при условии, что строительство железной дороги будет осуществлено в течение десяти лет. Таким образом, канадская Тихоокеанская железная дорога оказалась столько же политическим, сколь и экономическим предприятием. Она служила единственным средством придать находившимся на последнем издыхании поселениям искусственное единство и предотвратить их поглощение Соединенными Штатами.
В течение нескольких лет строительство железной дороги откладывалось из-за скандалов, связанных с взяточничеством и бездеятельностью, повлекшими за собой отставку двух правительств. Эта дорога в значительной степени послужила своей политической цели, но она требовала беспрерывных субсидий для возмещения убытков от ее эксплуатации. Открытие Панамского канала уменьшило экономическое значение этой дороги, потому что теперь стало выгоднее посылать многие товары из Британской Колумбии в Англию по морю, а не по суше с Восточного побережья. За последние годы наиболее поразительным фактом в истории Канады стало непрекращающееся проникновение в страну американского капитала, который и сейчас намного превосходит британский. Но, с другой стороны, Англия остается наиболее важным рынком сбыта для канадских товаров, в число которых помимо пшеницы входят рыба, меха, лесоматериалы и древесина, причем последняя приобрела особо большое значение в связи с ростом газетной индустрии.
В отличие от Канады Австралия находится на краю света, вдали от всех главных торговых путей. По этой причине она оказалась последним континентом, который надлежало открыть и освоить. Ее развитие происходило крайне медленно до той поры, пока она сама не приобрела весьма важное значение, превратившись в конечный пункт регулярных торговых путей в Старый Свет и обратно. Поначалу, когда Австралия использовалась в качестве места ссылки каторжников, ее изолированность не являлась помехой. Между 1786 и 1840 гг. тысячи самых худших и самых лучших англичан были переправлены туда. Несмотря на жестокое обращение, многие из них, по истечении срока своего наказания, стали самостоятельными фермерами и ремесленниками. Некоторые же бежали вглубь страны, чтобы превратиться в бандитов и рейнджеров.
Первоначально существовал план по созданию страны небольших ферм, на которых после освобождения могли бы селиться каторжники. Однако от этого намерения отказались в пользу другого плана, отстаиваемого предприимчивым дельцом Макартуром, настаивавшим на создании огромных овцеводческих ранчо. Такие ранчо были предусмотрительно запланированы в больших масштабах еще во время и после Наполеоновских войн, когда фабрики Западного Райдинга стали испытывать острый недостаток в запасах шерсти. Обширные участки земли были переданы богатым капиталистам, владевшим десятками и сотнями тысяч голов овец.
Эти скваттеры, принадлежавшие к тому же классу, что и государственные чиновники, вскоре стали полновластной местной аристократией. Между ними и бедными поселенцами назревали ожесточенные конфликты, когда последние сталкивались с тем, что лучшая земля присваивалась скваттерами, у которых часто ее было больше, чем они могли сами использовать.
В стране, где землю можно было получить практически даром, перед правящим классом возникла проблема нахождения необходимого количества рабочей силы. Эдвард Уэйкфилд, проповедовавший «систематическую колонизацию» и доктрину, что нищету в Англии можно наилучшим способом излечить массовой отправкой класса, производящего богатства, на край земли, горько сетовал на то, что, «где земля очень дешева и все люди свободны, где каждый может по своему желанию получить участок земли для себя, там не только труд очень дорог с точки зрения доли рабочего в продукте, но проблема состоит в том, чтобы получить совместный труд за любую цену».
Это печальное положение дел – где, как выразился Маркс, «сегодняшний наемный рабочий завтра становится независимым, ведущим самостоятельное хозяйство крестьянином или ремесленником. Он исчезает с рынка труда, но только не в работный дом… Наемный рабочий утрачивает вместе со своей зависимостью от бережливого капиталиста и чувство зависимости от него» (К. Маркс. Капитал), – задерживало накопление капитала и препятствовало его свободному притоку в новую колонию.
Уэйкфилд и его друзья разработали оригинальную схему, дабы противостоять этому явлению. По их плану, необходимо было положить конец свободной раздаче земли колонистам и вместо этого продавать ее по как можно более высокой цене. В этом случае поселенцам, не имеющим капитала, пришлось бы проработать сначала несколько лет, прежде чем они могли получить надежду на приобретение собственной земли. Доход от продажи земли должен был пойти на субсидирование иммиграции, и, таким образом, в страну хлынул бы бесконечный поток рабочих, чтобы занять место тех, кто стал независимыми. Со временем цена на землю должна была бы подняться, а цена на труд падать до тех пор, пока колония не станет по-настоящему цивилизованной страной с полностью укрепившимся капитализмом. Уэйкфилд настолько преуспел в своей деятельности, что в 1831 г. свободная раздача земли была ограничена, а в 1840 г. совсем прекращена, но одним из последствий его достижений стало отвлечение значительной части потока эмигрантов из британских колоний в США. Система Уэйкфилда была наиболее широко применена в Новой Зеландии, где в 1837 г. были созданы первые поселения его Ново-Зеландской ассоциацией.
Борьба австралийских колонистов против скваттеров и правительства дошла до своего апогея в 1854 г., что можно рассматривать как последний акт драмы чартизма и европейских революций 1848 г. Открытие золота в Балларате в 1851 г. привлекло тысячи золотоискателей со всей Европы, среди которых оказалось много старых революционеров из Англии, Ирландии, Германии, Франции и Италии. Скваттеры, видевшие в этих иммигрантах угрозу своим обширным участкам земли, а также обнаружившие, что погоня за золотыми приисками затрудняет возможность нанять пастухов и стригалей (рабочих для стрижки овец), использовали все свое влияние на правительство, чтобы добиться введения высоких налогов и всевозможных каверзных полицейских ограничений для золотоискателей. В ответ на это был создан союз золотоискателей, выдвинувший наряду с экономическими требованиями демократическую политическую программу, почти идентичную программе чартистов. Эта программа фактически одержала значительную победу по многим пунктам, чем и объясняется раннее развитие в Австралии передовой формы политической демократии и профсоюзного и лейбористского движения.
Правительство было вынуждено снизить налоги, принявшие форму больших выплат за лицензию, без которой никому не позволялось добывать золото, но их снижение сопровождалось усилением полицейских репрессий, что вскоре привело к вооруженному восстанию золотоискателей. Они провозгласили некую Австралийскую республику и укрепились за фортом Эврика. В воскресенье 3 декабря 1854 г. мятежники были застигнуты врасплох и разбиты войсками, при этом от тридцати до сорока человек было убито. Борьба золотоискателей вызвала такой горячий отклик по всей стране, что правительству не удалось осуществить свой план массовых репрессий. Вместо этого ему пришлось снизить налоги до приемлемой суммы и отказаться от применения полицейских ограничений к золотоискателям. В 1858 г. была принята новая конституция, устанавливающая всеобщее избирательное право для всех мужчин, и на последовавших за этим выборах Питер Лейлор, руководивший восстанием и получивший ранение при штурме форта Эврика, был избран огромным числом голосов.
Через несколько лет золотые прииски