Читать интересную книгу В поисках равновесия. Великобритания и «балканский лабиринт», 1903–1914 гг. - Ольга Игоревна Агансон

ухода из жизни: самоубийство, которое было совершенно не из-за боязни смерти, а из-за страха перед палачом, в обличии которого выступала сама система международных отношений[161].

Среди значимых факторов, определявших как расстановку сил на мировой арене, так и динамику взаимодействия великих держав на Балканах, следует упомянуть австро-германское сотрудничество в рамках Тройственного союза. В новейших исследованиях, затрагивающих австро-германские отношения в период Июльского кризиса, основная дискуссия разворачивается вокруг двух принципиальных моментов: первый – это желание/нежелание Германии локализовать австро-сербский конфликт на Балканах летом 1914 г., второй – начало «превентивной войны» как наиболее желательный исход Июльского кризиса для Центральных держав.

Так, в общем-то почти все исследователи сходятся во мнении, что обусловленный Балканскими войнами подрыв позиций Австро-Венгрии в регионе, перспектива распада этой многонациональной империи, вкупе с постепенным восстановлением военной мощи России на Востоке обнаружили, как полагало германское руководство, стратегическую уязвимость австро-германского союза в Европе. А потому Берлин склонялся к силовому варианту разрешения кризиса на Балканах, спровоцированного убийством австро-венгерского эрцгерцога[162]. Но тут-то и начинаются основные концептуальные расхождения у исследователей. Приведем два наиболее четко артикулированных подхода. Первый из них представлен работами крупного американского специалиста в области теории международных отношений Дж. Леви, утверждающего, что германская стратегия разрешения так называемой «дилеммы безопасности» заключалась не в развязывании «превентивной войны» в общеевропейском масштабе, а в провоцировании локализованного австро-сербского столкновения на Балканах. Ведь, с одной стороны, успешная реализация этого сценария вызвала бы перегруппировку сил в Юго-Восточной Европе, что облегчило бы положение Австро-Венгрии в регионе; с другой – локализованная австро-сербская война способствовала бы расколу Антанты, что сняло бы проблему «окружения» Германии[163].

Данному подходу, заключающемуся в «балканизации» германской «Weltpolitik», противопоставляется концепция «глобализации» Третьей Балканской войны. К ее приверженцам можно причислить американских политологов С. Ван Эверу и Д. Коуплэнда. Так, на взгляд этих ученых, Вена и Берлин, рассчитывавшие переломить негативные для них политические тенденции на Балканском полуострове и в Европе, склонялись к возможности начала «превентивной войны», которая по своим масштабам распространилась бы далеко за границы Юго-Восточной Европы. С. ван Эвера справедливо отмечает, что стремление Центральных держав нанести упреждающий удар вполне соотносилось с господствовавшим в то время «культом наступательной политики». Руководствуясь так называемой логикой «окон возможности», стратеги в Берлине полагали, что в период Июльского кризиса 1914 г. как раз-таки и открылось одно из таких «окон», т. е. выдался момент, когда благоприятное стечение обстоятельств позволяло австро-германскому блоку сместить баланс сил в Европе в свою сторону. Балканский кризис 1914 г., по меткому замечанию Ван Эверы, давал шанс Германии спроектировать «идеальное» начало войны[164]. Коуплэнд, в свою очередь, констатирует, что в восприятии германского политического и военного руководства только тотальная война, а не победа Австро-Венгрии в локальном конфликте на Балканах помогла бы Германии разрешить «дилемму безопасности», устранив французскую угрозу с Запада и русскую – с Востока[165].

Абстрагируясь от теоретических выкладок и переходя к конкретно-историческому материалу, отметим, что в историографии происхождения Первой мировой войны особое место занимают сюжеты, связанные с Балканскими войнами 1912–1913 гг., за которыми закрепилась красноречивая характеристика «пролога» и «прелюдии» общеевропейской катастрофы 1914 г.[166] В современных исследованиях Балканские войны фигурируют в трех основных ипостасях: как конфликт внутрирегиональный, как военно-политический феномен начала XX в., как один из ключевых этапов милитаризации европейской дипломатии и виток «гонки вооружений», вылившейся в Первую мировую войну.

