За черной пеленой мне их тоже не видно, но это уже и неважно. Взвод Соболя практически достиг леса, да и ребята Птахи организованно отходят к ближайшим деревьям.
— В лесу всадники нам не страшны! — Удовлетворенно хмыкнув, я двинулся на встречу со своими. Сбор здесь недалеко на поляне.
Выхожу к месту встречи и вижу бойцов Соболя. Они все уже здесь, тяжело дыша, переводят дух. Ищу взглядом Калиду и, найдя, выдыхаю с облечением — живой!
Подхожу к нему и стараюсь, чтобы мой голос звучал строго.
— Все целы⁈
Тот подтверждающе кивает, и я уже довольно.
— Молодцы!
Тут же из темноты подтягиваются и стрелки Птахи. Последним, на поляну выходит Куранбаса.
«Хорошо, — мысленно одобряю поведение своего друга, — старший до конца прикрывает спины своих бойцов!»
Все в сборе, и я провожу взглядом по лицам стрелков.
— Отлично отстрелялись, парни! Господа рыцари запомнят эту ночь надолго!
В ответ вымазанные сажей физиономии засветились улыбками, а я командую.
— Все, уходим!
* * *
Остаток ночи двигались на север-запад, затем прошли по воде вдоль реки и только потом перешли ее вброд, на случай если преследовать будут с собаками. Дальше эстонец повел нас в обратном направлении и, только хорошенько запутав следы, разбили лагерь.
Еду не готовили, так пожевали в сухомятку, запили водой и, выставив дозоры, завалились спать. Я думал вырублюсь на целый день, но не тут-то было. Проснулся, солнце еще в зените, а сна ни в одном глазу.
Ворча, поднялся, прошел к ручью, напился, поплескал на лицо и вернулся. Смотрю из всех бодрствует только эстонец да я.
«У остальных, надо понимать, совесть чиста!» — Иронизирую про себя и присаживаюсь рядом с эстом.
Тот молча ворошит угли в крохотном костерке. Никто из пленников не привязан, но я уверен, они не убегут. Их женщины остались на хуторе под охраной, и что с ними будет, нарушь они договор, было убедительно показано сегодня ночью.
Несколько минут сидим в тишине, а потом эст вдруг спрашивает.
— И что дальше? — Не поворачивая головы, он словно бы и не ко меня обращается. — Когда нас отпустят?
Вместо ответа я сам задаю вопрос.
— Как зовут-то тебя?
— Эйвар. — Эстонец тяжело вздохнул. — Эйвар Сеппа.
— Да не вздыхай ты так! — Растягиваю я рот в улыбке. — Все будет хорошо! Сделаете дело и отпущу!
— Когда⁈ — Бесцветные глаза, не мигая, уставились на меня.
Вижу, мужик шутить не склонен, и говорю уже по серьезному.
— Это от вас зависит!
В глаза эста по-прежнему висит все тот же вопрос, и я поясняю.
— У епископа Германа в округе Дерпта есть личные владения? Хутора, фермы, еще что-нибудь?
Эйвар подтверждающе кивнул, и я спрашиваю вновь.
— Покажешь где?
Вновь утвердительный кивок, и я довольно хлопаю его по плечу.
— Ну вот видишь, ты стал на шаг ближе к дому!
Дальше вновь сидим молча, и я даже прикемарил чутка. Очнулся, весь лагерь уже на ногах. Потянулся, протер глаза, смотрю, Калида подходит. Присел на корточки рядом, спрашивает.
— Ночуем здесь или еще одна бессонная ночь предстоит?
Усмехаюсь, глядя ему в глаза
— Еще, и не одна!
Поворачиваюсь к эсту, а тот все также ковыряется в костре, будто с нашего разговора прошла не пара часов, а пара минут.
«Да уж, недаром говорят, что у эстонцев время по-другому течет». — Хмыкнув, расчищаю перед собой место и толкаю того в бок.
— Эй, Эйвар, хватит бестолку палкой елозить, давай-ка набросай нам, где тут поблизости владения господина епископа.
Эст, все так же не торопясь, развернулся, с минуту молча смотрит на расчищенный кусочек земли. Вижу, Калида сейчас сорвется, и кладу ладонь ему на локоть, мол подожди. Еще с минуту ожидания, и Эйвар ткнул палкой в центр.
