то горбатится, чтобы вечером поесть, вы набиваете в желудки лобстеры, а на тела — идиотские птицы! — я кивнула на очертания орла на его предплечье. — И ты наверняка не знаешь, что такое терять родных и собирать по кусочкам разрушенный мир. — Я резко замолчала, заметив, как Крис изменился лице.
Кажется, я задела какие-то очень хрупкие струны его души.
Сведя брови к переносице и испепеляя меня взглядом, он сжал кулаки и сморщил губы, еще секунда и он точно либо покроет меня отборным матом, либо выбросит за борт.
Но вместо этого он плеснул воды в стакан и сунул его мне, злобно бросив:
— Охладись!
После чего он встал с дивана и отправился к носу палубы. А из каюты вышел зевающий Кларк.
— Что за шум? «Наташа» рассердила нашего Криса? — Он взял мой стакан и жадными глотками выпил из него всю воду. — Про птицу, ты, конечно, сильно. Пехотинцы это бы «оценили», — он показал в воздухе кавычки и присев рядом, что-то быстро набрал в своем мобильнике, затем развернул мне экран, где был изображен орел, сидящий на земном шаре, вокруг которого обвивается якорь. Сверху стояла аббревиатура из четырех букв «U.S.M.C»
— «Корпус морской пехоты США», — пояснил Кларк.
А ниже надпись: «Semper fidelis», переводилась «Всегда верен».
И тут мои представления Криса с винтовкой и в камуфляже стали еще ярче.
Кларк снова что-то загуглил и развернул мне экран, показав еще одно изображение: меч, на рукоятке которого висела военная каска, и вокруг него обвивалась надпись: «i am my brother's keeper», означающая: «Я сторож своему брату».
— Такое тату у него на другой руке, а вот здесь, — он указал на каску, — Выведены четыре имени: двух его боевых товарищей и двух родных братьев, — впервые я увидела Кларка очень серьезным: — Он потерял их во время операции по освобождению беженцев, — Кларк встал с дивана, убрал мобильник в карман шортов и, кивнув на мой шрам, добавил:
— У него такими вся спина покрыта.
Ком в горле не давал произнести ни слова. Из глаз вырвались слезы, а в памяти всплыли слова, которыми я в него швырялась. Пьяная дура!
***
Широкая спина, обтянутая черной футболкой, загораживала весь вид на небольшие белые волны. Крис казался спокойным, умиротворенным, но почему-то внутри было чувство, что если из воды внезапно выпрыгнет акула, то он справится с ней в два счета.
Я встала рядом с ним, и, положив руки на железную перекладину, заговорила первой:
— Прости... И за птицу, и за то, что посчитала тебя мажором.
— Вижу, остыла? — Крис ухмыльнулся. — И ты извини. Думал, ты отчаянная искательница приключений на свою задницу.
Я прочла имена, выведенные тонким курсивом: Пит, Сэм, Луи, Джон.
— С Джоном и Питом мы познакомились в университете, — заметив мой интерес к его тату, вдруг начал рассказывать Крис. — Они были такими же, как я — одержимыми идеей пойти в Корпус морской пехоты. А Луи и Сэм были моими старшими братьями, моими наставниками и примером во всем.
Крис снял с запястья часы и подал их мне.
— Я подарил их Луи незадолго до его последнего боя...
На крышке виднелась гравировка, которая переводилась как «Братская любовь крепче скалы».
Ветер сдул с моих плеч плед, я на секунду потеряла равновесие и. часы выскользнули в воду.
*Узкий стакан с массивным дном, предназначенный специально для текилы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 15
Я лежала поперек огромной мягкой кровати.
Темные тяжелые шторы не давали ни малейшего шанса прорваться дневному свету в просторную спальню Саманты. На стене висел портрет: ее со спины обнимал какой-то довольно привлекательный мужчина. На прикроватной тумбе стояла рамка с фото; но прежде чем поверить увиденному, я потерла глаза: Саманта целовала этого же мужчину, и она была... в свадебном платье.
— Саманта замужем? — прошептала я, раскрыв рот от удивления.
И тут неожиданно в комнату буквально влетели два пушистых белых комочка и запрыгнули на кровать. Один облизал мое лицо, а второй положил на мой живот резиновую утку и завилял хвостом, глядя то на меня, то на свою подружку. Я быстро смекнула, чего хотел от меня этот килограмм шерсти, и, прицелившись в дверной проем, бросила игрушку, но угодила прямо в лоб Саманте, которая неожиданно появилась на пороге.
— Воу-воу, смотрю, ты уже освоилась? — хохотнула она, почесав лоб. — Как спалось моей дорогой гостье?
Саманта упала на кровать, и по подушке рассыпались черные блестящие волосы.
Я показала класс и не удержалась от вопроса:
Ты замужем?
Саманта опустила глаза и улыбнулась чему-то своему, затем протянула руку и взяла с тумбы фото.
— Да, я замужем за этим дьяволом! — ужалив взглядом мужчину, выплюнула она и швырнула рамку обратно на тумбу.
И тут собака снова запрыгнула на кровать, бросила мне утку, и в моей памяти всплыл наш с ней разговор в России.
— Это же мальтийская болонка, не так ли? — кивнула я на собаку.
— Угу, — улыбнулась Саманта, и, кажется, она уже догадалась, к чему я вела.
— Так ты и есть та самая «Кейт», которой изменил муж и пообещал оставить без гроша?
— Угу, — еще шире улыбнулась Саманта.
— Ты так сильно любила его, что даже после развода не можешь снять портрет со стены?
— Мы еще не развелись, — вздохнула она. — Наш бракоразводный процесс немного затянулся.
— Но я думала, что твой агент переспала с ним, принесла тебе вещдок и...
— И на этом мы окончательно закрываем тему, — строго сказала Саманта, но тут же сменила гнев на милость и подала мне руку. — Идем завтракать, Ангел.
Я, конечно, больше не проронила ни слова по поводу ее мужа, но надеялась, что у нее уже есть доказательство его измены. Ведь не я его должна достать, верно?..
— Сегодня у нас уйма дел, — забрав чашку из кофемашины, сказала Саманта. — Сначала заедем в клинику, потом в департамент, Даниэла придет в шесть. — загибала пальцы она.
— Даниэла? — перебила я.
— Твой первый коуч. Она будет обучать тебя искусству обольщения, — подмигнула Саманта и поставила на барную стойку две фарфоровые чашечки с ароматным капучино.
— Моя девочка совсем скоро станет львицей. Ты даже не представляешь, как я хочу поскорее выпустить тебя на охоту, — сев на высокий стул, Саманта взяла чашку и отпила кофе.
— Эх. это будет мой первый раз, — вздохнула я, и она, подавившись кофе, закашлялась.
— Первый ЧТО, прости? — округлила глаза Саманта.
— Ну. это. — Я водила рукой в воздухе, подгоняя ее мысли.
— То есть ты еще не сорванный бутон? — она сказала это так, словно только что произошло что-то очень ужасное.
Я кивнула.
— О, милая... — театрально расплакалась Саманта. — Ну почему я узнаю об этом только сейчас? — простонала она и запустила пальцы в темные волосы. — Это плохо. Это очень-очень плохо.
— Я не знала, что это так важно. Да и ты не спрашивала. С моим парнем мы хотели попробовать после выпускного, но там случился пожар, и.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я замолчала, понимая, что Саманта не слышала мои оправдания. Она задумчиво смотрела в одну точку и медленно барабанила красными ногтями по каменной столешнице, затем подняла бровь, закусила нижнюю губу и, как будто в чем-то согласившись со своими мыслями, едва заметно кивнула.