жаль, милый, – сказала она, – но я не могу разглашать эту информацию. До свидания.
– Почему нет, Евгения? Это публичная информация, не так ли? – спросила Фэйт, и Вундер заметил, что в её голосе уже начали появляться резкие нотки.
– Что ж, не знаю, насколько она, собственно, публична, – ответила Евгения, – но я знаю наверняка, что она не предназначена для двух маленьких детей, особенно учитывая, что один из них одет как какая-то летучая мышь Франкенштейна.
– Публичная информация – это публичная информация, – Фэйт говорила всё громче, быстрее, пронзительнее. – У тебя нет никакого права скрывать её от нас.
Евгения снова оторвала взгляд от компьютера. Её улыбка-гримаса превратилась в оскал.
– Итак, вот публичная информация для вас: кладбища – это не площадки для игр. Мне кажется, что у вас и вашего друга мистера Эллиса нездоровая одержимость смертью, и я не собираюсь вносить в это свою лепту.
– Это дискриминация! – взвизгнула Фэйт.
– Понизьте голос, юная леди, – потребовала Евгения.
– Ты судишь о моём характере и образе жизни на основании моей внешности! На основании моей одежды!
– Разумеется, – отрезала Евгения. – О чём ты думала, когда так одевалась? И эта подводка для глаз… Ты выглядишь совершенно нелепо!
Фэйт хлопнула обтянутой перчаткой рукой по столу Евгении и сверкнула своими нелепо подведёнными глазами.
– Итак, вот публичная информация для тебя: мы пытаемся разгадать очень важное чудо, – сказала она. – Возможно, воскресение из мёртвых! А ты… ты ничегошеньки не знаешь о чудесах. Ты ничегошеньки не знаешь о загадках. Ты ничегошеньки не знаешь о мантиях! И так далее!
– Брось, Фэйт, – вмешался Вундер. – Давай просто уйдём.
Евгения вскочила на ноги. Она упёрла руки в бока, излучая ярко-розовые волны гнева.
– Что я знаю, так это то, что вам, малявкам, лучше выметаться из городской ратуши, пока я не вызвала охрану и вас не вывели под белы рученьки! – Она ткнула пальцем с розовым ногтем в сторону Фэйт. – Кто-то должен поставить тебя на место. И ты нуждаешься в Господе!
– У меня уже есть Господь, – ответила Фэйт. – И если бы ты хоть раз прочла Библию, то знала бы, что Он тоже любит чудеса. И мантии наверняка тоже! Уж балахоны-то точно!
– Пойдём, Фэйт! – Вундеру удалось оттащить Фэйт к двери за вышеупомянутую мантию. Он выволок её на улицу, залитую лучами заходящего солнца.
– Нет, ты можешь в это поверить? – воскликнула Фэйт, топая мимо фонтана. – И это общественный служащий. Летучая мышь Франкенштейна? Это совершенно бессмысленно!
– Ты носишь чёрные перчатки. И плащ… то есть мантию.
– Я исследую всякие загадки! – взревела Фэйт. А затем натянула капюшон на голову.
Она пробыла под ним некоторое время, а когда снова откинула капюшон, её лицо приобрело обычное каменное выражение.
– Думаю, мы знаем, что нужно делать, – заявила она.
– Знаем?
– Взлом, – сказала Фэйт. – Сегодня ночью мы украдём записи.
Вундер покачал головой.
– Нет, Фэйт, мы не можем этого сделать.
Вне зависимости от того, во что он верил и во что не верил, было важно соблюдать закон. Вторжение в государственное здание – это нехорошо.
– Послушай, Вунди, – сказала Фэйт. – Ты ведь хочешь узнать, кто установил там этот мемориал, верно? Была ли это тёзка твоей сестры, сделали ли это, чтобы почтить память твоей сестры, или…
Вундер не хотел, чтобы она снова озвучивала тот вариант.
– Да, хочу! – воскликнул он. – Но нас поймают. Мы попадём в неприятности.
– Не попадём, – заверила Фэйт. – Потому что у нас есть план. А если нас всё же поймают, – она снова повысила голос до крика, – я возложу всю вину прямо на плечи Евгении – серой мыши!
Глава 14
Вундер всегда восхищался ребятами из фильмов, которые тайком убегали из дома. В их исполнении это выглядело так просто: они открывали свои окна, которые при этом не скрипели, и спускались вниз по очень крепким водосточным трубам. Он никогда бы не подумал, что ему хватит смелости проделать нечто подобное. Он был уверен, что его сразу поймают.
Но в субботу ровно в полночь он покинул свою комнату, прокрался по коридору и вышел прямо через входную дверь.
И никто не заметил.
Фэйт ждала его на углу через несколько домов. Она стояла в ярком круге света уличного фонаря, отчего выглядела так, будто её собирались похитить инопланетяне. Или как будто её только что телепортировали на Землю.
– Вунди, выключи фонарик, – сказала она, когда он подъехал.
– Он нам понадобится, – возразил Вундер. – Как иначе мы увидим, куда идём?
– Там по пути кое-где есть фонари, – сказала Фэйт. – А ещё есть луна, звёзды и так далее. Мы собираемся вломиться в государственное учреждение, Вунди. Ключевой момент – это осмотрительность.
– Мы должны быть так же осмотрительны, как ты с Евгенией?
– Что, прости, Вунди? Я не слышу, когда ты бормочешь, – сказала Фэйт.
Вундер со вздохом выключил фонарик и сунул его обратно в рюкзак.
Но когда они поехали вперёд, он пожалел, что не оставил его. Было так темно, что он не понимал, как Фэйт видит, куда едет. Он ехал за ней, сосредоточившись на маленьком красном отражателе позади её велика.
Он знал, что в другое время, в иных обстоятельствах это могло бы стать настоящим приключением: ехать на велике почти в кромешной тьме, пока все спят, когда звёзды светят в небе ярко-ярко, а морозный осенний воздух бодрит всё сильнее и сильнее.
Но это не происходило в другое время. Это происходило сейчас, и он собирался вломиться в городскую ратушу, чтобы доказать, что камень на кладбище не был чудом.
И дело было не только в этом. Вундер знал, что на самом деле он хотел доказать самому себе, что всё это – ведьма, птица, Портал-Хаус – всё это никакие не чудеса. После сегодняшней ночи ему не придётся заставлять себя не думать об этих вещах, потому что он будет знать наверняка, что они ничего не значили. После сегодняшней ночи его каменное сердце больше никогда не согреется.
Они заехали на великах за городскую ратушу и спрятали их в кустах. Затем Фэйт провела его вниз по короткому лестничному пролёту – они спустились в подвал.
– Как мы попадём внутрь? – прошептал он.
Ему пришлось ждать ответа, пока Фэйт медленно закалывала чёлку, а затем копалась в складках своей просторной мантии. Наконец она вынула серебряный ключ.
– По вечерам в субботу мама помогает всё подготовить, – сказала она.
Внутри подвал был уставлен рядами складных стульев. На каждом стуле лежала синяя книга, а сверху красная. Впереди Вундер увидел кафедру (обычную, из дерева, как в школе) и небольшой стол, покрытый