– Ты решила поиграть со мной, сука? – грозно сказал он. – Как бы тебе не пожалеть об этом!
– Зачем же сразу сердиться? – Она решила применить другую тактику. – Ингрид говорила, что ты славный парень. Ты ей нравился. Она уважала тебя, правда. Но если бы она знала, как ты поступил с нами, она была бы разочарована.
Ноль эмоций.
– Ингрид выставляла меня дураком.
– Ты просто не понял ее, но она-то тебя понимала. – Она сделала паузу, наблюдая за его реакцией. Он попался на крючок, но она должна вытаскивать рыбку очень осторожно, иначе та сорвется. – Некоторые вещи, которые она говорила о тебе, были такими интересными…
Он заморгал.
– Ну?
– Пожалуйста, – убеждала она, – будь хорошим мальчиком, позволь Черил уйти, и я все расскажу тебе.
– Черил останется.
– Хотя бы дай ей напиться.
– Я не делаю никому одолжений.
– Я знаю это.
– Я могу убить вас обеих.
Воцарилась долгая, мучительная тишина. Он решал, как ему поступить.
Мысленно Джорданна внушала ему, чтобы он сделал, как она хотела. Она всегда верила в силу положительного внушения.
Только бы он клюнул!
– Майкл?
– Похоже, это я.
– Все произошло так быстро. Я не привыкла валиться по утрам в постели с мужчинами, когда меня ждет работа.
Он вопросительно поднял бровь.
– С мужчинами, Кеннеди? Она улыбнулась.
– С тобой.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Тебя что-то не устраивает?
– Ну… мне бы не хотелось, чтобы это стало случайным приключением после завтрака.
– По-твоему, это так называется?
– Нет, но так ведь и получилось. А может, нам стоит…
– Что, – перебил он полушутливо, – ты хочешь, чтобы я пригласил тебя пообедать?
– Почему бы и нет?
– Что ж, будь по-твоему, – сказал он, садясь и протягивая руку за сигаретами. – А если мы устроим обед вчетвером, вместе с Эмбер и Квинси, как ты на это посмотришь?
Она села рядом с ним, натянув на плечи смятую простыню.
– Ты все-таки хочешь познакомить меня с «настоящими» людьми? – Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Очень смешно!
– По крайней мере я тебя рассмешила.
– Ты сделала для меня гораздо больше.
– Правда? – Она была настроена игриво. – Ну-ка, расскажи, что именно.
Он привлек ее к себе.
– Можно я посмотрю на тебя? Она увернулась от его объятий.
– А может, лучше подеремся?
– Ты необыкновенная женщина, Кеннеди.
– А ты слишком много куришь.
Он сделал еще одну глубокую затяжку и погасил сигарету.
– Итак, – начал он, – у нас с тобой будет настоящее свидание, да?
– Да. И когда же?
– Когда пожелаешь.
– По правде говоря, – она изогнулась, как довольная, кошечка, – мне вовсе не хочется вылезать из этой постели, когда в ней находишься ты.
– Мне тоже, – подхватил он, жадно глядя на ее прелестное лицо. – Знаешь, теперь я думаю, что это было предначертано судьбой. С самой первой нашей встречи я знал, что это когда-нибудь произойдет.
– Вот как?
– Я могу поклясться чем угодно, что я хотел этого, но сначала мне нужно было разобраться с самим собой. Теперь, когда я сделал это, все и произошло.
– Хм… произошло… – Она вздохнула.
– Ты же не жалеешь об этом?
– Нет, Майкл, – пробормотала она. – Я не жалею, а ты?
– Не говори ерунды. Ты самое лучшее, что было у меня в жизни. – Он наклонился и поцеловал ее.
Она легонько оттолкнула его.
– Мне страшно не хочется задавать этот вопрос, но который час?
Он посмотрел на часы.
– Мамочки, уже двенадцать тридцать. Квинси, должно быть, с ума сходит, я ведь так и не дал ему знать, как у меня дела.
– Тогда подъем.
– Подъем.
Но ни один из них не двинулся с места.
– Придется опять заниматься делом Марджори Сандерсон. Она утверждает, что какой-то парень угрожает убить ее.
– А как на самом деле?
– Не знаю, верить ей или нет. – Пауза. – Мне нужно кое-что рассказать тебе в связи с Марджори.
– Давай. Я вся внимание.
– Я должен ей деньги.
– Сколько?
– Десять тысяч.
– Как так получилось?
– Информация в обмен на вознаграждение. Это касалось Беллы.
– Десять тысяч долларов – это солидная сумма.
– Правильно. И мне нужно их вернуть.
– А каким образом ты намерен это сделать.?
– Не знаю… Полагаю, я должен буду немного поработать личным охранником, продавать свое тело…
– Майкл! – с упреком воскликнула она.
– Может быть, ты захочешь платить мне за это! Она помолчала немного.
– Доллара достаточно?
– Леди, – язвительно произнес он, – десять тысяч долларов или ничего!
– А что я получу за десять тысяч долларов?
– Иди сюда, я посмотрю на тебя.
– Опять?
– Если бы мне было семнадцать… – Он обнял ее и привлек к себе.
Ей было так хорошо с ним.
– Знаешь, – мягко произнесла она, – после смерти Фила я никогда не думала, что найдется кто-нибудь, кто сможет занять его место. Но в моей жизни появился ты.
– Да, появился я.
– Ты ворвался в мою жизнь, как ураган. – Ее пальчики легонько касались его лица. – Надеюсь, ты задержишься в ней хоть ненадолго.
– Задержусь? – притворно обиделся он. – Да я раз и навсегда нарушу ее размеренный ход.
Ее голос был низким, хрипловатым, призывным.
– Да кто тебе это позволит?
– Кеннеди, смотри правде в глаза. Мы вместе – значит, так тому и быть. Если, конечно, ты не против. Она придвинулась к нему еще ближе.
– Не против.
Неужели случилось так, что после всех его мытарств удача наконец повернулась к нему лицом? Это было так прекрасно.
– Знаешь что? – сказал он.
– Что?
– Ты стала повелительницей моего сердца.
– Это странное превращение – под маской сурового детектива скрывается романтическая натура.
– Видишь ли, – сказал он, игриво прижимая ее к себе, – с тобой я могу быть кем угодно.
Они начали целоваться, и этим дело не закончилось.
Эльдесса вылезла из автобуса, в котором тряслась до самого Лорел-Каньон. Крепко прижав к груди свою черную сумку, она начала долгий утомительный подъем в гору.
Эльдессе было не привыкать ходить пешком. Ее машина сломалась год назад, и она не сочла нужным ремонтировать ее. Это была старая развалюха, которая ей ничего, кроме неприятностей, не доставляла.
Одолевая дорогу в гору, она думала о своей семье. Пятеро детей, все разбрелись по свету. Не то чтобы она их часто видела, но они нередко обращались к ней за денежной помощью, и она делала для них все, что было в ее силах.
Пять тысяч долларов были бы неслаханной удачей. С такими деньгами она могла бы уволиться, переехать на побережье в Санта-Монику к своей кузине и, наконец, после стольких лет тяжелого труда, провести остаток дней в приятном безделье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});