14 ноября 1896 г. в местной газете «Киевское слово» (№ 3177) была напечатана рецензия за подписью «Кремень». Рецензент выделял исполнение Рощиным-Инсаровым роли Тригорина и Киселевским роли Сорина, исполнение других ролей он находил слабым. Но в этой рецензии дана высокая оценка пьесы: «Крупный талант Чехова сквозит в каждой фразе, в каждом слове этой четырехактной драмы. Нет в ней обычной шаблонности, автор не желает считаться с требованиями и традициями сцены. Но зато у него бездна свежести, оригинальности. Что ни персонаж, то живое, облеченное в плоть и кровь лицо <…> Чехов густыми, плотными и яркими мазками нарисовал великолепную картину нравов современного общества <…> Пьеса смотрится от начала до конца с неослабевающим интересом <…> это так близко сердцу каждого, так глубоко затрагивает лучшие стремления человеческой души, что зритель с захватывающим вниманием ловит каждое слово, каждый звук».
В другой киевской газете «Жизнь и искусство» (1896, № 318, 17 ноября) напечатана статья С. Бердяева «Сцена и артисты». Бердяев увидел в «Чайке» «превосходно написанную галерею живых окружающих типов с философским или общественным значением» и «удивительно меткий, красивый и трогательный символ русской молодежи „конца века“». Он писал, что «Чехову удалось ярко и рельефно изобразить в реальном образе происхождение и психологию современных декадентов».
20 ноября 1896 г. Чехов прочел в московской газете «Новости дня» (№ 4834) в разделе «Театральная хроника» следующее сообщение: «Нам пишут из Киева, что 12 ноября в театре Соловцова состоялся бенефис молодого артиста Р. Г. Чинарова, хорошо знакомого московской публике. Шла в первый раз новая пьеса Антона Чехова „Чайка“. Комедия имела серьезный успех». Позднее (8 мая 1897 г.) Чехову писал И. Л. Леонтьев (Щеглов) о своей встрече с издателем его пьес Плоховым из Киева, который был на первом представлении «Чайки» в театре Соловцова. Плохов рассказал Щеглову об этом спектакле: «Публика была избранная, и пьеса имела огромный успех <…> Общие отзывы: мало сценического движения, но пьеса крайне интересна и будит мысль» (ГБЛ).
Дело об аптеке прочел. — См. примечания к письму 1761*.
…35) Протопопов ~ 35) По Э… — Так в автографе.
Так как в письме упомянуты Вы, то посылаю его Вам. — Приписка Чехова сделана на обороте письма к нему таганрожца А. П. Евтушевского от 18 ноября 1896 г. — с просьбой о месте: «Дорогой Антон Павлович, вся моя надежда на Вас, напишите влиятельным лицам г. Таганрога, как Иорданову, я наверное получу место службы». См. примечания к письму 1826*.
1823. В. Н. СЕМЕНКОВИЧУ
24 ноября 1896 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 219.
Год устанавливается по записке В. Н. Семенковича, на которую Чехов отвечает (датирована Чеховым: «96, XI»): «Нет ли у Вас 2-х гербовых марок по 80 к.? Если есть — пришлите, пожалуйста. Если можно, то пришлите также „Вестник иностранной литературы“ дальше, с июльской книжки. Селитра Вам кланяется — хорошая собачка…» (ГБЛ).
…занят дамой… — Вероятно, Л. С. Мизиновой.
1824. А. С. СУВОРИНУ
25 ноября 1896 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 151–152.
Год устанавливается по упоминанию о контракте на постановку «Чайки» в Александринском театре.
Дирекция прислала мне контракт для подписи ~ Если в контракте ошибка, то не посылайте его. — См. примечания к письму 1833*.
Как сошел у Вас спектакль? — 22 ноября 1896 г. в театре Литературно-артистического кружка состоялась премьера пьесы П. П. Гнедича «Разгром». 23 ноября 1896 г. в газете «Новости» (№ 324) появилась заметка за подписью «Импрессионист» (псевдоним Б. И. Бентовина), отрицательно оценившая пьесу Гнедича. «Интрига растянута на 4 акта, в то время когда ее едва хватило бы на один». По мнению рецензента, пьесу спасла прекрасная игра исполнителей главных ролей — В. П. Далматова и Э. Д. Бастунова. В газете «Новое время» (1896, № 7452, 24 ноября) А. С. Суворин назвал пьесу Гнедича «лучшей пьесой сезона», которая дает «нечто совсем новое на сцене».