Известный американский историк-балканист, профессор Государ-ственного университета Миннесоты Р. Холл в своей монографии «Балканские войны, 1912–1913 гг. – прелюдия Первой мировой войны» детально исследует этапы формирования Балканского союза, ход и характер боевых действий, попытки великих держав повлиять на процесс послевоенного урегулирования, акцентируя внимание на остроте национальных противоречий местных государств, на проблеме несовпадения их территориально-политических и этнических границ. Он делает заключение о наличии мощного деструктивного элемента в национальных аспирациях балканских государств и в их территориальных притязаниях. Инкорпорируя Балканские войны в более широкий международно-политический контекст первой половины XX в., Холл предлагает рассматривать их, с одной стороны, как начальную фазу Первой мировой войны[167], с другой как часть общеевропейского конфликта, продлившегося (с перерывом в 20 лет) до 1945 г.[168]

Большинство авторов единодушны в том, что непосредственная преемственность между Балканскими войнами и Первой мировой войной проявилась прежде всего в военной сфере. На взгляд британского военного историка и журналиста Э. Хутона, Балканские войны стали своеобразным водоразделом между военным искусством образца Наполеоновских войн и современным способом ведения боевых действий. Ибо в их ходе сочеталась характерная для XIX в. практика дислоцирования войск и организации боевых операций с применением новейших видов вооружений (скорострельная артиллерия, авиация), без которых немыслимо военное дело XX столетия[169]. Холл идет еще дальше в своих выводах, говоря о том, что Балканские войны ознаменовали начало эпохи современных вооруженных конфликтов. Так, в военных действиях, развернувшихся в 1912–1913 гг. на юго-восточной оконечности Европы, участвовали армии, сформированные на базе обязательной воинской повинности и оснащенные современными технологиями; солдаты, испытывавшие мощный патриотический подъем, были готовы воевать до морального и физического истощения; кроме того, в общебалканский конфликт кануна Первой мировой войны оказались вовлеченными массы гражданского населения[170].

Исследователи также пишут о «рубежности» Балканских войн в контексте раскручивания великими державами спирали вооружений. Американский историк Д. Херманн и его британский коллега Д. Стивенсон в своих работах показывают, как после 1912 г. расчеты руководства великих держав, основанные на оценке военной силы и соотношении военных преимуществ, превратились в доминирующий фактор, влиявший на выработку внешнеполитических решений во всех без исключений европейских столицах. Балканские войны, как констатирует Д. Стивенсон, дали импульс принятию новых военных законов в Германии, Франции и России (1913), а также в Австро-Венгрии (1914)[171]. Коллизии международных кризисов, гонка вооружений, конфликт в Юго-Восточной Европе, повлекший минимизацию влияния Австро-Венгрии в регионе – все это, как пишет Д. Херманн, заставило многих современников событий поверить в то, что к концу 1913 г. война была неизбежна[172].

И, наконец, последний аспект, на котором хотелось бы остановиться, – это то, как современные английские и американские авторы оценивают политику самих балканских государств, а именно Сербии. Не требует объяснений тот факт, что внимание исследователей по большей части сфокусировано на австро-сербском противостоянии, а значит, на поведении Сербии, в частности ее самопозиционировании в качестве «югославянского Пьемонта». Наблюдается устойчивая тенденция перекладывания ответственности за развязывание Первой мировой войны на Сербское королевство. В общем-то эта даже не тенденция, а скорее традиция англо-американской историографии, ибо подобные суждения мы можем встретить в трудах маститых историков, таких как С. Фей и И. Римак. Сейчас в тренде писать о подрывной деятельности в Боснии и Герцеговине сербских «террористов», спонсируемых из Белграда. На