Есть! Есть, вторая ножка. Не расслабляться. Кровь снова немного потекла. Плохо, очень плохо. Теперь аккуратно двумя кистями рук обхватываем согнутые предварительно в коленях ножки и начинаем тихонечко-тихонечко поворачивать спиночкой к полу. Как бы создавая продолжение родового канала. Идёт? Идёт, милый, идёт. Так, лопаточки показались. Стоп.
- Селеста, аккуратно помогай, стань со стороны головы и аккуратно, не рывками дави локтем, да не выступом, локтевой костью к лобку. Поступательно, как люльку раскачиваешь. Аккуратно? Ну, ну...пошёл родимый, пошёл... Есть! Вот он. Мужик!
Нет операционной, говорите, а магия у меня на что? На ребёнка Среднее Исцеление. Ещё разок для верности. Пуповину пережать, разрезать скальпелем, завязать. Бантиком! Пробило на истерический смешок.
-Ааааааааа!!! - разразился криком маленький человечек. Передаю Селесте. Думаю, дальше они лучше меня знают, что делать. А с Тришей всё плохо.
- Абигайль, мочи тряпки в холодной воде, обкладывай живот, хоть что-то.
Так, что дальше? Блин, надо вскрывать живот. Кровопотеря у неё большая. На вскидку - до полутора литров, а то и побольше. Почему-то подумалось, достаточно ли был аккуратен с ребёнком? Шейный отдел позвоночника такой чувствительный к подобным стрессам во время родов. Так, долой лишние мысли. Решил резать, режь. Быстро, не сомневаясь. Сон Гарпии. Скальпель. Поперечный, ещё раз. Края прошить вместе с пелёнкой. Абигайль молодец, шурует, края обрабатывает йодом. Только успеваю шить-прошивать края своей нитью, профилактика кровотечения. Есть, я в полости. Матка. Большая, ало-синюшная. Твою мать! Из памяти всплыло красивое страшное название «Матка Кувелера». Поздно сомневаться. Тебе, француз, тоже, поди, страшно было. Лигатуры на артерии, иначе зальёт мне всё и конец. Сам я уже весь, от подбородка до колен, как мясник. В кольчуге этой дурацкой. Надо было рясу накинуть. Некогда. Аккуратно ладонью отделяю послед, достаю. Ой, сколько крови в матке! И сама она, ткни пальцем и расползётся. Глянул на Тришу. Она уже не просто бледная, она прозрачная, словно стеклянная. Из носа и глаз потекла сукровица, стали на глазах набухать прошитые края разрезов. Да чтоб тебя! Самое поганое осложнение. ДВС. Я обречённо опустил руки, глядя на лицо Абигайль, полное надежды и отрицательно покачал головой...
- Мастер Холиен! Не отступайте, ведь получилось же с детьми. Как им теперь без матушки? - глаза её набухали слезами, в руках она продолжала теребить тампон с йодом, - вы же целитель!!! - её крик заставил меня скривиться, как от зубной боли. Я подошёл к Трише и положил обе руки ей на шею. Биение артерии сохранялось на грани восприятия. Разумом я понимал, что это ненадолго.
[Вы желаете активировать заклинание Школы Магии Жизни «Возрождение»? Да/Нет]
- Придурок!!! Да!!!!!!! - Абигайль шарахнулась от меня, подумав, что я сбрендил от перенапряжения.
Ослепительное золотое сияние заполнило всю амбулаторию, и я потерял сознание. Но я сделал это.
***
- Мастер Холиен! Мастер Холиен! - голосок Абигайль вернул меня из небытия в Небытие, - вы нас так напугали.
Я открыл глаза, поспешив заглянуть в интерфейс.
[Заряд Талисмана Жизни 5100000... 10100000... 15100000...
Ваш уровень маны 25100...25095...25090...]
Оп-па! Достал из инвентаря оставшиеся десять пузырьков эликсира маны из резерва и осушил их один за другим. Запас карман не тянет. Вспомнил о недавних событиях, вскочил озираясь. Напротив меня стояли Абигайль и Триша в порванных кровавых тряпках, когда-то бывших платьем. Я ошарашено уставился на её девственно чистый живот, плавно переходящий в тёмный треугольник лона. Женщина взвизгнула и скрылась за кроватью, пытаясь закутаться в тряпки. Я взял одну из сырых простыней и тщательно стал оттирать кольчугу от крови. Абигайль стала помогать, присев передо мной на корточки. Я остановил её, приобняв за плечи.
