class="p1">Консервативная сефардская культура могла вполне сохраниться в Турции, старейшем приюте испанских изгнанников. Из приблизительно стотысячного еврейского населения Европейской Турции сефарды, говорившие на эспаньольском языке, составляли не менее 80 тысяч. Они задавали тон в больших общинах Константинополя и Салоник, а еще более в меньших общинах Смирны, Адрианополя, болгарской Софии, сербского Белграда, боснийского Сараева или Босна-Серай. Ашкеназы и туземцы-романиоты имели свои маленькие общины с отдельными синагогами, но власть в общинном самоуправлении принадлежала сефардским «парнасим» и «хахамам». Духовная жизнь находилась в застое, скованная раввинизмом и мистицизмом. Веяния Запада не проникали в это сонное царство.
§ 9. Польские колонии в Молдавии и Валахии и германские в Швейцарии и Скандинавии
Рядом с сефардским населением Балканского полуострова выросли к концу XVIII века сплошные колонии польских ашкеназов в румынских княжествах Молдавия и Валахия, правители которых были вассалами Турции. Пришельцы из соседней Украины и Галиции колонизировали эти мало населенные придунайские земли, куда во второй половине XVIII века усиленно звали евреев и армян князья и «бояры» (помещики). Характер еврейских поселений здесь был также чисто украинский: евреи жили не только в городах, но и в деревнях, в качестве арендаторов боярских имений. В обоих княжествах число евреев к концу XVIII века составляло не менее 30 000 (в первой половине XIX века статистика колеблется между 55 и 80 тысячами). Главная масса их ютилась в городах и селах Молдавии (Яссы и др.), более близкой к Украине, а в Валахии (Бухарест и др.) числилось лишь несколько тысяч евреев. Обиходный язык в это время уже ничем не отличался от еврейского диалекта Украины. Новый хасидизм нашел благоприятную почву в глухих углах Молдавии, среди людей, бежавших либо от украинской гайдаматчины, либо от горькой галицийской нужды, вызванной австрийскими экспериментами. И в экономическом, и в духовном отношении будущая Румыния была, таким образом, осколком Подолии и Волыни, вошедших по второму разделу Польши (1793) в состав Русской империи. Грозная тень России появилась также на горизонте румынских земель на грани новой эпохи: в 1789 г. русские войска, побив турок при Фокшанах и Рымнике, взяли штурмом в молдавской Бессарабии город Измаил, перебили там и взяли в плен массу турок, армян и евреев.
От ствола германских ашкеназов разветвились небольшие колонии к югу и к северу. В немецкой Швейцарии, где вообще евреям запрещалось жить, существовала для них отгороженная «черта оседлости»: два местечка Эндинген и Денгнау, впоследствии вошедшие в состав кантона Ааргау. Приютившиеся здесь выходцы из Австрии, Германии и Эльзаса жили на основании особого договора с местными властями, который нужно было возобновлять каждые 16 лет. Возобновление договора в последние сроки XVIII века (1760, 1776 и 1792 гг.) состоялось на следующих условиях: евреи не будут слишком размножаться; не будут допускаться браки между бедными; невесты, привозимые из других стран, должны приносить не менее 500 гульденов приданого; евреям нельзя покупать землю и заниматься цеховыми ремеслами; давать ссуды разрешается только под залог движимости; еврей не должен жить в одном доме с христианином. Такие меры принимались против горсти евреев (приблизительно 150 семейств) в старейшей республике Европы, накануне и в первые годы Великой французской революции.
Еврейская колония в Дании (около 3000 человек) представляла собою ветвь гамбургской общины. Соседний с Гамбургом голштинский город Альтона находился в XVIII в. под властью Дании, и еврейские общины обоих городов (вместе с третьей общиною городка Вандсбека) имели, как известно, одного общего раввина. В коренные области Дании евреев допускали туго, но все же богатым купцам и фабрикантам удалось проникнуть туда и образовать колонию в столице страны, Копенгагене. При короле Христиане VII (1766— 1808) правительство благосклонно смотрело на распространявшееся среди датских евреев берлинское просвещение. Два сподвижника Мендельсона, Герц Вессели и Исаак Эйхель, были связаны родственными узами с копенгагенской колонией. Под влиянием нового движения столичная община раскололась на две группы: прогрессистов и ортодоксов. Однако до гражданского равноправия датским евреям было еще далеко.
Совершенно новая ветвь германского еврейства выросла в последней четверти XVIII века в Швеции. В этой архипротестантской стране установилось с XVII века правило: не пускать ни одного еврея, «дабы предохранить чистую евангельскую веру» от влияния иудейства. От прибывавших в Стокгольм евреев требовалось ни более ни менее, как принятие крещения по лютеранскому обряду. Этот «страх иудейский» был рассеян энергичным прусским евреем, Ароном Изаксом, который убедил шведов, что евреи не принадлежат к дьявольской породе. Полукупец и полухудожник, занимавшийся в Мекленбурге ювелирной торговлей и гравированием печатей и медалей, Арон Изакс осмелился приехать в 1774 г. в запретную страну. Снабженный рекомендательными письмами мекленбургских властей, он явился в Стокгольме к некоторым влиятельным сановникам. Его приняли хорошо, но сказали, что разрешить ему жительство может только король. После долгих ходатайств король Густав III разрешил Изаксу остаться в Стокгольме в качестве гравера и ювелира и вызвать туда своих родных из Мекленбурга. Когда об этом оповестили в газетах, народ стал волноваться. За евреями бегала уличная толпа и выкрикивала оскорбительные слова. Писались даже пасквили против короля, который решился «осквернить страну» допущением евреев. Скоро, однако, народ успокоился, и король дозволил Изаксу пригласить из Германии еще несколько семейств, за честность которых он ручался. Так образовалась в столице Швеции маленькая община с частной молельней и особым кладбищем. Городской магистрат, желая устранить торговую конкуренцию пришельцев, выработал проект регламента, которым евреи обязывались жить в особом квартале, носить желтый бант на шляпе, не торговать ничем, кроме старого платья, и не заниматься ремеслом. Но правительство отвергло этот средневековый устав и поручило торговой палате составить другой проект. В результате этой партийной борьбы появился в 1782 г. общий регламент, определявший права евреев в Швеции. Новый закон разрешал евреям совершать свое богослужение, но без употребления церемоний, «могущих возбудить беспокойство в христианском населении». Еврейские общины, с раввином и синагогами, допускались только в трех городах: Стокгольме, Гетеборге и Норкепинге. Иностранные евреи допускались на жительство после представления документов о своей личности и материальных средствах. Правительство охотно давало концессии богатым людям, имевшим капитал, достаточный для открытия крупной торговли или фабрики в отраслях производства, мало развитых в Швеции; мелкие же промыслы и торговля в розницу были обставлены тяжелыми ограничениями. Основатель еврейской колонии в Швеции и официальный ее представитель, Арон Изакс старался смягчить суровость регламента и часто успевал в этом благодаря своим связям со двором. Он был поставщиком расположенной в Финляндии шведской армии во время войны с Россией (1788) и пользовался полным доверием Густава III. Он умер в 1803 г.,