слово мы еще скажем.
Руби повернулась ко мне, можно сказать, опьяненная нахлынувшими чувствами – то ли возбудилась, то ли ощутила свою силу.
– Мы подадим в суд, – заключила она.
Неожиданно она улыбнулась, впервые по-настоящему, и я узнала эту улыбку. Вот она, подлинная Руби Флетчер. Та, которую я помню. Я вдруг поняла, зачем она здесь. Поняла, что она здесь делает, что ей нужно. И тут она произнесла это вслух:
– Кто-то за это заплатит.
Понедельник, 1 июля
СТРАНИЧКА ОБЩИНЫ ХОЛЛОУЗ ЭДЖ
Тема: Запись на вечеринку 4 июля!
Отправлено: 9:22
Тейт Кора: Выпивку с собой. Престон, пожаришь мясо, как в прошлом году? Все дайте знать, кто что привезет, чтобы не дублировать. Я сделаю лимонад.
Престон Сивер: Конечно, пожарю! И еще хот-доги принесу.
Мак Сивер: Чипсы и овощи.
Марго Уэллмен: Приготовлю лимонад!
Тейт Кора: Я лимонад уже заявила.
Шарлотта Брок: Не страшно. Лимонада много не бывает. Принесу бургеры и булочки.
Тема: Запись на дежурство по поселку
Отправлено: 10:47
Шарлотта Брок: Всем привет, мы уже об этом говорили, давайте снова установим дежурство, чем быстрее, тем лучше. Обсудим это в домике у бассейна сегодня в 7 вечера. Есть добровольцы дежурить уже сегодня?
Мак Сивер: Я готов.
Глава 6
Когда я проснулась, Руби не было слышно. Я вышла из спальни, в голове легкий туман, еще не пришла в себя после сна, в доме гнетущая тишина. Ни запаха кофе, ни жужжания кофемолки. Я снова привыкла к Руби и встревожилась больше, чем при ее появлении. Дверь в туалет из коридора открыта, мне видна ее спальня, там темно.
– Руби? – позвала я и шагнула в туалетную комнату. В дальнем углу двуспальная кровать, бирюзовое одеяло небрежно откинуто. Жалюзи закрыты, по полу сквозь щели тянутся полоски света.
Вечером после программы новостей с ее адвокатом Руби ответила на звонок, отчалила наверх и больше не появлялась. Я слышала ее через запертую дверь, она негромко с кем-то разговаривала, слов не разобрать. Только общая мелодия – обрывистые реплики, перепады звука, потом в комнате надолго воцарилась неестественная тишина.
Сейчас в комнате пусто. Давно ли? Не ушла ли она еще вечером, после того как я уснула?
Я быстро вышла из туалета – еще подумает, что я за ней шпионю. Наверное, спустилась вниз, орудует в кухне или устроилась на диване.
Но Руби нигде не было, и мое сердце забилось чаще. Машины у нее нет, деваться ей особенно некуда. Места, куда она могла пойти, можно по пальцам сосчитать, да и там ее не сильно ждут.
Внизу все вроде бы нормально, передняя дверь заперта, а вот задняя… Я подошла ближе – точно. Засов отодвинут, Руби сидит на выцветшем садовом стуле, перетащила его в противоположный угол двора, в единственный квадрат, освещенный солнцем, ноги на деревянной подставке, идущей в комплекте со стулом.
– Так вот ты…
Она поднесла палец к губам, прервав меня на полуслове. Сначала я услышала только щебетание птичек да шуршание зверьков в ветках деревьев за домом. Но Руби кивнула в сторону высокого белого забора, отделявшего мой участок от соседнего. Оттуда доносились голоса, чуть приглушенные, я с трудом разбирала слова. Не со двора, скорее через открытое в доме окно.
Мы вслушивались, и голоса постепенно становились громче и яснее, градус разговора повышался.
Сколько лет живу рядом с Тейт и Хавьером Кора, никогда не слышала, чтобы они ругались. Спорить – другое дело, чуть подтрунивая друг над другом, наверное, этому они научились в местной средней школе, где оба работали. «Ты не удосужился вынести мусор» или «На сей раз постарайся не опоздать на встречу». Но чтобы повысить голос, бросаться обвинениями – такого не было. Даже во время следствия, когда нервы были напряжены до предела, отношения давали трещину, во взглядах возникали разногласия. Тейт и Хавьер всегда выступали единым фронтом.
Но не сегодня.
– Ты не думаешь, Хави.
Казалось, Тейт говорит сквозь стиснутые зубы.
– Я не думаю, я не уделяю внимания, тебя послушать, я всегда чего-то не делаю. Может, измениться стоит тебе? И заткнуться на хрен для разнообразия?
Руби наигранно раскрыла рот, вытаращила глаза. Наверное, и я выглядела точно так же – обе в шоке от восторга. Чтобы кто-то велел Тейт заткнуться, тем более Хавьер!
Повисла пауза, она затянулась, я уже подумала, что они перешли в другую комнату, но тут утреннюю тишину прорезал звенящий голос Тейт.
– А не пойти ли на хрен тебе?
Я услышала, как задняя дверь их дома распахнулась, потом топот ног Хавьера, его прерывистое дыхание, совсем рядом, по ту сторону забора. Сквозь щели замелькала его синяя рубашка – он ходит туда-сюда.
Мы застыли. Я – у кирпичных ступенек, стараясь не шелохнуться. Руби сидела на своем стуле, подняв руку в комическом жесте. Но губы стиснула. Я затаила дыхание.
Послышались щелчки, сомнений не было – по ту сторону забора он с кем-то переписывается. Он беспрерывно ходил, синее пятно на той стороне так и мельтешило. Интересно, как он сейчас выглядит? Кулаки сжаты, сам весь красный? Но заглянуть в соседский двор можно только со второго этажа, да и то увидишь разве что задние углы лужайки, возле калитки, где вдоль забора подрастают деревья.
Когда мы с Айданом сюда переехали, Тейт и Хавьер Кора стали нашими ближайшими друзьями. Вечерами мы сидели во дворике либо у них, либо у нас, пили пиво, жарили мясо, смеялись. Иногда мужчины куда-то отправлялись по своим делам, тогда мы с Тейт встречались у бассейна и, развернув лежаки в сторону озера, потягивали вино и ловили лицами ветер.
Когда Айдан съехал, я поняла: они какое-то время знали, что он хочет меня оставить. По крайней мере, они не удивились. Первой, к кому я пришла поделиться праведным гневом, с бутылкой вина, была Тейт – ясно, что я появилась у нее на крылечке не от хорошей жизни. И вот оказалось: в какую-то минуту Тейт решила не говорить мне, что у моего жениха долгосрочных планов на меня нет.
А ведь сколько раз могла сказать! Я с ней обсуждала, когда лучше устроить свадьбу. Да, говорила она мне, май – идеальное время, позже мы все уже начнем таять от жары. Или еще причина: надо подождать, когда Айдан закончит учебную программу. Потом, глядя на нее, я не