Мелхола, Ионафан.
Мелхола
Нескончаемая ночь,Когда уж ты исчезнешь? Но и солнце —Ты разве вестник радости моей?Увы, в бессонных сумерках живу,Несчастная! — О брат, ты раньше встал?Но как зато измаялась я телом,Не ведающим отдыха и сна.Могу ли отдыхать средь покрывал,Когда бесценный мой, гоним, затравлен,Лежит в звериных ямах на земле?Увы, отец не милосердней зверя!Саул жестокий! Ты супруга отнялУ дочери, зачем мне жизнь?.. — Послушай,Брат мой, здесь не могу я оставаться:Пойдешь со мной — прекрасно, не пойдешь —Пойду одна искать его: желаюДавида встретить или смерть.
Ионафан
ПомедлиИ слезы успокой. Давид, быть может,В Гелвуе сам придет.
Мелхола
Да что ты молвишь?Прийти туда, где пребывает царь?..
Ионафан
Его влечет возвышенное сердцеБыть здесь с Ионафаном и Мелхолой.Неужто ты не веришь, что любовьСильнее в нем, чем страх? Ты б удивилась,Когда бы он пришел сюда?
Мелхола
О, небо!Я б трепетала за него… И все жеУвидеть бы его…
Ионафан
А если онНе убоится ничего? И смелостьНеобычайную оденет в разум? —Саул не так уж страшен в час жестокий,Когда, утратив дерзость, сам не веритВ мощь собственной десницы; ты-то знаешь,Теперь, когда Давидова рукаПуть не мостит ему средь вражьих войск,Саул нетверд; но он молчит, надменный.Хоть каждый на лице его читает,Что в сердце нет надежды на победу.Здесь, может, кстати был бы твой супруг.
Мелхола
Да, может быть. Но он далеко… Где?И что с ним?.. горе!
Ионафан
Ближе, чем ты мыслишь,Он от тебя.
Мелхола
О, не вводи в обман!
Явление четвертое
Давид, Мелхола, Ионафан.
Давид
Твой муж с тобой.
Мелхола
О, голос!.. О, виденье!..О, радость!.. Нет… не в силах говорить. —О, чудо!.. Я тебя ли обнимаю?..
Давид
Жена моя!.. О, горькая разлука!..Пускай я нынче встречу смерть, но здесь,Среди своих. Уж лучше умереть,Чем в одичанье жить, когда никтоТобой не дорожит и ты — никем.Жду, жадный меч Саула — бей меня!По крайней мере, добрая супругаЗакроет очи мне, и приберет,И похоронит тело, и слезамиОплачет.
Мелхола
О Давид мой! Ты истокИ устье всех надежд моих. Да будетСчастливым твой приход! Не зря господь,Тебя спасавший в стольких бедах, сноваПривел тебя ко мне… О, сколько силОдин твой вид мне придает! Я такБоялась за тебя… А вот сейчасПочти уж не боюсь… Но что я вижу?В какой одежде дикой и ужаснойТы предстаешь! Явился на заре,Герой ты мой, без всех почетных знаков,Без епанчи пурпуровой роскошной,Что я тебе ткала! В таком убранствеНе зятю царскому, а пехотинцуОбыкновенному ходить пристало.
Давид
Здесь лагерь воинский, а не дворец:Тут изостренный меч и грубый плащВсего прекрасней. Кровью филистимлянЯ собираюсь епанчу своюОкрасить. Будем вместе уповать,Что справедливый бог спасет меняВ той сечи, если я достоин жить.
Ионафан
Совсем светло. Теперь не стоит мешкать.Я думаю: пусть даже твой приходИ кстати, надо действовать с оглядкой. —В обычае у нас в сей ранний часК отцу являться. Мы уж приглядимсяИ высмотрим, как управляет имЕго подавленное настроенье,И если ветер нам благоприятен,То исподволь, не сразу, подготовимЦаря ко встрече и устроим так,Чтобы никто до срока не донесО возвращении твоем. А тыУйди, пока тебя не опозналиИ Авенир не подослал убийцу,Забрало опусти, с толпой смешайсяВстающих воинов и ожидай —Я за тобой вернусь или пришлю.
Мелхола
Как скроется средь воинов Давид,Чей взгляд еще так блещет из-под шлема?Кто так умеет меч носить? И ктоТак трубит к бою? Умоляю, скройся,Любимый мой, пока я не вернусь!Несчастная! Едва тебя нашла,Должна оставить? Но на краткий срок,Потом тебя вовеки не покину.Теперь хочу, чтоб ты был безопасен.Вон, погляди-ка в той лесной чащобе,Направо, разглядел ли ты пещеру?Вдали от мира часто о тебеВздыхаю здесь, тревожусь и зову,Здесь твердый камень горькими слезамиЯ орошаю; здесь и ты укройсяДо времени.
Давид
Тебе повиноватьсяХочу во всем, жена моя. СтупайтеСпокойно. Я не буду опрометчив,При мне мой разум, ради вас двоихОберегусь и положусь на бога.
Витторио Альфьери «Саул»
Действие второе
Явление первое
Саул, Авенир.
