— Предупреждаю вас, уважаемые, если вы сами еще не поняли — любое ваше сопротивление будет подавлено немедленно и жестоко. — И добавил немного тише: — Только хуже будет.
Происходящее казалось нереальным. Зинаида Васильевна никак не желала верить в серьезность того, что случилось. Но у нее хватило сил воскликнуть в отчаянии:
— Но зачем мы вам нужны? Мы ничего вам не сделали! Мы ничего не знаем! Ну что вам от нас надо?
Подсознательно она догадывалась, чего это длинное страшилище от них хочет. Она почему-то не сказала: «Забирайте вашу дискету и оставьте нас в покое!» Длинный пристально посмотрел ей в глаза, но не сказал ни слова. Он отвернулся и кивнул своему сообщнику. Тот подбежал к джипу, откинул крышку багажника:
— Несите вещи, тети-дяди! Давайте пошустрее!
Хозяин молча наблюдал, как пленники перетаскивают из «Фиата» пожитки. Шанталь тоже попыталась что-то нести, прихрамывая. Но Даниэль немедленно выхватил у нее из рук рюкзак:
— Не трогай ничего, Шанталь, садись в машину!
Несмотря на свое состояние, Шанталь машинально вытащила бесполезные в данный момент ключи из машины и сунула их в карман бордового пальто. Одинокий «Фиат» застыл на обочине. Они услышали отдаленное негромкое рокотание, подняли головы в небо и увидели вертолет. У Зинаиды Васильевны промелькнула надежда. Даже длинный взглянул в небо с беспокойством. Но вертолет скрылся за лесом.
— Усаживайтесь, уважаемые, — сказал длинный очень спокойно, даже равнодушно, и сел сам рядом с водителем. Затем сообщил таким тоном, как будто эти трое на заднем сиденье принадлежали ему вечно: — Позже я вас получше подстрахую, чтобы никуда не бегали. А теперь, пожалуйста, ваши документы.
Поскольку все молчали и ничего не делали, барин грозно спросил:
— Вы меня не поняли? Еще раз повторить? Все поняли и протянули ему свои паспорта. Даниэль прошептал еле слышно:
— У меня не паспорт, а удостоверение с бывшей работы.
— Сойдет, — сказал барин, рассматривая как раз его удостоверение. — «Плановизер» — это известная фирма.
Быстро просмотрев документы, он поднес каждый паспорт не к глазам, а ко лбу, тщательно перелистывая. Он поднял указательный палец правой руки и покрутил им у себя во лбу. Проделав эту непонятную процедуру, он произнес, кидая документы на заднее сиденье:
— Все ясно. Можете забирать!
Никто не задавал вопросов. Каждый взял свой документ и поскорее его спрятал. Но когда тронулись в путь, Шанталь, всхлипывая, вдруг спросила слабеньким голоском:
— А куда делся ваш БМВ?
Зинаида Васильевна была потрясена, что Шанталь в состоянии задавать такие вопросы. Криминал покосился на хозяина. Тот сидел неподвижно и продолжал смотреть вперед. Криминал счел это молчание неопасным. Он почему-то развеселился:
— Хорошая была машина. Наверное, уже догорела.
— Догорела! — не веря своим ушам, проговорила Шанталь. — Вы ее сожгли? Вы уничтожили такую роскошную, фантастическую машину за семьдесят пять тысяч марок!
Шанталь часто изучала каталоги коммерческих фирм. Она знала все цены на недвижимость и автомобили. Поразительно, что тяжелое физическое и психическое состояние не убило у нее интерес к обыденной жизни.
Ее поведение ужасало Даниэля. Он сидел неподвижно, крепко держал ее за руку и глазами умолял ничего не говорить.
— А мы все можем уничтожить! — с удовольствием ответил ей криминал. — Вот, например, тебя, и его, и тетку вашу! Вас всех уничтожить легче, чем муху! Муха может успеет улететь, а вы никогда не успе…
Его хозяин крикнул громовым голосом:
— Останови машину, животное!
Криминал резко нажал на тормоз. Сидящих сзади пленников бросило вперед и они одновременно вскрикнули. Длинный медленно повернул голову к криминалу и прошипел с ненавистью:
— Я тебя предупреждал, но ты меня не понял. А сейчас уже нет времени объяснять. Ты болтаешь, будто ничего не произошло. Как ты мог, мразь, такое сотворить? Ты на кого работаешь, скот? Кто тебя нанял, кто тебе поручил ликвидировать моего агента?
