Как если бы я пересекала океан, меня било бы в штормах, и, наконец, я добралась до тихой и прекрасной гавани. И потом… Я ему верю. Он тут нянчился со мной, не бросил. Хотя… Если подумать, мы едва знакомы, и он мне ничем не обязан. Я так привыкла любить Сашу… Не думаю, что человек способен дважды испытать подобные чувства.
У гостьи вспыхнули огнем глаза.
— Ты повторила его слова! Просто слово в слово! — закричала она и схватила Ромалу за руку. — Ох, и погуляем на свадьбе!
Девушка в ответ улыбнулась и промолчала. Ни опровергать, ни подтверждать Маринины домыслы она не стала.
Глава 40.
Дима заглянул к сестре. Люся только за утро позвонила раз десять. Конечно, ее волновало состояние подруги. Брат успокоил и сказал, что заедет.
Людмила как всегда тараторила и вздыхала, что жизнь так несправедлива. Дима заставил ее сесть и просто рассказать всё, что та знала об этой истории с Сашей. Девушка призадумалась. Что она могла рассказать? О любви всеобъемлющей и неземной? О предчувствии Ромалы? О том, что было «потом»? И как это «потом» они все пережили?
— Сколько я знаю Ромалу, у нее всегда был Саша. Понимаешь, всегда! Мы и познакомились сразу вчетвером, так и дружили. Саша очень хотел идти служить. Он был уверен, что в армии он станет настоящим мужиком. Ромка была для него единственной и неповторимой. Он на нее не дышал. Строил планы о женитьбе после армии. Видел кольцо у Ромалы на правой руке? Это он ей перед отъездом подарил. Сказал, что, когда вернется, заменит его на обручальное. И она пообещала его не снимать, пока парень не приедет… Он вернулся, а она так и не сняла кольцо…
Люся замолчала, не зная, говорить или нет брату о синяках на груди подруги. Конечно, она видела, как Дима увлечен Ромалой, да и та относится к нему с теплотой. Сколько помнит себя Людмила, цыганочка впервые проявляла такие чувства по отношению к противоположному полу. Измаила она в расчет не брала. Тот тянулся к Ромале, а она вроде как позволяла ему к себе тянуться. Сейчас же всё было иначе.
Дима Люсины раздумья расценил, как недоверие к нему.
— Люсь, ты понимаешь, она мне небезразлична. Просто… я помочь ей хочу.
— Дим, ты думаешь, что мы не пытались ее растормошить или что она вела монашеский образ жизни?
— Я не об этом! Она не разрешает себе жить на полную катушку. Не знаю. Как будто боится чего-то…
Сестра вздохнула.
— Дим, всё не так просто. Всё гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. Я тебе всё расскажу, а ты дашь обещание, что никто и никогда не узнает об этом.
Милославский кивнул, облизав сухие губы. Он как-то странно волновался, будто от услышанного зависела его судьба.
— Она себя наказывает за смерть Саши. Видишь ли, она предчувствовала его смерть. Не смотри на меня так! Я сама не поняла, но… НО! Еще до того, как мы узнали о его гибели, она два дня сходила с ума! Несла какой-то бред, уже не помню, о чем именно. Она даже почувствовала приход Измаила и Алены, сестры Саши. И не хотела их пускать в дом, потому что знала, что они хотят ей сообщить…
Людмила прошлась по комнате.
— Это страшно, Дим. Это так страшно! Ты себе даже представить не можешь! Она себя наказала так жестоко, насколько могла придумать: запретила себе ездить на кладбище, считая себя виновной в смерти любимого человека, а уж она его любила! Вот завтра будет десять лет, как погиб Саша, а она ни разу не видела его могилы. С одной стороны, это хорошо. Там, на кладбище, есть одна могилка какой-то девушки, так вот туда ежедневно приходит женщина и говорит с ней, как с живым человеком. Смотреть жутко, признаюсь тебе! Но между тем вот такое поведение Ромалы выливается в то, что она до сих пор не верит в Сашину смерть. Вернее, не признает. Отрицает! И наши слова до нее не доходят.
— Как она могла предчувствовать его смерть? — промолвил в размышлении Дмитрий.
— Ты помнишь, не так давно в Египте прогремел взрыв? Несколько российских туристов погибло… Так вот, в их числе могли бы оказаться и мы с Пашей. Нам Ромка ночью позвонила прямо в номер и убедила отменить экскурсию в город и наказала не пользоваться никаким транспортом, кроме ослов. А ведь Пашка над ней посмеялся! Дескать, выдумает, тоже мне! А я поверила. Я даже пыталась отговорить ехать тех, с кем мы успели познакомиться. И одна пара — там женщина только-только узнала, что беременна — тоже осталась в гостинице. А часа в три дня наш автобус взлетел на воздух. Каково, а? Совпадение, скажешь? Как бы не так! Года три назад мы очень долго планировали поездку в Израиль. Нашли людей, у которых могли бы остановиться. Я уже не помню числа, но Ромала принеслась к нам за три часа до вылета самолета. Скандал получился жуткий. Пашка топал ногами, орал и обзывал нас мнительными идиотками. Однако мы не поехали — Ромала выскочила из квартиры и сломала в замочной скважине ключ. Паша пытался вынести плечом дверь, да мы только-только, как раз перед поездкой, заменили ее на новую, металлическую, с какими-то невероятными замками и повышенным уровнем безопасности. Короче, Ромала просидела под дверью как раз до вылета, а потом вызвала МЧС, и они взломали замок. Пашка не хотел ее видеть. Такими словами обзывал, самое приличное было «ведьма». А та спокойно всё выслушала и сказала: «Ну, коль вы остались в живых, поссориться с вами — невысокая плата за это». И ушла. А вечером в новостях объявили, что начался новый виток в Израильско-Палестинском конфликте, и наши туристы оказались в ловушке. Их потом забирали оттуда партиями. Муженек мой купил бутылку мартини и пошел на поклон к куме…
Люся прошлась по комнате. Дима слушал ее, не перебивая.
— Вот и решай, что это — мистика или просто чудовищная интуиция. Паша теперь ей названивает и заранее спрашивает, как ему поступить тогда-то и тогда-то. Ромка вечно теряется. Говорит, что колдовать не умеет, и, дескать, если что, даст нам знать. Даже посмеялась один раз. Мы