1825. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
26 ноября 1896 г.
Печатается по тексту: Письма, т. IV, стр. 510–511, где опубликовано впервые, по копии. Автограф неизвестен.
Ответ на письмо Вл. И. Немировича-Данченко от 22 ноября 1896 г. («Ежегодник Московского Художественного театра. 1944», т. 1. М., 1946, стр. 102–103).
…отвечаю на главную суть твоего письма — почему мы вообще так редко ведем серьезные разговоры. — Немирович-Данченко писал: «…у меня накопилось много мыслей, которые я еще не решаюсь высказать печатно и которыми с особенным наслаждением поделился бы с тобой, именно с тобой. Мне так дорого было бы услыхать твои возражения или подтверждения, хотя они отчасти направлены именно против тебя как писателя. Перепиской ничего не сделаешь. Буду ждать свидания с тобой. К сожалению, наши свидания чаще проходят бесследно в смысле любви к литературе. Не понимаю, отчего это происходит. Оттого ли, что не выпадает удобной минуты, что для интересного „обмена мыслей“ надо сначала десять раз встретиться в качестве простых „гуляк“ и только в одиннадцатый придет настроение славно побеседовать; оттого ли, что у тебя такой несообщительный характер, оттого ли, что я чувствую себя перед тобой слишком маленьким и ты подавляешь меня своей талантливостью, оттого ли, наконец, что все мы, даже и ты, какие-то неуравновешенные или малоубежденные в писательском смысле. Притом и встречаться приходится в компаниях, где большинство элементов или узколобы, или дурно воспитаны. Я бы, например, говорил искренно и чистосердечно при Гольцеве, Сумбатове — и только в расчете, что мои искренние сомнения не будут истолкованы нелепо <…> В тебе совсем нет „мастеровщины“, по выражению Боборыкина, ты наверно с интересом прослушал бы все мои сомнения. Но боюсь, что в тебе накопилось столько дьявольского самолюбия, или вернее — столько скрытности, что ты будешь только улыбаться. (Знаю я ведь твою улыбку.) А к тому же ты не раз говорил, что остываешь к литературе… Кто тебя разберет! <…>
А досадно! Неужели лучше, чтобы каждый работал тихонько, в своем кабинете, скрывая от всех волнующие его вопросы и ища ответов на них только в книгах или собственных муках (да, муках), а не в беседах».
А за Гольцева я, конечно, рад и завидую ему… — Немирович-Данченко писал: «Только вчера узнал, что у Лысцовой есть ребенок, а отец этого ребенка — Гольцев. Вот видишь, какая „жизнепотребность“. А ведь Виктору Александровичу под 50. Мать счастлива и горда и не скрывает своей радости и гордости. Любопытно знать твой взгляд на это». Чехов знал об этом раньше из письма Л. С. Мизиновой от 25 октября 1896 г.: «Видела Гольцева, он мне торжественно объявил, что у него родился незаконный сын Борис. Он счастлив по-видимому, что еще может быть отцом появившегося младенца. Хотя и ломается немного, говоря, что он уже стар и т. д. Вот бы „некоторым“ поучиться» (ГБЛ).
1826. А. П. ЕВТУШЕВСКОМУ
27 ноября 1896 г.
Печатается по автографу (ТМЧ). Впервые опубликовано: ЛН, т. 68, стр. 200.
Ответ на письмо А. П. Евтушевского от 18 ноября 1896 г. Евтушевский ответил 24 декабря (ГБЛ).
Я написал о Вас П. Ф. Иорданову… — См. письмо 1822* и примечания к нему*. 24 декабря 1896 г. А. П. Евтушевский написал Чехову, что П. Ф. Иорданов хлопочет о нем, но К. Г. Фоти отозвался неодобрительно: «Это для меня обида горькая. Я жизнь провел правильно, честно, как подобает человеку. Меня знают Ваши папаша и мамаша, также Лободины. Есть место для меня. Но как я с пороками, не могут дать (место смотрителя кладбища)» (ГБЛ).
Отметки Вашего сына… — Евтушевский сообщил отметки своего сына Вениамина, за обучение которого в таганрогской гимназии с 1 октября 1896 г. платил Чехов.
1827. М. П. ЧЕХОВУ
27 ноября 1896 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. IV, стр. 512.
В гостях был князь… — С. И. Шаховской.
…известному тебе лицу… — П. Е. Чехову.
Ваш папаша. — См. примечания к письму 1720*.
1828. М. П. ЧЕХОВОЙ
29 ноября 1896 г.