что надо будет при встрече набить рожу частному детективу, чтобы не возводил на Ольгу напраслины.
Около двери, за которой находились комнаты жены, на диванчике сидела девица из служанок. Она глядела в окно на ворота. Однако из окна вход из будки охранников ей не былвиден, и поэтому она заметила хозяина слишком поздно.
Увидев хозяина, девица рванулась к двери, но Коробанов успел ухватить ее за руку.
— Больно! — ойкнула девица.
— Сидеть! — шипя, приказал Коробанов и зло пригрозил: — Откроешь еще раз рот, прибью!
Девица с ужасом в глазах упала обратно на диван.
Коробанов рванул дверь так сильно, что та едва не соскочила с петель. Он быстро зашел в спальню жены.
Когда коттедж начал строиться, Коробанов подумал, что, так как ему часто приходится по ночам отлучаться, то, чтобы лишний раз не беспокоить жену, неплохо было бы им иметь разные спальни. Для себя он предусмотрел только комнату рядом со спортивным залом. А для жены велел специально спроектировать отдельную спальню, на самом деле состоявшей из нескольких комнат.
В самой большой комнате находилась огромная кровать. Такую кровать Коробанов высмотрел в каком-то фильме, — над кроватью был навес со спускающимися занавесями из полупрозрачной ткани.
Сейчас занавеси был закрыты, но Коробанов видел сквозь ткань, что его жена лежала в разобранной постели абсолютно голая. Она лежала лицом вниз.
Ее пышные, как грива, темно-каштановые волосы разметались по подушке, и закрывали лицо.
Ее тело было как у самой Афродиты: тонкая талия, округлые бедра. Из-под подложенной под голову руки виднелась упругая грудь. Во всем не было ни малейшего намека на излишний жир.
Коробанов гордо отметил, что Ольга не зря тратила огромные деньги на свое тело.
После этого, удивляясь, что Ольга в такое позднее время, — время подходило к одиннадцати часам, — еще в постели, Коробанов заметил на небольшом столике на колесиках, стоявшем рядом с кроватью, бутылку вина, два фужера, и вазу с фруктами.
По ковру на полу были разбросаны вперемешку предметы женской одежды… И мужской!
Коробанов заметил, что белая простыня рядом с женой пошевелилась, и из-под нее показалось мужское лицо.
Затем, видимо, услышав, что в комнату вошли, женщина быстро нырнула под одеяло, а мужчина приподнялся на одном локте, пытаясь рассмотреть, кто их осмелился побеспокоить.
Коробанов узнал — это был водитель его служебной машины Толик. На щеках Коробанова каменными буграми вздулись желваки, пальцы сжались в огромные кулаки.
Мужчина и женщина в постели окаменели, — двухметровый гигант в любой момент мог убить их парой ударов.
Однако, он с места не тронулся.
Через полминуты могильного молчания он риторически изрек:
— Значит, — это вот такое техобслуживание…
В его голосе не было ни злобы, ни ярости. Он только констатировал происходящее. Проговорив, он круто развернулся и вышел из комнаты.
Как только он скрылся за дверью, Ольга Игоревна скинула с себя одеяло, и, свалившись на пол, начала лихорадочно собирать свои вещи.
Толик продолжал сидеть с глупым выражением на бледном, словно свежепобелённом лице.
Ольга Игоревна, напяливая на себя, как попало, одежду, наконец, не выдержала и простонала:
— Идиот! Немедленно беги к Коробанову, падай на колени и проси прощения. Он нас убьет. Нет, — он нас просто живыми закопает в землю.
Толик, заикаясь, проблеял:
— Я-я-я н-н-не знаю, что ему говорить.
Ольга Игоревна швырнула в него брюки.
— Что хочешь, говори! Говори, что любишь меня, что, хочешь взять меня в жены! Да, какой угодно бред, лишь бы он успокоился, и дал тебе возможность уйти.
Толик дрожащими руками начал одевать брюки.
— А ты? — выдавил он сквозь стучащие зубы.
Ольги Игоревна упала обратно на кровать и истерично всхлипнула:
— Господи, ну почему мне мужики попадаются одни идиоты?!
Толик не стал ждать продолжения, и поспешно выскользнул из комнаты.
За дверью на диване каменной статуей сидела служанка. Толик не удержался и выругался на нее:
— Дура! Раззявила хабало, теперь всем достанется! Вали, помоги хозяйке одеться.
Девка юркнула в комнату хозяйки.
А Толик посмотрел в окно. Из окна виднелись высокие черные ворота, а за воротами целый мир. Мир был черным — и дома, и деревья, и даже облака.
Теперь Толик начал осознавать в какую неприятность он вляпался.
Коробанов не тот человек, чтобы спускать нанесенные ему оскорбления, он обязательно отомстит… Нет, мстить своему водителю он не будет — не та величина, а вот наказать — обязательно накажет. И предположение Ольги, что он закопает их живыми в землю, это самое безобидное, что может с ними теперь случится.
В голове Толика мелькнула мысль, что наверно сейчас самым простым выходом было бы просто сбежать… куда-либо подальше.
Но он тут же отмел эту мысль, хотя и с большим сожалением — Коробанов наверняка уже дал команду, чтобы его задержали.
Оставалось одно, — по старинным обычаям османского двора взять серебряный поднос, положить на него шелковый шнурок и поднести его хозяину. А там уж на усмотрение хозяина, либо он окажет честь и лично удавит зарвавшегося подданного, либо прикажет подданному удавиться самому где-нибудь подальше от его глаз.
Толик читал об этом в какой-то книжке. От таких мыслей в его глазах начало темнеть.
Но он тут же вспомнил, что в Турции в те же времена султаном мог стать любой нищий. Ему надо было только первым добраться до шеи султана.
«Но я больше чем нищий!» — гордо подумал Толик и машинально хлопнул по карману пиджака, где у него лежал пистолет, и ощутил под рукой тяжелый твердый металл.
Коробанов в свое время устроил, чтобы его личный водитель имел боевое оружие.
И сейчас оружие казалось очень кстати…
Толик быстро прикидывал в уме — ясно было, как божий день, что убив Коробанова, он рисковал попасть в тюрьму.
Но это был только риск!
Толик был уверен, что Ольга, законная наследница мужа предпримет все меры для того, чтобы вся эта история осталась в тайне. Ведь убийство мужа ей будет поставлено в вину — в данной ситуации она первое заинтересованное лицо, а потому в уголовном деле она будет со стопроцентной вероятностью фигурировать в качестве заказчика. Особенно, если Толик чуть-чуть подправит ее слова, чтобы придать им нужный смысл…
Нет, Ольга не сдаст его.
А хорошему адвокату, при купленном судье, и черного кобеля добела отмыть несложно. А там и, и в самом деле, на Ольге можно будет жениться…
После этого Толик почувствовал в душе уверенность. Мир начал возвращать себе прежние краски.
Толик вынул пистолет из кармана, зачем-то посмотрел в дуло — отверстие ствола было черным и веяло холодом,