Саул
Прекрасно это утро. Солнце всталоБез алой плащаницы и как будтоСулит счастливый день. — О времена!Где вы, ушедшие? Тогда СаулНе поднимался в лагере с ковров,Не будучи уверенным, что к ночиСпать ляжет победителем.
Авенир
О царь,Зачем сомненье? Ты не пасовалПеред напором филистимлян. ЭтоСражение, — попомнишь Авенира, —Чем более оттянется, тем будетПочетней и полней твоя победа.
Саул
Ах, Авенир, — когда переберешьДела людские — ясно, что воззреньеУ юности иное, чем у нас!Когда я мог рогатину метать,Которую сейчас едва держу,Я мало колебался… Но не младостьОдну утратил я… Была со мноюЕще неодолимая десницаВсевышнего!.. И был, по крайней мере,Со мной Давид, мой витязь.
Авенир
Ну а мы?Уж будто без него победы нет?Коль думать так, я меч бы обнажилЛишь для того, чтобы пронзить себя.Давид, который первая причинаВсех бед твоих…
Саул
Ах, нет! Причина бедМоих страшней… А ты? Зачем скрыватьВесь ужас положенья? Если б не былЯ любящим отцом, каким являюсь,К несчастью… ах, нужны ли были мнеПобеда, царство?.. В гущу вражьих копийДавно бы ринулся без промедленья,Давно б уже без жалости пресекУжасное мое существованье.Ведь сколько лет уже не тешил смехМои уста? Возлюбленные чада,Ко мне ласкаясь, вызывают частоЛишь гнев во мне… Нетерпеливый, мрачный.Жестокий, злобный — вот я стал каков,Всегда себе не мил, не мил другим,При мире жажду войн, при войнах — мира,Из каждой чаши пью я тайный яд,Ищу я в друге недруга; пороюВорс нежный ассирийского ковраКолюч, как терн, тревожен краткий сон,Ужасны сновиденья… Кто поверит?Страшит меня военный зов трубы,Превыше нету для Саула страха,Чем звук трубы. Ты видишь: овдовелСаулов дом, утративший величье;Ты видишь сам: со мной ли нынче бог,И ты (ах! разумеешь это сам),Ты кажешься порой мне верным другом,Как есть на деле, — сильным полководцем,Соратником, и воином, и славыМоей защитником, а вдруг — лжецом,Придворным лицемером, низким, хитрымВрагом, изменником…
Авенир
Увы, Саул,Ты и сегодня, в полном разуменье,Все так же возвращаешься к предметамБылого времени! А вся смятенностьДуши твоей (ты знаешь!) происходитИз обиталища пророков этих,Из Рамы. Кто впервые произнес,Что ты отвержен богом? Самуил —Старик тщеславный, дерзкий, лживый, хитрый;Потом орава гнусных лицемеровОтозвалась ему, как эхо. Он,Завистник, над твоей главой увиделВенец, который почитал своим.Он ожидал, что царская коронаВот-вот коснется седины его,Когда своей единодушной волейНарод Израиля пустил по ветруТот замысел, избрав себе царемВоителя. И в этом весь твой грех.И сразу ты не стал избранник божий,Как только сам себе стал господин.Сперва лишь это тронуло твой ум,Потом нашептывания ДавидаУсугубили дело. Да, конечно,В бою он был храбрец, не отрицаю,Но он всегда прислужник Самуила,Он больше расположен к алтарю,Чем к полю битвы, он десницей — воин,Душой — священник. — Вот теперь ты знаешьВсю истину без ложной мишуры.Я рода твоего, и блеск царяЕсть слава Авенира, а ДавидНе вознесется, не поправ Саула.
Саул
Давид?.. Я не терплю его… Но дочьЕму я отдал в жены… Что ты знаешь!Все тот же голос, тот же вышний голос,Что по ночам когда-то звал меня,Когда я — молод, беден и безвестен —И мысленно не приближался к трону;Тот самый голос с жутким выраженьемМеня вдруг вспугивает по ночам,Гремя, как разъяренная волна:«Приди, Саул, приди, Саул!..» Священный,Пророческий, величественный образ,Являвшийся мне до оповещеньяО том, что бог избрал меня царем,Мне чудится, я вижу СамуилаВо сне, но по-иному, чем тогда.Его я вижу из теснины мрачнойСидящим на сияющей горе:Пред ним Давид коленопреклоненный,Его священным миром умащаетПророк, другою длинною рукой,Которая не меньше ста локтей,Он тянется к моей главе, срываетС волос венец и волосы ДавидаУкрасить хочет; веришь ли — ДавидНиц падает, венец не принимает,И вопиет, и слезы льет, и кажет,Чтоб мне его вернули… — О, виденье!О, мой Давид! Ты, значит, мне послушен?Ты зять еще? и сын? и друг? и верныйМой подданный?.. Но ярость! но проклятье!Венец похитить с этой головы!О, трепещи же, старый посягатель…Кто ты?.. Конец тому, кто так помыслит!..Ах, горе мне! вот я уже в бреду!..
АвенирПогибнет пусть Давид: исчезнут с нимВсе страхи, и несчастья, и виденья.
Явление второе