и давай рекорд дома на диване ставить. Помню, папа увидел и сам за сердце схватился. А я такая довольная, прыгаю, ору: «Папуль, видишь, я тоже так могу прыгать. Когда я вырасту, то тоже стану чемпионкой! Да?». Бедный отец. Царство ему Небесное.
Они сидели и говорили. Ромала смотрела на высокую красавицу и сама не понимала, как могла поначалу — чего уж греха таить — приревновать Диму?! От самой Марины исходила такая положительная энергетика, что можно было открывать свои чакры — или как там они называются? — и заряжаться, как от батареи. Даже если Маришка останется одна, они ей помогут.
Когда Марина засобиралась домой, позвонил Дима. Ромала посетовала на то, что парень мог бы ее разбудить прежде, чем сбежать. Тот не остался в долгу, ответив, что девушка так сладко и смачно храпела, что ему было не с руки ее будить. Он говорил, а сам не знал, какой бы предлог найти, чтоб напроситься на ночь. Нет, он и сегодня собирался вести себя паинькой, но ехать ночевать домой совсем не хотелось.
— Ты когда освободишься сегодня? — спросила Ромала.
— Ну, есть еще пара дел, а потом до пятницы я совершенно свободен, — ответил парень, — а ты?
— Ну, что ж, дорогой мой Пятачок, я в студии буду до восьми.
— Мне за тобой заехать?
— Нет, я буду на машине.
— На какой это, интересно? Вы, матушка, видать забыли, что колымага ваша ночевала просто как бомж в аэропорту?
— О-о-о! — завыла девушка в голос.
— Ага! Значит-с, вспомнили-с. Ну, так заехать за вами, барышня?
— Дим, Дим! Димочка! Димулечка! Я не могу без машины! Никак не могу без машины.
— Ой, дорогая моя, не расстраивайтесь вы так! Вы уже давно без нее. Должен заметить, у вас не машина, а драндулет, порочащий славное имя АвтоВАЗа!
— Дим, хватит ёрничать! Я серьезно! — воскликнула Ромала.
— И я серьезно! Помнишь, как в фильме: «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! Недаром говорил великий — не помню, как там его, — неизвестно, куда девается искра у этого недостойного представителя двигателей внутреннего сгорания».
— Ты всё переврал! — крикнула цыганочка. — Там не так было!
— Там, может, и не так! А у вас, милочка, именно так! В таком случае говорят: больной скорее мертв, чем жив.
— А мне что делать?
— Пока ничего! Я же сказал уже: поженимся, я тебе другую куплю. Более порядочную.
— И когда это будет?
— Свадьба? Месяца через три! Сейчас в ЗАГСе очередь, и говорят, в мае жениться нельзя. У меня и так в голове дырка из-за тебя долго не заживала…
— Дима!
— …и потом, нужно как-то родственников подготовить, а то наобум… у нас уже бабули в возрасте…
— Дима!!
— … да ты только платье выбирать будешь пару месяцев…
— Дима!!! Какая свадьба?
— Наша, — просто ответил парень. — Не помпезная такая. Но и не очень скромная! У тебя загранпаспорт есть?
Ромала растерялась.
— За... зачем? — промямлила она.
— Как зачем? Мы на медовый месяц в Венецию поедем. Хочешь в Венецию? Или Великий каньон можно посмотреть в Америке.
— Дима, ну какой еще каньон? — проговорила устало Ромала и опустилась на стул.
— Великий! Или он Большой каньон? — не унимался Милославский. — А еще Великая Китайская стена есть. Говорят, ее даже из космоса видно, представляешь? И вообще в мире так много всякого великого, так что выбрать можно! Ты куда хочешь поехать?
— На работу! В студию! У нас конкурс на носу!
— Ничем не могу помочь, честное слово, Ромашка. Твою колымагу уже притащили, но ковыряться в ней я смысла не вижу. Она опять у тебя сдохнет через пару недель. Только отремонтировали одно, так теперь уже другое полетело. Она же померла, пока ее перегоняли в город из аэропорта.
— А можно сделать так, чтоб она не сдохла через пару недель?
— Ну, я ведь не Господь Бог! Я могу продлить ей только мучения.
— Дима, ну чего ты ёрничаешь?! Я ведь серьезно!
— И я! Или ты думаешь, что мне доставляет удовольствие тебе на нервы капать? Или за нервы дергают?
Ромала призадумалась. Маринка стояла рядом и с живым интересом наблюдала за этим разговором.
— Ромашка? Ты там не рыдаешь, часом? Ну, не могу я воскресить ее! Ну, если хочешь, я ее подшаманю, а там ты всё-таки подумай, какую машину хочешь. Продадим твой драндулет и начнем искать машину.
— А когда ты ее подшаманишь?
— Дня три мои парни под ней пролежат, — со вздохом произнес он. — Не расстраивайся. Давай так. Как только закончатся твои занятия, ты мне позвонишь, и я заеду за тобой. Ладно?
— Ладно, — согласилась Ромала со вздохом.
— Ну, всё. Не вешай нос. Давай, увидимся. Целую.
— Целую, — ответила девушка и нажала отбой.
Она посмотрела на Марину. Та улыбалась открыто и искренне.
— Свадьба? — спросила она с восторгом. — Димка тебе предложение сделал?
Ромала усмехнулась.
— Нет, — призналась она. — Он просто сказал, что мы поженимся, как только он уладит свои дела.
— У Милославского дела?! Да какие такие дела?
— С Аней.
— Ого! — воскликнула та, а глаза так и сверкнули. — Значит, он тебе все рассказал?
— А тебе?
Марина фыркнула и потянулась за пальто.
— Нет, сказал, что такие воспоминания не стоят того, чтобы их будили, — ответила девушка, и цыганочка услышала в ее голосе нотки обиды.
— Он просто не хотел тебя расстраивать, — попыталась оправдать своего парня Ромала.
— Да ладно! — махнула рукой та. — Ты мне лучше вот что скажи. Ты любишь его?
Девушка отвела взгляд от пронзительных зеленых глаз. Ей самой было странно осознавать то, как Дима с каждым днем был всё ближе и ближе, словно невидимые ниточки всё крепче и крепче связывали их жизни.
— Не знаю, — призналась Ромала. — Я… я…
— Да ладно тебе! — воскликнула Марина. — То, что ты не сказала «нет», уже о многом говорит. Ты уж прости, но я вкратце знаю твою историю. Поэтому и говорю — прогресс!
— Не знаю, Марина, — повторила устало цыганочка. — Я боюсь этих чувств. Ты знаешь, я боюсь сглазить. Дима, он… Мне не просто удобно с ним. Мне с ним хорошо.