— Помолчи, сделай милость, — через силу негромко сказал я. — У меня нет желания с тобой ругаться и объяснять, что я не мог не пойти наверх, раз появился шанс обезвредить лазеры. Я понимаю, что ты очень испугался. Я понимаю, что ты чувствовал, когда узнал, что я пропал. А потом сюда еще привалила эта толпа сводить с тобой счеты. Я все понимаю, Нор, но очень тебя прошу — помолчи сейчас.
По пластику пола прошелестели шаги, а затем мне на лоб легла прохладная рука, и я прижал ее своими пальцами. Почти сразу стало легче, боль начала отступать.
— У тебя сильно подскакивает давление, — тихо сказал Нор. — Тебе Блич говорил об этом?
— Говорил, — ответил я. — Побочный эффект эмпатии. Грендель тоже этим мучается, и Хильда. А наверху мне еще какой-то наркотик вкололи. Я после него вообще трупом валялся.
— Церебрин, сыворотка правды, — Нор наклонился, и я почувствовал, как он касается моего лба сухими губами. — Жуткая штука, мы изучали действие и симптомы передозировки. Сначала эйфория, потом общая слабость. В тяжелых случаях — паралич и безумие. Сейчас я тебе попить принесу, лежи пока.
Зажурчала вода в ванной, потом под затылок протиснулась рука, Нор приподнял мою голову и поднес к губам стакан. Пить не хотелось, но я послушно сделал несколько глотков. А еще через минуту Нор вытянулся рядом со мной и обхватил поперек груди, положив голову на плечо.
— Мне жить не хотелось, Вен. Ты не представляешь, как это больно, просто не представляешь.
— Представляю, — я тоже обнял его и слегка прижал к себе. — Представляю, маленький. Там, наверху, я был уверен, что меня убьют. И ужасно хотел вернуться. Больше всего на свете хотел вернуться к тебе. Ты ведь самое лучшее, что со мной случилось за всю мою жизнь.
Какое-то время мы лежали рядом, обнимаясь и греясь теплом друг друга, а потом я услышал ровное тихое дыхание Нора. Стресс, алкоголь — удивительно, как он не отключился раньше. А я лежал, чувствовал, как под моей ладонью стучит его сердце, и думал, что это и есть счастье. Самое настоящее.
Как я и предполагал, Совету не понадобилось двух суток для принятия решения. Выбора у нас не было, все, что могли главы кланов — обсудить условия сотрудничества с верхними. Хотя, если вдуматься, условия ставили нам.
В общем, не пробило и третьих вечерних склянок, когда коммуникатор над моей головой запищал, вырывая из дремоты. Я по привычке вскинулся, и Нор тоже резко сел на постели, спросонок взъерошенный и перепуганный.
— Это что?
— Общий сбор клана, малыш. Беги умываться и одеваться. Грендель собирает всех. Наверное, Совет принял решение.
— А мне тоже надо? — Нор недоверчиво посмотрел на меня. — Я же…
— Ты тоже член нашего клана, — я притянул его к себе и поцеловал в теплые губы. — Даже не сомневайся.
В кают-компании клана Нор ни разу не был, поэтому удивленно разглядывал большой зал со скамьями, расположенными в несколько рядов широким полукругом. Я сел с краю, усадил его рядом с собой, приобнял за плечи и шепотом стал рассказывать о тех, с кем Нор, вероятно, еще не познакомился. Здесь были, конечно, и те, кто несколько часов назад явился к нашей каюте убивать, но сейчас до нас никому не было дела. Нас даже не разглядывали — так, изредка косились и хмурились. Людей больше занимало, зачем Грендель собрал всех так поздно. Я не сомневался, что о моих словах знают почти все, но одно дело услышать что-то от рейдера и совсем другое — от главы клана.
Грендель медленно вышел к небольшому возвышению, поднял руку, и гул тут же затих. Только где-то на задних рядах хныкал ребенок да успокаивающе бормотала женщина.
— Я думаю, многим из вас уже известно о произошедшем за последние сутки, — дед говорил тихо, но акустика позволяла слышать даже шепот в самых дальних углах зала. — Я не буду вдаваться в несущественные подробности, о них вы узнаете потом, если возникнет необходимость. Пока хочу сказать главное — люди, живущие наверху, предлагают нам честное сотрудничество в обмен на еду, воду, лекарства и другую помощь. Обсудив ситуацию, Совет кланов решил предложение принять.