— Я не хотел… — жалобно забубнил криминал. — Он сам… — но не договорил.
Из глаз барина вылетел толстый белый луч. Дверца машины резко распахнулась. Перед изумленными взглядами пленников, уже начинающих привыкать к спецэффектам, пронеслась необыкновенная картина: криминал вылетел из машины, и невероятная сила вдавила его в ближайшее высокое дерево метрах в пяти над землей.
— Барин, — доносилось с дерева, — барин, я исправлюсь, барин! Я ведь не хотел! Он сам меня кинул… Пощадите, барин!
Последних воплей почти не было слышно. Барин послал в направлении вдавленного в ствол криминала еще один белый луч, чуть тоньше первого. Криминал рухнул на землю с протяжным криком. Послышался треск ломающихся ветвей. Что-то негромко взорвалось, сверкнуло пламя и запахло дымом. Стоны затихли. Сверху обрушилось еще несколько обугленных ветвей.
— Кажется, перестарался! — с досадой пробормотал барин.
Зинаида Васильевна на мгновение забыла об осторожности и воскликнула:
— Вы человека убили! Вы уже одного прикончили на пляже, а теперь второго! Что вы делаете, как вы можете! Вы кто такой? Вы даже не похожи на обыкновенного убийцу… — она вдруг испугалась сама себя и замолчала.
— А на необыкновенного? — спокойно спросил ее барин.
Зинаида Васильевна молчала.
А барин продолжил хладнокровно:
— Это он убийца, — кивнул в сторону дерева, — и ответит за это. А вам советую помолчать.
Даниэль смотрел на Зинаиду Васильевну, вытаращив глаза:
— Зин! Зин! Ты что, Зин! Барин повторил:
— Слышите, уважаемые, я еще раз советую всем помолчать.
Он уже в который раз назвал их «уважаемыми» — наверное, специально, чтобы подчеркнуть свое презрение. Машина все также стояла на обочине. В наступающих сумерках они увидели, как лобовое стекло осветилось изнутри необычным зеленовато-белым светом. Они не сразу поняли, что неестественный свет отражается от лица белоглаза, от его все сильнее разгорающихся глаз. Левое окно закрылось. Во всех дверях разом щелкнули замки. Никто не успел опомниться, как узкая голова барина с мертвецкой физиономией сама собой повернулась на сто восемьдесят градусов и стала смотреть прямо перед собой, не мигая. Голова быстро пробубнила:
— Машина полностью заблокирована, не пытайтесь из нее выйти — опасно для жизни!
Поскольку все тут же поверили его словам, сидели и молчали, голова подтвердила: «Сидите и молчите!», затем повернулась обратно. Барин перевалился на сиденье водителя, включил двигатель и проехал несколько метров до узкого просвета в кустах. Машина медленно съехала с дороги и через пару метров остановилась. В сгущающихся сумерках ее совсем не было заметно. Тело убитого сообщника было где-то рядом. И тут опять произошло что-то несусветное. Голова барина снова развернулась назад. Длинные руки сделали сальто в плечевых суставах. Барин поднял их, долго шевелил костлявыми пальцами. Потом руки опустились и, обхватив голову, тихонько начали откручивать ее против часовой стрелки. Глаза разгорались все ярче, как будто их подсвечивали изнутри. Наконец, голова вместе с шеей почти открутилась и стала слегка качаться и позвякивать. Правая рука осторожно ее обхватила и с некоторым усилием сняла с металлической трубы с резьбой в верхней ее части. В трубе чернело отверстие сантиметра три в диаметре. Левая рука со скрипом согнулась в локте и положила пальцы на бедро. Правая положила голову под мышку. Глаза потухли и закрылись, но в районе лба осветился квадратик, похожий на маленькую дверцу. Из него выползла длинная тонкая проволока, добралась до крыши кузова, немного поверещала, как дрель, пробилась наружу. Рот с тонкими губами осветился; он глухо произносил слова: «Четыре два эм два эф винница один эм ненадеж север эм пф порт выполн част устран один ошиб штеге два один эм один эф молод воскрес один эф рос стар развед коррекц связь шестьсот пять иксэмцет цу энде стран».