- Не, так не пойдёт, надо идти на улицу и там у колодца почиститься и умыться. А лучше, вообще, переодеться. Я скинул, наконец, кольчугу в инвентарь. Нахлынула усталость. Вошла сестра Селеста и тут же уставилась на Тришу, как на явление Трёх Сестёр сразу вместе с Единым.
- Сестра Селеста, в следующий раз тщательнее готовьте роженицу. Почему не выбрили лобок?
- А?! Что!? - Селеста не знала куда деть руки.
- Ничего. Как дети?
- Всё в порядке, мастер Холиен.
- Триша, накиньте чистую рясу. Абигайль, побеспокойтесь и отведите мать к детям. Пусть покормит. Я к колодцу.
Сёстры молча засуетились, выполняя мои указания. Даже Абигайль не попеняла, как обычно, мне за фамильярность.
У колодца было пусто, время полива и стирки прошло. Я с наслаждением опрокинул на себя одно за другим три ведра воды, не чувствуя леденящего холода. Хотелось подпевать птицам.
- Как вы посмели?! - резкий голос заставил меня обернуться.
Прима обители Трёх Сестёр, маркиза Запада, Мария Золано стояла в окружении нескольких сестёр, за её спиной маячил Элькамино. Настоятельница была внешне спокойна, но глаза её прожигали во мне одну дыру за другой.
- Что посмел? - спокойно осведомился я, вытирая руки и лицо сменной рубахой, завалявшейся в моём инвентаре.
- Вы, вы... подвергли неоправданной опасности жизнь роженицы и её детей! Вы оскорбляли сестёр обители при исполнении ими священных обязанностей! Вы, вы, вы... наглый и самодовольный хам, а не целитель. Шарлатан! Как я могла только принять вас за достойного человека! - Золано распалялась всё больше и больше. Даже Элькамино смотрел на неё недоуменно, переводя взгляд на меня и пожимая плечами.
Ну понеслась... И, похоже, чем дольше я молчу, тем больше заводится маркиза. Нет, так не пойдёт, я устал лечить эту проблему консервативно.
- Уважаемая маркиза, мастресса Золано. Вы вправе ругать меня и возмущаться грубостью моего поведения. Никакой этикет или какие-либо другие правила поведения в приличном обществе не допускают подобного. Меня оправдывает только одно. Желание сохранить жизнь. И для меня этот факт превыше всего остального. Поэтому, я не буду оправдываться. Я - такой, какой есть. Если я оскорбил вас лично, примите мои глубочайшие извинения. Не мне вас учить и наставлять. Я здесь гость. Очень хорошо, что нас слушают наши коллеги. Я хочу, чтобы вы решили раз и навсегда. Я нужен вам, как целитель, как человек, который поможет наибольшему числу больных в обители или как очередной слуга, которого можно поощрить рекомендацией в университет, и он будет выполнять все ваши желания до конца своих дней? Хотелось бы определённости, - и я встал в ожидании ответа, пристально глядя в глаза Марии.
Молчание длилось недолго.
- Вооон!!! Элькамино, вышвырни этого ублюдка! - лицо Примы почернело от злости.
Убийца было дёрнулся ко мне, но наткнувшись на прямой и спокойный взгляд, замешкался.
- Не стоит, уважаемая маркиза. Я сделаю это сам. Имею честь...
Глава восемнадцатая
Чтобы победить самые тяжёлые страдания,
есть два средства: это опиум и работа.
Генрих Гейне
Таверна «Красный Петух» выглядела уже значительно преобразившейся. Свежеструганным деревом белело дополнительное широкое крыльцо у входа в магазин «Зелья и Эликсиры Холиена». Перед ним сколотили дополнительную поилку для лошадей и вкопали столбы для привязи. Вывеска сверкала свежей краской. Мамаша Хейген с Гуггенхаймом сомневались в её необходимости. По традиции полагалось лишь вывесить особый знак Гильдии, выкованный из металла. Из-за массовой неграмотности варрагонцев целесообразности в наличии надписи над магазином я не видел. Поэтому было решено изобразить фиалы с эликсирами, пучки трав, ступку с пестиком. Герда же жёстко настояла на том, чтобы в конце изображения были нанесены руны Одаз, Дагал и Соулу. И сделала это сама, никому не доверяя. Увидев это, мамаша Хейген покивала с загадочным и довольным видом, ничего не объяснив. Мне же было плевать, пусть хоть все полки и прилавок рунами испишут, лишь бы торговля шла бойко.