По залу прокатился долгий вздох, словно люди не дышали и только сейчас вздохнули разом, все вместе. Грендель переждал несколько секунд, затем продолжил.
— Все вы знаете, в каком тяжелом положении мы сейчас находимся. Но, как выяснилось, наверху ситуация не менее сложная. Каждый из вас изучал историю Корабля и в общих чертах знает, что он из себя представляет. На протяжении десятков поколений мы рождались и умирали внутри крохотной скорлупки, летящей сквозь бесконечное пространство. Но теперь у нас появился шанс обрести настоящую землю. Для этого мы должны забыть о сословной ненависти и вражде. Нам предлагают объединиться во имя общей цели, применить наши таланты на благо всех обитателей Корабля, независимо от места рождения. В противном случае следующее поколение обречено на быструю и тотальную гибель. Это касается не только нас, жителей Даунтауна, подобная участь грозит всем. Наш Корабль почти исчерпал свой жизненный ресурс. Полчаса назад мы связались с Адмиралом, думаю, нет нужды объяснять никому из вас, что он представляет верховную власть Полиса. Завтра во время полуденной рынды главы кланов отправляются на переговоры. Мы не знаем, чем они закончатся, поэтому на время своего отсутствия руководство кланом я доверяю Бличу. Пожалуйста, не задавайте вопросов — я не в состоянии сказать вам больше, чем уже сказал. О подробностях переговоров вы узнаете после нашего возвращения. Сейчас я прошу остаться в зале всех, обладающих даром. Механикам нужно через час собраться у лифтовой шахты — верхние в данный момент устанавливают у себя систему, по которой спустят нам контейнеры с клетчаткой. Всех, свободных от ночных работ, прошу немедленно отправиться на разбор разбитых конструкций на дне шахты. Работников фермы прошу быть готовыми к размещению необходимого количества клетчатки и к обработке ее антибиотиками. Совет закончен.
Клан расходился торопливо и в тишине. Новость оказалась слишком оглушительной, чтобы сразу начать ее обсуждать. Требовалось время для осознания, что наша жизнь вступает в какой-то новый этап развития. Я нагнулся к Нору, прошептал на ухо:
— Они даже двух суток ждать не стали, сразу связались с Адмиралом. Значит, решение приняли быстро и единогласно. Хотя я не представляю, как главы полезут наверх. Или их поднимут в контейнере из-под клетчатки?
— Вряд ли, — так же тихо ответил мне Нор. — Может быть, есть еще какой-то путь?
Через несколько минут зал опустел. Остались мы с Нором, Блич, Маришка с Тамиром, которому пришлось задержаться, чтобы поработать переводчиком, и еще около десятка мутантов нашего клана.
Грендель кивнул нам, чтобы мы пересели ближе, и сам опустился на скамью, переводя дыхание.
— Итак, друзья мои, вам придется работать с верхними напрямую. Не знаю, что и как будет, но, скорее всего, ваши контакты окажутся очень плотными. Я не имею права вас к чему-либо принуждать, но должен передать просьбу Совета: о подробностях своей работы не распространяться. Невен, ты завтра идешь с нами наверх — одному мне будет сложно считывать чужие эмоции.
Я почувствовал, как Нор вздохнул и напрягся. Мне тоже очень не хотелось снова подниматься в Дансити. Но решения Совета кланов у нас не принято обсуждать или оспаривать.
— А каким образом? — осторожно поинтересовался я. — Как Совет попадет наверх? Не по шахте же.
— Мы пока не знаем, — Грендель на минуту задумался. — Адмирал сказал, что за нами спустятся. Он сообщит, где надо будет встретить его человека.
— Надеюсь, в контейнер из-под клетчатки нас не загонят, — проворчал я. — Груз спустить на лебедке сверху еще туда-сюда. Но я не представляю, как главы кланов будут перелезать из контейнера в двери бывших лифтов.
— И не факт, что верхние не решат сбросить этот контейнер с высоты, — заметил Рой, один из оставшихся в зале мутантов со способностями телекинетика. — Кто знает, какие у них планы на самом деле.