— Если здесь город, то вот сюда на закат лежат монастырские поля. — Палка прочертила извилистую линию. — Ниже по реке есть ферма господина епископа. — Он еще с минуту подумал и вновь тыкнул палкой. — А вот здесь, к югу, большое поместье его брата Теодориха.
«Отлично!» — Восклицаю про себя и бросаю взгляд на Калиду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Думаю, сделаем так. Сейчас выдвинемся поближе к городу, посмотрим, чем там дышит наш друг-епископ. Старика отправим потолкаться с народом, да заодно и слух пустить — за что напасть такая на горожан свалилась. Пусть знают, кто в их бедах виноват. Ежели, как я думаю, наших людей они не выпустили, то тогда разделимся на три отряда. Ты со взводом Ерша двинешься вниз по реке. Эстонский малец вас проводит. Найдете ферму, про которую старик говорил и спалите ее к чертям, а я с Соболем проведаю поместье брата, пусть все семейство ощутит боль утраты. Ну а Птаха останется следить за городом, если какой отряд выдвинется в нашем направлении, то даст знать.
Калида недовольно смотрит на меня, и я знаю, что его волнует. Опережая его, не даю ему возразить.
— Ратиша паренек сообразительный, но согласись, одного его отпускать нельзя. Молод еще, пригляд нужен, а за меня не волнуйся, — расплываюсь в ироничной усмешке, — за мной Куранбаса присмотрит.
* * *
Еще не рассвело, но небо над головой уже начало сереть. Шли всю ночь, и я слегка зол на старика эста.
«Мог бы и предупредить, что так далеко, хрен старый!»
В полумраке край леса оборвался слишком резко, открывая склон холма с колосящимся ржаным полем. Веду взгляд вниз — там крыши десятка деревенских домов.
«Так, а где же само поместье?» — Поднимаю глаза вверх и нахожу то, что искал.
Верхушку холма окаймляет добротная деревянная стена, а за ней виднеется второй этаж каменного здания, в одном окне которого непривычно светится окно.
— Оно? — Оборачиваюсь к эстонскому парню и получаю утвердительный кивок.
— Да! Это Медвежья голова.
«Раз Медвежья голова, то точно оно, — щерюсь в довольной усмешке, — под таким названием поместье Теодориха Буксгевдена вошло в летописи».
Нахожу взглядом Куранбасу.
— Ну что думаешь⁈ Сейчас начнем или следующей ночи дождемся⁈
Половец поднял взгляд к сереющему небу, покрутил носом как собака, и выдал то, что я и так знал.
— Если в поместье воинов много, то оторваться днем будет труднее. — Он глянул на свою одежду в маскировочных пятнах. — Даже в этом!
Перевожу взгляд на Соболя.
— А ты, Ванька, что скажешь?
— Да чего ждать! — Тот довольно скалится во все тридцать два зуба. — Запустим красного петуха супостатам и айда в лес. Никто нас не догонит!
Ответ обоих ожидаем, и я понимаю, что решать придется самому.
«Ждать следующей ночи не хочется, но рисковать еще меньше! — Пытаюсь определиться с решением. — С другой стороны, торчать тут тоже не с руки. Может, нашим помощь понадобится».
Этот аргумент становится решающим, и я киваю Куранбасе.
— Возьми пятерых и займите позицию перед воротами. Все как в прошлый раз, и в первую очередь сбивайте всадников.
Сказав, я кивнул Соболю, мол за мной, и двинулся вверх по склону к темнеющей на фоне серого неба стене. По выступающим крышам пытаюсь определить где что. В центре, понятно, хозяйский дом. За ним вон высокий конек, там скорее всего конюшня и амбары.
«Значит, нам туда!» — Выбрав место, огибаю холм под прикрытием леса, чтобы не светится раньше времени. За мной, прячась за деревьями, вытянулась пятерка Соболя.
Выйдя на позицию, оборачиваюсь и еще раз проверяю подходящих бойцов. Арбалет, колчан за спиной, на груди что-то типа современной разгрузки, в которой уложены по три пятикилограммовых шара. Из каждого торчит пробка с фитилем и еще попахивает смесью спирта со скипидаром. Разливали совсем недавно на подходе.
Обвожу взглядом вымазанные землей лица.
— Поднимаемся здесь и растягиваемся по склону! Особо не высовывайтесь! Не забывайте, на стене стража тоже не зря свой хлеб ест. Забрасываете по паре снарядов и назад! Всем понятно⁈
Получаю в ответ утвердительные кивки и командую.
— Тогда пошли!