— Между прочим, это известный менестрель Анния, — важно произнесла Лира.
Не удостоив её даже взглядом, хозяин постоялого двора, задумчиво почесал затылок и сказал:
— Что-то не слышал о такой… Ну, да ладно, если вы согласитесь выступить сегодня вечером в моей харчевне, я найду для вас место.
Лицо Аниты сначала просветлело, но тут же вновь омрачилось. Видимо, она вспомнила, что на самом деле не является знаменитым менестрелем.
— Чудесно! — воскликнула, вдруг, Лира. — А сейчас мы пойдём готовиться.
Она с большим усилием сдвинула с места принцессу, застывшую от изумления, и потащила за собой.
— Но, Лира! Я не умею петь! — зашептала Анита. Благо, ей хватило ума не кричать об этом в полный голос.
— Да ладно? Все принцессы умеют петь или должны уметь. Впрочем, твои вокальные данные сегодня не потребуются.
— Если что, на меня не рассчитывайте! — поспешил вклиниться в разговор Шон. — Я-то уж точно петь не умею.
— И не надо, — спокойно отозвалась Лира. — Петь буду я.
— Но… — хором произнесли Анита и Шон.
— А вот это мои проблемы, — подозревая, о чём они хотят её спросить, отрезала Лира.
Что ж, один раз она уже пела перед большой публикой по принуждению. И надо сказать, ей пришлось по душе то восхищение, каким одарила её толпа. Сегодня она сделает это из меркантильного интереса. Ведь, как правильно заметила Анита, не ночевать же им действительно на улице?
Вечером в харчевне при постоялом дворе «Тёплый приют» было не протолкнуться. И не только по причине ярмарочных дней. Посреди зала прямо на столе стояла невысокая худощавая девушка с копной чёрных волос (о том, что они фальшивые, знали только два человека, сидевшие в самом тёмном углу заведения и с восхищением взирающих на хрупкую девичью фигурку, держащую в руках музыкальный струнный инструмент под названием лютерна).
Начала Лира с частушек и шутливых песенок, без зазрения совести употребляя в них слова, от которых так краснела Анита. Эти незатейливые произведения народного творчества она исподволь выучила за время своих путешествий. Зал то и дело взрывался аплодисментами и криками с требованием «Ещё!». Народ всё пребывал и пребывал. С лица хозяина уже целый час не сползала довольная улыбка. Конечно, в ярмарочные дни ему грех было жаловаться на отсутствие посетителей, но сейчас у него было ощущение, что весь Ром забрался в его харчевню. И всё благодаря какой-то девчонке, о которой он никогда не слышал, но умудрившейся затмить всех менестрелей, виденных харчевником ранее. А повидал он не мало. И, самое главное, все собравшиеся в его заведении люди и нелюди, привлечённые божественным голосом и воцарившимся тут весельем, заказывали выпивку и еду. Хозяин «Тёплого приюта» уже грезил о месячной выручке, полученной за один день, благодаря этой крошке.
Внезапно веселье стихло. Всего должно быть в меру. Невозможно всё время смеяться, грусть тоже может доставить удовольствие.
Свет луны неверный освещает путь.Ты меня, любимый, навсегда забудь.Я твоё колечко выбросила в снег.А моё сердечко замерло навек.Я теперь лишь призрак, ты прости меня.Не смогла дожить я до святого дня.Под венец с другою завтра ты пойдёшь,И меня своею ты не назовёшь.Я теперь чужая, мёртвая навек.Я теперь лишь призрак, я не человек.Только что-то тянет к дому твоему,Не погасли чувства, видно по всему.Как же мне, любимый, позабыть тебя.Чтоб за Грань шагнула наконец-то я.Чтоб воспоминаньем только лишь была,А не тенью блеклой за тобой плыла.В том моё проклятье, что мне не уйти,За тобою вечно следом мне идти.Видеть твоё счастье, только не со мной,Призраком являться с полною луной.
Только, когда песня закончилась, окружающие стол, на котором разместилась Лира, слушатели заметили, что эту песню девушка пела, не прикасаясь к лютерне — прекрасная мелодия жила в её чудесном голосе. Единый вздох восхищения волной пронёсся по залу, и это была лучшая награда.
Девушка спрыгнула со стола, предварительно объявив, что концерт окончен. Отбиваясь от рук восторженной публики (каждому хотелось прикоснуться к звезде сегодняшнего вечера), она двинулась в сторону своих подопечных, не обращая внимания на разочарованные вздохи и крики «Ещё!».
К ней подскочил Шон. Под его защитой Лира и Анита быстро добрались до лестницы, ведущей на второй этаж, где располагалась отведённая им комната.
— Коморка! — провозгласил Шон, когда при помощи ржавого ключа смог, наконец, открыть не менее ржавый амбарный замок, навешанный на еле державшуюся на петлях дверь.
Парень поводил из стороны в сторону огарком свечи, предусмотрительно захваченным им у хозяина вместе с ключом. Комната действительно была маленькая с крохотным оконцем. Единственная кровать, занимавшая чуть ли не половину всего помещения, была при этом такой узкой, что на ней мог расположиться только один человек.
— Шон, принеси наши вещи, — попросила Лира, снимая с лица маску, которую надела на время выступления. Хозяину постоялого двора она объяснила это тем, что знаменитый менестрель не хочет быть раньше времени узнанным. Поэтому и выступала Лира инкогнито, не называя имени. С харчевника она тоже потребовала дать клятву о неразглашении тайны. Он согласился, но долго, натужно вспоминал, слышал ли он вообще когда-нибудь имя Анния. Женщин-менестрелей было очень мало, а известных и вовсе по пальцам пересчитать можно. Сначала харчевник решил, что девчонка завралась и ничего, на самом деле, собой не представляет. Но, поскольку менестрель, с которым он заключил контракт на выступления в течение всех ярмарочных дней, сегодня не удержался и раньше времени напился, хозяин был согласен на любую кандидатуру для увеселения своих посетителей. И, как оказалось, не прогадал.
Лира стащила с головы парик, купленный вместе с маской в лавочке старого эльфа, по официальной версии торгующего маскарадными костюмами, но эта была лишь видимость. Иначе, шпионы не были бы его постоянными клиентами.
— Какой у тебя голос! — воскликнула Анита, с восхищением глядя на Лиру. Та в ответ лишь фыркнула:
— Это компенсация за мою неказистую внешность.
— Не говори так, ты очень симпатичная девушка! Твоя последняя песня, она такая грустная. Это случилось на самом деле? — Анита села на кровать, в её глазах светился живейший интерес.
— Не хочу тебя разочаровывать, но тексты моих песен не имеют под собой никакой реальной основы, — устало улыбнулась Лира.
Вернулся Шон. Увидев, что принцесса расселась на кровати, он прямо с порога заявил: